 | ||
| Фото: AP | ||
| Последняя сессия югославского парламента. 4 февраля 2003 года в 20 часов 10 минут объявлено о смерти Югославии и рождении нового государства — Сербии и Черногории | ||
Спикер югославского парламента Драголюб Мичунович, руководивший 4 февраля историческим заседанием, спешил. Он выразил уверенность, что конституция союза Сербии и Черногории будет принята быстро, и пояснил: "Не вижу причин для бесконечных дебатов". К тому же на 21.00 по белградскому времени была запланирована торжественная церемония провозглашения нового государства с участием представителей ЕС и дипкорпуса.
Депутаты управились даже раньше срока. Церемония прощания с Югославией была краткой. "Я провозглашаю вступление в силу конституции Сербии и Черногории",— торжественно произнес Мичунович и ударил молоточком в гонг. Собравшиеся поздравили друг друга с рождением нового государства, а значит, и с кончиной старого.
Но на самом деле смерть Югославии — клиническая — наступила намного раньше: в начале 90-х, с первыми залпами югославской войны. С тех пор все просто делали вид, что Югославия жива, и параллельно пытались ее реанимировать.
Похороны
Похоронил Югославию глава Сербии Слободан Милошевич. Выбор, вставший перед советской номенклатурой в августе 1991 года (путч или развал федерации), Милошевич сделал на полгода раньше. Весной 1991 года он пытался подтолкнуть армейскую верхушку СФРЮ к введению чрезвычайного положения, но генералы колебались. Тогдашний министр обороны Велько Кадиевич, посетив Москву, не получил ожидаемой поддержки от маршала Дмитрия Язова. Югославская народная армия отказалась взять контроль над ситуацией в стране. И Милошевич понял: чтобы удержать власть, необходимо развалить страну.
Его ставка на идею Великой Сербии стала приговором Югославии. Милошевич решил силой оружия удержать требовавшие самостоятельности Словению и Хорватию. Дело кончилось кровопролитными войнами, которые привели в ужас Европу, и отделением не только двух западных югославских республик, но и Боснии с Македонией.
Вот тогда-то и наступила смерть Югославии, которую строил сначала король Александр Карагеоргиевич, а потом Иосип Броз Тито. Попытка заставить ее жить под новым именем — Союзная республика Югославия — была заранее обречена на провал. То, как видел эту страну Милошевич, не имело ничего общего с югославской идеей.
В 1992 году, когда возникла СРЮ, во главе ее оказались люди, чуждые Милошевичу по взглядам: президентом стал близкий оппозиции старый академик Добрица Чосич, а премьером — американский миллиардер сербского происхождения Милан Панич. Последний тогда наивно говорил, что он является "как бы президентом США, а Милошевич — всего лишь губернатором штата". Но Панич рассуждал по закону, а Милошевич действовал по собственным понятиям. Росчерком пера он перетянул на себя все полномочия федеральных органов власти. Переговоры с мировым сообществом вел от имени Югославии именно он — "сербский губернатор" Милошевич.
В 1997 году, исчерпав отведенные ему президентские сроки в Сербии, Милошевич сделал себя президентом Югославии. Церемониальный до того пост сразу же стал едва ли не самым значимым в стране. К югославскому президенту стали переходить полномочия республиканских лидеров. Но и этого ему показалось мало. И в 2000 году, за год до конца президентского срока, он решился на конституционный переворот. По его указу стали тайно разрабатываться поправки к конституции страны. 6 июля 2000 года они были приняты.
Поправки практически аннулировали первую статью конституции страны, которая провозглашала равноправность Сербии и Черногории. Президент Югославии должен был избираться прямым голосованием (а не парламентом, как прежде). Верхняя палата парламента — вече республик — также избиралась не скупщинами Сербии и Черногории, как прежде, а прямым голосованием. О равенстве двух югославских республик — Сербии, где живет 7 млн человек, и Черногории с 650-тысячным населением — не могло быть и речи. Но главное даже не в этом. Новая конституция была принята без участия и даже без ведома законных представителей Черногории.
Черногория не признала конституционного переворота. Ее тогдашний президент и главный противник Милошевича Мило Джуканович объявил: "Союзной республики Югославии больше нет... Столкнувшись с дилеммой — власть в коллективной тюрьме либо уход с политической сцены,— Милошевич выбрал сохранение собственной власти ценой разрушения Югославии".
Наследники
Югославию не могло реанимировать даже падение режима Милошевича в октябре 2000 года, и это несмотря на то, что на реанимации настаивал Евросоюз. Все усилия ЕС были заранее обречены на провал. Во-первых, потому, что СРЮ возглавил умеренный националист Воислав Коштуница, которого в Белграде называли не иначе, как "плюшевый Милошевич". А во-вторых, Сербия и Черногория к тому времени жили в едином государстве лишь формально: у черногорцев уже были своя полиция, таможня и даже валюта. И потому черногорцы активнее сербов добивались признания смерти Югославии и отключения аппаратов искусственного поддержания жизнедеятельности.
Тогда Евросоюз стал думать, как объявить о смерти Югославии. Спасительную формулу придумал координатор внешней и оборонной политики ЕС Хавьер Солана. Ровно год назад он предложил компромиссный вариант: Югославия трансформируется в союз Сербии и Черногории, а взамен Подгорица откладывает на несколько лет проведение референдума о независимости.
Согласно "плану Соланы", вместо Союзной Югославии на карте Европы появится новое государство — Сербия и Черногория. Каждая из республик будет иметь свою таможенную, экономическую и валютную системы (включая собственные денежные знаки: евро в Черногории, динар — в Сербии). Оборонная и внешняя политика формально остается единой. Но воинскую службу новобранцы будут проходить в своих республиках, а все диппредставительства Сербия и Черногория поделят. У двух республик останется одно место в ООН, которое их представители будут занимать по очереди. Парламент нового государства будет однопалатным и состоять из 126 депутатов, делегированных туда законодательными собраниями республик (91 посланник из Сербии и 35 — из Черногории). Парламент изберет президента, который одновременно возглавит совет министров, состоящий из пяти человек: министров иностранных дел, обороны, по правам человека и национальным меньшинствам, а также внутренних и международных экономических отношений.
Новое государственное образование вряд ли окажется долговечным — возникло оно даже не как брак по расчету, а как союз по принуждению. Фактически Сербия и Черногория согласились жить вместе под давлением извне. ЕС пригрозил обеим в случае ослушания чуть ли не отлучением от Европы, а согласие, наоборот, обещал щедро вознаградить. Сербии с Черногорией ничего не оставалось, как согласиться. Созданный на основе плана Хавьера Соланы союз сами сербы и черногорцы уже прозвали "Соланией".
Впрочем, от стремления к полной самостоятельности обе республики не отказались. Многие сербские и черногорские политики уверены, что союз двух республик, в котором одна в 15 раз больше другой, не будет прочным — если, конечно, сохранить равноправие. К тому же в Сербии все больше людей задается вопросом: зачем нам содержать и республиканские, и союзные органы власти, если Черногория все равно хочет жить самостоятельно? А в Черногории более половины населения уверенно высказывается за независимость. Так что если Сербии или Черногории не понравится жить в союзе, через три года они проведут референдум о полной независимости.
Карагеоргиевичи и Петровичи
Несмотря на официальное объявление о смерти Югославии, идеи о ее реинкарнации продолжают жить. На сей раз они связаны с планами восстановления югославской монархии.
Как стало известно "Власти" из информированных источников в Белграде, эту идею сейчас активно прорабатывает Великобритания, чьим подданным является наследник югославского престола Александр Карагеоргиевич. Единственный сын последнего югославского монарха Петра II родился в 1945 году в Лондоне, куда после оккупации Югославии гитлеровцами перебрались королевский двор и правительство. Все послевоенные годы наследный принц жил в Англии. Несмотря на интенсивные занятия сербским языком, говорит на нем с большим акцентом. Вернувшись в начале 90-х в Югославию, Александр стал активно поддерживать демократическую оппозицию. Но сделаться знаменем борьбы с Милошевичем принцу не удалось — режим пал без его активного участия. Впрочем, год назад новые демократические власти Сербии приняли решение о возвращении гражданства и имущества королевской семье.
По мнению источников "Власти", за идеей возвращения к власти Карагеоргиевичей стоит не ностальгия Лондона по Югославии, а его стремление вернуть утраченное влияние в этой стране, которое сейчас все больше переходит к Германии и США. Но британскому замыслу вряд ли суждено реализоваться. Для Черногории династия Карагеоргиевичей — практически чужая. У нее были свои короли — Петровичи. Да и Сербия, которая в принципе сохранила симпатии к собственным монархам, наверняка не захочет еще раз входить в реку под названием "Югославия".
|
|||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
