 | ||
| Фото: AP | ||
| Новый основной закон Чечни должен завершить конституционный процесс, начатый генералом Дудаевым в 1991 году | ||
В апреле 1991 года в редакцию "Грозненского рабочего", где я работал заместителем редактора, позвонил отставной генерал Джохар Дудаев. После короткого приветствия будущий президент Ичкерии твердым генеральским голосом сказал:
— К тебе (чеченцы, даже незнакомые, друг к другу обращаются только на ты) сейчас придет человек с текстом проекта нашей конституции. Напечатай!
— Какой конституции? — удивился я.
— Конституции независимого чеченского государства.
Я попытался возражать: обком КПСС, которому принадлежит газета, не разрешит. Советской власти еще никто не отменял.
— Ничего не бойся. Хватит! Покомандовали они, теперь мы будем командовать. Вперед!
— В конце концов, есть редактор, без него я не могу принимать решение о публикации,— возражал я.
— Значит, редактором будешь ты. И никаких гвоздей. Понял?
Я понял одно: спорить с генералом бесполезно.
 | ||
| Фото: AP | ||
В следующий раз разговор о конституции возник через полгода, в конце октября 1991 года. К тому времени обкома КПСС уже не было. Я стал редактором "Грозненского рабочего", а Джохар Дудаев — президентом Чечни. Когда мы встретились на каком-то совещании, он хитро улыбнулся в свои лермонтовские усы и сказал: "Ну, что я тебе говорил?! Теперь, надеюсь, ты напечатаешь нашу конституцию? Не придется тебя уговаривать?"
Впрочем, уговаривать меня никто и не собирался. Хотя по статусу "Грозненский рабочий" была независимой газетой и формально приказывать мне не могли, в те времена в Чечне все было подчинено интересам революции, и любое возражение могло быть расценено как саботаж.
Через день после разговора с президентом в редакцию приехала председатель оргкомитета по подготовке проекта конституции генеральный прокурор независимой Ичкерии Эльза Шерипова и положила мне на стол текст основного закона: "Публикуй!" Машинописный текст изобиловал опечатками. В некоторых абзацах вместо Чечни фигурировали Судан и названия прибалтийских республик: текст был наспех скомпилирован из конституций этих стран.
— Это пустяки,— сказала генеральный прокурор, поправляя опечатки.— Нам нужно как можно скорее зафиксировать суверенитет. Народ устал, он не может ждать.
Текст был большой — два газетных разворота. И я подумал: почему бы редакции на этом не заработать? Отдав текст в набор, поехал к президенту. Джохар меня принял сразу: в начале президентства он был еще доступен. Он вышел из-за рабочего стола, сел напротив и, выставив, как он любил делать, вперед кулаки, сказал: "Докладывай!"
Я зашел издалека: "Понимаешь, Джохар, наступили рыночные отношения, газету никто не финансирует, деньги сами зарабатываем, а некоторые чиновники этого не понимают..."
Генерал слушал меня, не перебивая, полчаса. В приемной народ начал уже галдеть, секретарша еле сдерживала пытавшихся ворваться. (В те дни дудаевская резиденция напоминала Смольный в 17-м году: в предбаннике народ стоял с утра до полуночи — с любым вопросом все шли к президенту. И он поначалу никому не отказывал.)
— Так чем я могу быть полезен вашей газете?
 | ||
| Фото: AP | ||
Президент минуту помолчал. Затем встал и, не прощаясь, зашагал в сторону комнаты отдыха. У самой двери резко обернулся и, щелкнув пальцами, сказал: "Муса, делай бабки. Слово — три рубля, два слова — пять рублей. Понял?" Я ничего не понял, однако переспрашивать, что имел в виду президент, не стал.
Аудиенция закончилась. Заработать на конституции редакции так и не удалось: все, что приносили из дудаевской резиденции или парламента, приходилось публиковать бесплатно. Иначе легко можно было попасть в список оппозиционеров. А газету "Грозненский рабочий" дудаевцы и так недолюбливали, считая ее пророссийским изданием.
Вскоре конституция Ичкерии была принята. Но порядка в республике не прибавилось. Почему так происходит, я решил выяснить у гаранта конституции: одна из лучших сотрудниц "Грозненского рабочего" отправилась к Джохару Дудаеву. По памяти приведу небольшой отрывок из этого интервью.
— Джохар, что происходит в республике? Все кому не лень ходят с оружием, машины на красный свет не останавливаются, анархия какая-то...
— Гужбан идет! (Президент крепко ударил кулаком о кулак — так он обычно выражал свои эмоции.)
— Что такое гужбан?
— Это значит — гуляй пока гуляется!
На следующий день "Грозненский рабочий" опубликовал большой материал под заголовком "Гужбан!" А через полгода, в апреле 1992 года нашу газету закрыли. Еще через год, в апреле 1993 года, президент разогнал парламент, вступившийся за первую чеченскую конституцию, которую Дудаев решил изменить. А чуть позже он разгромил оппозицию во главе с Бисланом Гантамировым, которая требовала провести референдум по конституционному устройству республики.