Как стало известно “Ъ”, неожиданный оборот приняло рассмотрение в Воронежской области громкого дела об особо крупном вымогательстве экоактивистами у Уральской горно-металлургической компании (УГМК). Из материалов расследования исчезло 15 млн руб. наличными, после получения которых в 2013 году был задержан обвиняемый Михаил Безменский. Как выяснилось, полиция передала их на депозит воронежского главка МВД в казначействе. Защита настаивает, что силовики утратили ключевой вещдок и предмет преступления, и намерена сначала добиться исключения из дела денег как доказательства, а затем и развалить обвинение в целом. Представители УГМК настаивают, что отсутствие денег ничего не меняет и «препятствий для обвинительного приговора» в отношении активистов нет.
Экоактивист Михаил Безменский
Фото: Олег Харсеев, Коммерсантъ / купить фото
Об исчезновении 15 млн руб. наличными стало известно после того, как в начале мая в Новоусманском райсуде Воронежской области, где рассматривается «хопёрское дело», по ходатайству защиты суд затребовал в полиции деньги для обозрения. Предоставить купюры силовики не смогли: глава центра финансового обеспечения (ЦФО) воронежского ГУ МВД Алексей Шелестов в письме, приобщенном к материалам разбирательства, сообщил, что деньги находятся «на депозитном счете» его ведомства в федеральном казначействе. Деньги были сданы в ЦФО на хранение летом 2015 года, когда дело уже было в суде. В материалах дела остались только ксерокопии купюр и их номера. «Утерян предмет преступления. Мы будем ходатайствовать перед судом об исключении этого доказательства, а затем добиваться и снятия обвинения»,— сказал “Ъ” адвокат Сергей Бутусов, представляющий интересы обвиняемых. Рассчитывают на развал дела и сами обвиняемые. «Когда я знакомился с материалами дела, никаких купюр мне не показывали. Может, они их сами нарисовали или отксерили свои, которые я в глаза не видел? Кроме того, еще два года назад участники процесса, общавшиеся и со мной, и с людьми из УГМК, говорили, что знают о пропаже денег и сильно по этому поводу нервничают,— сообщил Михаил Безменский.— У нас есть вопросы и по другому вещдоку по делу — Audi. Она была сдана на ответственное хранение УГМК, но там почему-то не стояла в гараже, а ездила».
Расследование этого дела началось после того, как сотрудники ГУЭБиПК МВД РФ в ноябре 2013 года задержали господина Безменского после получения 15 млн руб. от топ-менеджера УГМК Юрия Немчинова. При задержании оперативники достали деньги из багажника Audi Q7, которую, по версии обвинения, активист тоже получил от холдинга путем вымогательства. Кадры оперативной съемки с этой операции, на которых запечатлены и купюры, были распространены в СМИ. По версии обвинения, Михаил Безменский и казачий атаман Игорь Житенев вымогали суммарно 26 млн руб. (ст. 163 УК РФ) у УГМК в обмен на прекращение протестных акций на востоке Воронежской области, где в интересах компании проводилась разведка двух медно-никелевых месторождений. Публичные акции, одна из которых закончилась поджогом буровых установок и погромом в лагере геологов, проходили возле месторождений, неподалеку от реки Хопёр (по ее названию СМИ и стали именовать дело Житенева и Безменского). Разбирательство идет почти пять лет, оба фигуранта не признают себя виновными. Дело трижды уходило в Новоусманский райсуд, не раз менялась и квалификация обвинения. Первый процесс закончился в конце 2016 года возвратом дела прокурору в связи с «невозможностью постановления приговора» из-за недочетов в материалах дела. Затем судьи еще два раза отказывались рассматривать дело, сославшись на конфликт интересов и недостаточность доказательств. В четвертый раз дело рассматривает судья Дмитрий Сорокин, обычно специализирующийся на гражданских и административных разбирательствах.
Начальник ЦФО ГУ МВД Алексей Шелестов не стал комментировать “Ъ” ситуацию с деньгами, сообщив лишь, что с поступившей от оперативников наличностью в ведомстве поступают «по-разному». В УГМК же считают, что «никаких препятствий для обвинительного приговора» по-прежнему нет. «Защита использует любой шанс и процессуальные нюансы для доведения до суда мнения о якобы незаконном уголовном преследовании Безменского и Житенева. Согласно общему правилу, вещественные доказательства хранятся при уголовном деле до вступления в силу приговора суда, однако в соответствии с УПК РФ денежные средства после производства следственных действий могут быть возвращены владельцу, либо сдаются на хранение в финансовое подразделение органа, принявшего решение об изъятии данных денежных средств, либо передаются в банк. Соответственно, следователи не нарушили закон»,— уверена замначальника управления общественных связей «УГМК-Холдинга» Маргарита Глотова. С ней согласны и некоторые из опрошенных “Ъ” силовиков. «Это обычная практика. Деньги кладутся на счет, так как в деле уже есть не только их копии и номера, но и результаты экспертиз, позволяющие зафиксировать факт их получения обвиняемым, и бумаги о приеме денег из казначейства»,— объяснил один из них. Между тем в судебной практике Воронежской области уже был случай, когда утрата наличных сыграла серьезную роль в резонансном разбирательстве. В 2003 году силовики подозревали в получении взятки в $4 тыс. начальника пресс-службы мэрии Воронежа политолога Дмитрия Нечаева. Однако к концу 2004 года уже в суде выяснилось, что изъятые при задержании купюры исчезли. «Мы ходатайствовали о том, чтобы обозреть в судебном заседании эти деньги. Обвинение сначала настаивало на нецелесообразности этого, но в итоге признало, что предъявить деньги не может. При этом оно говорило, что в деле есть ксерокопии купюр и их номера. В итоге выяснилось, что организатор оперативного эксперимента сам брал деньги для него в долг, и предмет взятки был утрачен. В конце концов дело было прекращено с формулировкой "за деятельным раскаянием обвиняемого", хотя Нечаев никогда себя виновным не признавал и не признает»,— рассказал “Ъ” адвокат Николай Алимкин, защищавший интересы политолога.