 | ||
| Фото: ДМИТРИЙ ЛЕКАЙ | ||
Сергей Станкевич, член политсовета СПС. Я несколько лет провел в Польше как политэмигрант. На оформление документов тратил кучу времени. Хорошо, что на дорогах проблемы можно решить, как и в России — tet-a-tet. Вообще, у нас там проблем гораздо больше, чем у иностранцев здесь. Бывшие союзники по соцблоку стремятся в ЕС и НАТО и ужесточают требования к нам.
Михаил Гончаров, вице-президент консалтингового агентства The PBN Company. В 1991 году полгода работал в вашингтонском офисе крупной пиаровской компании Fleischman-Hillard Inc. С полицией и миграционной службой проблем не было, хотя официально я числился то сиделкой, то сезонным рабочим, "обладающим исключительными качествами для США".
Валентин Гнеушев, режиссер. У меня проблем не было. Если вас пригласили работать как специалиста, то и отношение будет нормальное. Там много бюрократических сложностей, налоговых тонкостей, поэтому неплохо было бы ввести в школах преподавание права и законов.
Илья Юров, председатель правления Доверительного и инвестиционного банка. Год работал в одном из ведущих банков Франции — и в главном офисе, и на бирже. Это было начало 90-х, когда в России получить профессиональные навыки было трудно. Карьеры не сделал, но отчетливо понял, как функционирует финансовый рынок.
Игорь Медведев, гендиректор Международного центра охраны зрения. Я работал в Китае, ОАЭ и понял: чтобы там хорошо жилось и работалось, там надо родиться. Главная проблема — язык. Если не знаешь, возникает масса сложностей в быту, при оформлении документов. В каждой стране свои порядки и законы, а мы и свои-то не знаем. Очень важно, чем ты занимаешься. Хотя к врачам везде хорошо относятся.
Алексей Бинецкий, руководитель адвокатского бюро "Бинецкий и партнеры". С 1989 по 1994 год я учился и работал в крупнейшей юридической компании "Американские юридические системы" иностранным советником. Никаких проблем у меня ни с какими службами не было. Во-первых, потому, что за рубежом система работает четко, если порядок с документами. А во-вторых, лицо у меня располагающее.
Виктор Анпилов, лидер движения "Трудовая Россия". У меня в Никарагуа была, как сейчас принято говорить, мощная "крыша" — СССР. Гостелерадио снимало для корпункта огромный особняк с садом. Проблем никаких не было, но канализацию приходилось самим чинить — сантехники у них такие же расторопные, как и у нас.
Бари Алибасов, музыкальный продюсер. У меня всегда проблемы за границей. Нормальным людям нереально что-либо доказать американцам. Они очень берегут свой рынок. Если работать там официально, нужно получать рабочую визу, доказывать, что представляемый нами жанр в музыке уникален и его нет у них.
Владимир Соловьев, ведущий программы "Смотрите, кто пришел" (ТВС). Я в Америке стриг травку газонокосилкой, продавал косметику, торговал огнетушителями. Но аборигенам трудно было меня ущемить, потому что я хорошо знаю язык и хорошо знаю свои права.
Лев Кошляков, заместитель гендиректора компании "Аэрофлот". Я чувствовал себя там замечательно. Особенно в Австралии. Там вообще нет понятия "иностранец" — вся Австралия населена ими. А вот в Норвегии появление моей машины с дипномерами вне столицы вызывало не менее трех звонков в полицию и последующий тщательный осмотр.
Михаил Краснов, президент группы компаний Verysell. В 80-х я с удовольствием работал в США. Я был в академической среде. Сначала коллеги относились ко мне настороженно, но недолго, ведь наши системы ценностей разнятся незначительно. А вот законы Паркинсона и принцип Питера действуют и там.
Инга Ильм, актриса. Не знаю как, но меня взяли в Нью-Йорке администратором в ресторан. Я не чувствовала ущемления со стороны американцев, но себя ощущала немного не в своей тарелке, потому что плохо знала язык. Пробовала стать в США актрисой, но там очень жесткие правила, и с бумажной волокитой я бы сошла с ума.
Иван Шаповалов, продюсер группы "Тату". Меня убивает система жизни американцев, поэтому не люблю работать за границей. Когда они узнают, что я из России, жутко пугаются. Смешно наблюдать, когда предложения, за которые в России сразу же зацепились бы, приводят их в ужас.
Виталий Коротич, писатель. Почти восемь лет я работал в США — и это было замечательно. Россия не должна становиться свалкой мирового мусора, надо идти не по пути Германии, а по пути США, когда государство не просто отбирает, а перебирает специалистов-иностранцев и дает им такие же права, как и гражданам.
Марлен Манасов, гендиректор компании Brunswick UBS Warburg. Я не помню, чтобы у меня были сложности за границей. Хотя и знаю точно, что выходцам из стран бывшего СССР и соцлагеря сложнее, чем многим другим, получить право и на работу, и на жительство.
Лев Вайнберг, президент инвестиционного объединения "Солев". Для иностранцев мы лимита. У них свои законы, которые надо знать и приспосабливаться, а это сложно, учитывая, что мы и свои не очень знаем. Там все изощреннее, даже демократия, не говоря о бюрократии.
Андрей Житинкин, главный режиссер Театра на Малой Бронной. Мне нравится там работать, и там я ко всему отношусь более ответственно. Там нет разгильдяйства, переноса спектаклей из-за больного живота у актера. Нельзя врать, ловчить: обманув, раз скрывшись от полиции, рискуешь попасть в черные списки. Если это принимать — очень комфортно.
Максим Бойко, гендиректор группы компаний "Видео Интернэшнл". В 1991 году я работал в США и столкнуться с большими проблемами не успел. Да и жилось неплохо. Работа в любой стране подразумевает хорошее знание местных законов и традиций. Для нас миграция еще не такая проблема, как для Запада.
Олег Мисевра, президент компании СУЭК "Байкал-Уголь". Работать за границей — об этом можно только мечтать. Несмотря на все формальности, работать там легче — ясно, кто и что от тебя может потребовать. А у нас надо бороться с нечистоплотными конкурентами, бандитами, чиновниками, ангажированными милиционерами. И только это по большому счету отличает нашу работу от западной.
Егор Дружинин, хореограф. Я долго жил в США и работал мойщиком машин, лаборантом, грузчиком, педагогом, хореографом. Я учился там в театральных школах, и в одной несколько семестров надо было оплачивать. Какое-то время мне пришлось жить и работать на нелегальном положении. Но это несложно — американским работодателям без нелегалов тоже было бы нелегко.
Павел Шеремет, руководитель спецпроектов "Первого канала". Работал в Белоруссии и понял, что разговоры про единое пространство — миф. У нас общие только тюрьмы. Приезжаешь в Минск, сразу платишь всем: таможенникам, за регистрацию в гостинице. А гаишники там вообще беспредельщики — считают, если из России, сказочно богатый.
Павел Астахов, адвокат. В Испании дискриминация чувствовалась. Испанцы — сущие бюрократы и никогда не торопятся. Могут кормить "завтраками" бесконечно, поэтому я называл их "маньянцы" — от их слова "завтра".
Дмитрий Пискулов, гендиректор финансовой компании "Держава-Капитал". Девять лет назад я работал в Лондоне. Тогда у многих русских было стремление слиться с рафинированными европейцами, не отличаться от них ничем. А я решил, что это в корне неверно. Я заметил, что англичане с одобрением относились к тому, что я порой заказываю водку, а не пиво. Надо всегда гордиться своими традициями.
 |
|