Старая гвардия уходит. Так говорит каждый, кто знал Игоря Бунина — историка, аналитика, политолога, политтехнолога. И каждый не верит, что он, действительно, ушел: в его 72 года старика в нем никто не видел.
Генеральный директор «Центра политических технологий» Игорь Бунин
Фото: Глеб Щелкунов, Коммерсантъ / купить фото
«Каждое утро Игорь по часу в прекрасном темпе играл в настольный теннис на уровне мастеров спорта. То, что случилось — трагедия и тяжелая потеря для российской политологии»,— считает президент Института современного развития Игорь Юргенс.
Игорь Бунин был одним из первых в СССР, кто получил докторский диплом в политических науках, защитив диссертацию по теме «Соцпартия во французском обществе 80-х годов». Защита была уже в 1990 году. И неизвестно, состоялась бы такая тема, не будь 1968 года с его событиями в Париже и в Праге. Пражская весна озадачила советское руководство. «Есть что-то, чего мы не понимаем,— вспоминает доктор исторических наук, Сергей Васильцов, ныне советник лидера КПРФ.— Позже мысль была высказана Юрием Андроповым: "Мы не знаем страну, в которой живем"». А «молодежный бунт» во Франции, наоборот, расценивался позитивно как «событие, которое льет воду на революционный процесс». И по решению ЦК КПСС, обладавшего тогда всей полнотой власти в стране, решено было создать небольшие группы по исследованию этих явлений. Игорь Бунин изучал историю Франции, будучи сотрудником Института международной экономики и международных отношений (ИМЭМО).
Темы, которыми довелось заняться тем группам, были диковинными для советских времен: избирательный процесс, возникновение партий, общественное мнение, использование социологических опросов в работе партий. Возрастные академики, услышав, что кто-то из молодых ученых исследует «электоральные процессы» где-нибудь в Италии, всерьез дразнили его «электромонтером». Но уже к концу 70-х термины «политология» и «социология» стали общеупотребимым в узких научных кругах. Ближе к 90-м были признаны официально. А научное сообщество в этом времени размежевалось по идейным ценностям. «Игорь Бунин был среди ярых демократов, ярых либералов, но оставался объективным исследователем»,— подчеркивает Сергей Васильцов.
В 1991 году Игорь Бунин с группой единомышленников создал «Центр политических технологий» (ЦПТ), которым руководил до последнего дня. «Он умел сколачивать даже не команду, а скорее — семью людей, занимающихся творчеством — с огоньком, дерзостью, умением»,—вспоминают сегодня сотрудники ЦПТ, никто из которых уже не может подсчитать: сколько избирательных кампаний было проведено за эти годы, сколько фокус-групп, сколько издано аналитических докладов. «Но он не был из тех политтехнологов, которые не гнушаются ничем, хотя запрос сейчас растет именно на таких негнушающихся»,— считает доктор социологии, бывший член ЦК КПРФ Виктор Пешков.
«Игорь Михайлович был, прежде всего, исследователем — чрезвычайно образованным, с широким диапазоном видения, и только во вторую очередь политтехнологом»
,— считает член политкомитета партии «Яблоко», один из авторов российского избирательного законодательства Виктор Шейнис.
«Он был человеком огромной эрудиции — сейчас таких не делают,— уверен сопредседатель Совета национальной стратегии Иосиф Дискин.— Его способность к неожиданным ассоциациям, неожиданным коннотациям была крайне важной». И еще одно уникальное качество: «Он всегда показывал свои ценности и убеждения, но при этом сохранял границы между аналитикой и пропагандой». Сегодня же «аналитика почти потеряна и слишком много пропаганды»,— считает Иосиф Дискин. «Уходят настоящие эксперты, остаются околовластные попугаи»,— говорит главный редактор журнала «Мировая экономика и международные отношения» Андрей Рябов.
«Он был настоящим, а не телевизионным политологом,— отмечает глава Фонда развития гражданского общества Константин Костин.— Относился к политической науке не как к поводу для малообоснованных политических прогнозов или инсайда». Но также был «политическим менеджером, политконсультантом и, в отличие от большинства политтехнологов, занимался практической работой», невзирая на возраст, опыт, статус. «Мне будет очень не хватать наших бесед и споров»,— сожалеет господин Костин.