|
Чисто женское убийство |
 |
| Фото: ПАВЕЛ СМЕРТИН, "Ъ" |
— Как вы начали писать детективы?
— Первый роман я написала после того, как меня в 1999 году уволили с прежней работы. У компании, в которой я отвечала за связи с общественностью, просто не оказалось денег, и мне сказали, что без меня вполне могут обойтись. Тогда казалось, что жизнь кончилась, все хорошее в прошлом и ждать от жизни больше нечего. Первое время после увольнения я пыталась найти себе офисную работу. Думала: надо делать то, что умеешь, а романы я тогда писать не умела. Так получилось, что по образованию я инженер, закончила МФТИ. Учиться мне было трудно и неинтересно. Во время сессий у меня были постоянные стрессы, в итоге на втором курсе я серьезно заболела. И пока лежала в больнице, в тетради, где должна была появиться курсовая работа по физике, начала писать роман. Я по жизни ужасный графоман, только и делаю, что пишу, еще с детства,— только сейчас это неожиданно стало профессией. В семь лет я написала рассказ, а бабушка меня за это отругала. Она говорила, что писатель должен быть умным, зрелым человеком и просто так сесть и что-нибудь написать — это неправильно. Так что от домашних свое творчество приходилось прятать, а то ведь, если застукают, скажут: "А мы думали — ты делом занимаешься". Так что к тому времени, как меня выгнали с работы, у нас по всему дому были распиханы тетрадочки и папочки с листочками. Мы их регулярно выбрасывали и сжигали, но они появлялись снова. Муж мне как-то сказал: "Ты хоть что-нибудь доведи до ума, чтобы было начало и конец, тогда мы отнесем это в издательство". Так и вышло.
— Вы были уверены, что первый опыт окажется удачным?
— Я очень настороженно отнеслась к этой затее. Если бы не муж и сестра, я никогда бы ничего не написала, и тем более не стала бы никуда отдавать. Мне казалось, что это идиотизм. Какому издательству я со своим романом нужна? Полоумных и так пруд пруди, а тут еще я! Но ради эксперимента все же отважилась. Мы с нетерпением ждали ответа от издательства АСТ — и через два месяца они подписали со мной договор на издание первой книжки. Пока ждала, успела написать еще один роман. Я до сих пор не понимаю, как это произошло, потому что стимула у меня никакого не было.
Второй роман они у меня не взяли. Но мне очень хотелось его опубликовать, так как это абсолютно подлинная история. Поэтому я не сдалась и отнесла роман в издательство ЭКСМО. Там его читали четыре с половиной месяца, так что у меня было время на создание следующего произведения. В то время я решила для себя, что мне все равно, для кого писать, лишь бы издавали. В итоге с ЭКСМО у меня сложились плодотворные отношения. Всего я написала 12 романов, 11 из них уже опубликованы.
— Где вы берете сюжеты?
— Кем я только ни была и чем только ни занималась — мне всегда будет о чем писать! Начнем с того, что моя трудовая деятельность началась на телевидении, куда я в 1991 году, сразу после института, пришла работать секретарем. Одновременно мне приходилось работать переводчиком — нам приходили распечатки сценариев и текстов американских программ — таких, как "60 минут", "Познер и Донахью", "Спасение 911". Потом я перешла в структуру, которая занималась утренним вещанием. Спустя какое-то время попала в съемочную группу пресс-службы администрации президента, которая несколько лет делала программы "Москва, Кремль" и "Из первых рук". Это была чистая политика. Не могу сказать, что это было очень интересно, но мы все время ездили в командировки. У нас была телекамера — тогда это был пропуск в рай. Мы всегда были рядом с сильными мира сего и изъездили всю страну. В 1996 году вся пресс-служба сменилась, я тоже ушла. Вернулась на телевидение и долгое время работала редактором в различных программах. Словом, было очень много встреч, много людей, масса интересных случаев, сплошная романтика — писать-не переписать.
— Вы свои произведения часто называете романами. Так это романы или детективы?
— Я считаю, что это в чистом виде детективы. Я стараюсь придерживаться классической схемы с трупом в начале и разоблаченным злодеем в конце. Важно никуда с нее не съехать. Первые 30 страниц — преступление, на последних 30 — наказание, а 200 страниц посередине — расследование. С моей точки зрения, любовная линия, которая есть в каждом моем романе, всю эту схему несколько облагораживает, убирает сухость, которая неизбежно присутствует. Для того чтобы не попасть впросак, я всегда пишу очень длинный план: концы с концами должны сходиться. И если вдруг что-то пропускаю или забываю, меня поправляет редактор.
— Вас правят?
— Стиль практически нет, а вот название всегда. Название — это прерогатива издателя, оно должно быть продаваемым.
— Какими качествами должен обладать детективщик?
— Логикой, умением забывать, чем все в итоге кончается. Автор должен как бы вместе с читателем продвигаться к разгадке. Не очень-то хорошо водить его за нос.
— Что бы вы назвали отличительной особенностью ваших книжек?
— Совершенно идиотский оптимизм. Все мои романы с хорошим концом. Об этом я сразу договорилась с издателями. А еще объявила, что никогда не буду писать про бомжей, проституток, изнасилованных детей, наркоманов и все остальное. Потому что я ничего про это не знаю и не хочу это изучать. Кроме того, я совершенно искренне считаю, что если человека не загоняет в угол какая-нибудь страшная болезнь, то он самостоятельно может справиться с любыми жизненными неурядицами. В моих книгах добро будет всегда побеждать.
Я не очень люблю, когда литературу разделяют по половому признаку. И отличия "мужского" детектива от "женского" не очень понимаю: есть женщины, которые пишут очень жесткие детективы, равно как и мужчины, которые пишут очень спокойно, без лишней крови и стрельбы. Мы друг с другом не конкурируем, у каждого своя ниша и своя читательская аудитория.
— Вы хорошо представляете себе своего читателя?
— Да, вполне. У меня сложился некий образ (правда, раз от раза он меняется) — это может быть и мужчина, и женщина, иногда он настроен критически, а порой бывает мил и добр. Я пишу так, как мне нравится, и сказать, что хочу угодить своим читателям чем-то определенным, не могу.
— Труд автора детективов хорошо оплачивается?
— Я думаю, писать романы для того, чтобы обогатиться, не стоит. Это слишком муторное занятие: во-первых, долго, а во-вторых, не наверняка. У меня пока это на уровне прожиточного минимума: две недели на теплом море мы можем себе позволить, но до смены места жительства или покупки "мерседесов" и даже "фольксвагенов" не дотягиваем весьма значительно. При этом мне приходится рано вставать и многое успевать. Но по детективу в месяц писать все равно не получается — на каждый уходит примерно месяца три. Сейчас к этому добавились еще и сценарии для сериалов.
— С момента выхода вашего первого романа гонорары выросли?
— То, что за первую книгу платят мало,— это нормально. Сейчас даже смешно вспомнить: за первую я получила 5 тыс. руб., за вторую — 7 тыс. Вполне естественно, что если я больше продаюсь, то больше и зарабатываю. Тиражи увеличиваются: сейчас начальный тираж — 40 тыс. экземпляров, а потом допечатки. Каждый месяц, когда я прихожу в издательство, мне дают распечатку, по которой совершенно понятно, сколько раз издательство решило меня допечатать. Всегда можно быстренько прикинуть порядок сумм, и ощущения, что меня обманывают, нет.
— А сценарии хорошо оплачиваются? Легко они вам даются?
— Написание сценариев, конечно, может существенно увеличить поступления в семейный бюджет, но лишь при условии, что ты пишешь их сама... Когда мне предложили написать сценарий, я долго пыталась объяснить продюсеру, что это абсолютно невозможно, поскольку делать я этого не умею. Тогда мне дали ознакомиться с чужим сценарием, по которому я должна была понять, как же это делается, как рассчитать эпизоды и страницы. Серий должно было быть восемь. И сценарий я в конце концов написала.
Что меня огорчает в кино, так это однообразие и предсказуемость видеоряда. Я глубоко убеждена, что время такого кино давно прошло. Очень трудно жить в том обыденном мире, который предлагается с экрана телевизора. Совсем не обязательно показывать правду жизни. Я постаралась, чтобы это было мило и смешно, чтобы это было грустно и трогало сердце, чтобы это хорошо заканчивалось и чтобы отличалось от того, что существует на рынке.
— Вы не боитесь повторов?
— Не боюсь. И я, конечно, повторяюсь, потому что это неизбежно. А потом всегда говорю: я — не писатель, а автор детективных романов. Быть писателем — это совсем другая работа. Я повторы встречала у таких моих любимых авторов, как Агата Кристи или Дик Фрэнсис. Я же не создаю эпохальные полотна, нетленку. Все это сиюминутные вещи, и читатель их быстро забывает. Так что, думаю, и мне повторы простительны.
— Что помогает вам в работе?
— Семья. Не могу сказать, что, когда я начала публиковаться, моих близких захлестнула эйфория — особой гордости и восторга не было. То, чем я сейчас занимаюсь, для них в порядке вещей. Но если бы не мама и папа, которые сидят и занимаются с моими детьми, ничего бы не было написано. Мама — самый пристрастный читатель, она всегда говорит, если ей что-то не нравится. Папе нравится все. Муж мои произведения не читает, но всегда может что-нибудь посоветовать, если, например, сюжетная линия затрагивает какие-то юридические вопросы.
Что же касается каких-то особенных условий, то у меня к ним нет пиетета. Свой первый компьютер я купила за $100 и написала на нем почти все романы. Новый был приобретен совсем недавно.
— Можете представить, что когда-нибудь вам это занятие надоест?
— Сейчас я делаю то, что мне нравится, и мне еще за это платят. Я не испытываю мук творчества, у меня нет проблем с вдохновением. Если сейчас передо мной поставить компьютер, я сяду и начну писать ровно с того места, на котором остановилась. Пока я не хотела бы заниматься ничем другим, но вполне допускаю, что в жизни что-то может измениться. Вот тогда и посмотрим.