|
Руно, вино и Мимино |
 |
| Война и политика совершенно несовместимы с черноморским побережьем Кавказа |
Дорога к морю
Жители России в последние десять лет ездят в Грузию в основном по делам и с опаской — история независимой республики, столкнувшейся с гражданской войной, массовой эмиграцией и потрясающей бедностью, не располагает к курортному настроению. Грузия невелика — из одного ее конца в другой обычно ездят на маршрутках, дорога от Тбилиси до Батуми занимает восемь-десять часов. Владелец старенького Ford Transit Бесо не может сказать, сколько часов нам потребуется для этой дороги.
— Вообще, если на очень хорошей машине, можно часа за три. Хотя за пять вполне можно доехать — тут четыреста километров. Скорее всего, часов восемь. Не беспокойтесь, все будет нормально, я езжу почти каждый день! Поезд? Не знаю, говорят, под Зугдиди до сих пор не починили мост, поэтому поезд не каждый день. Или вообще нет поезда. Неважно!
Главная дорога Грузии, связывающая центральную часть Грузии — Картли и Кахетию — с приморской — Мингрелией, Гурией, Аджарией,— может считаться шоссе лишь с натяжкой. Иногда (километра три-четыре) это почти современный автобан с разметкой. Чаще — не ремонтировавшаяся лет пять трасса. А еще чаще — лунный пейзаж с кратерами, которые непонятно как объезжать.
— Те, кто первый, второй раз по этой дороге ездят, не всегда до места доезжают,— объясняет Бесо.— Привыкнуть надо. Лучше ночью ехать, так спокойнее.
Из-за полуразвалившейся будки ГАИ выскакивает грузин в телогрейке и фуражке и оглушительно свистит в свисток. Бесо, не сбавляя скорости, высовывается из окна и кричит ему по-грузински что-то оскорбительное.
— Сейчас прицепится... Нет, не прицепился. А, все равно еще свистеть будут. Этот не в форме — что я ему буду останавливаться, кто он такой, я вижу?
На трассе Тбилиси--Батуми семь официальных таможенных постов. И сорок два неофициальных. А милицейские "шестерки", прячущиеся за углами домов, вообще не поддаются подсчету. Каждый хочет выяснить — кто едет, что везет, не контрабанда ли?
— Товара нет? Вообще ничего нет? А, ладно. Счастливой дороги! — говорит очередной владелец свистка. Что возьмешь с журналистов?
Вдоль этой дороги стоят традиционные грузинские дома — крепкие, двухэтажные, с обязательным мезонином и садом вокруг, на одну семью. За невысоким забором внешняя бедность Грузии кончается — грузин не может позволить себе быть бедным у себя дома.
Мандариновая республика
Объяснить, на чем строится экономика Грузии, практически невозможно. Конечно, всякий грузин объяснит вам, что республика богата всей таблицей Менделеева и промышленностью не меньше, чем талантами и красотами. Тем не менее люди, работающие на промышленных предприятиях, в Грузии встречаются редко. На Кутаисском автозаводе, где раньше выпускали грузовики "Колхида" и автобусы "КАВЗ", похожие на стальные гробы, как-то попытались собирать дешевые индийские джипы "Махиндра", но, кажется, плюнули на это дело. По крайней мере, встретить этот джип в Грузии не легче, чем северного оленя. Конечно, есть большие планы — в Кутаиси вам каждый о них расскажет. Но без подробностей. Все будет!
Впрочем, этого Грузии и не требуется. Самое главное богатство страны — природа и климат. Батуми, например, встретил нас легкими облачками и температурой +13°C. Потом немного потеплело.
Естественно, что в таких условиях главное занятие для населения — это земледелие и садоводство. Не будь в стране фруктовых садов, количество грузин, уезжающих на заработки в Россию, было бы на порядок больше. В зимний период сады кормят, например, целую Абхазию, после гражданской войны (в республике ее называют отечественной) оказавшейся полностью отрезанной от мира.
 |
| Этери Гагуа не удивишь даже самым богатым урожаем цитрусовых: в свое время она получила за них орден Ленина |
— Вот, везу. Дочка — инвалид, кому-то надо зарабатывать,— охотно делится 80-летняя Анна Петровна, которая тянет на тележке в Россию примерно с центнер плодов.— Почему только мандарины? Не только. Есть апельсины, лимоны, цитрусы. Лавровый лист...
Для облегчения доставки мандаринов недавно запустили электричку Адлер--Сухуми, и этот факт вызвал дипломатическое напряжение между официальными Тбилиси и Москвой. Причина напряжения, которую мы фотографировали на сухумском вокзале, не впечатлила — шесть стандартных вагонов. В день она перевозит 40-60 человек и из-за чудовищного состояния рельсов 120 км пути преодолевает за шесть-семь часов. Впрочем, этим символом дружбы Абхазии и России дорожат — при попытке сфотографировать объект мы попали в абхазскую транспортную милицию по подозрению в шпионаже.
Мандарины в Грузии — частный бизнес, бывшие колхозные сады повсеместно отдаются в аренду местным жителям. Сезон сбора плодов заканчивается в ноябре, и то, что в Цихидзири, бывшем центре цитрусоводства, нам удалось найти сгибающееся под оранжевыми шарами дерево, казалось чудом.
— Это не мандарины, это цитроны. Помните, такой напиток был — ситро? А, нет, не помните... Идите сюда — говорит хозяйка сада. После часа разговора выясняется, что ее зовут Этери Гагуа, что в 1975 году о ней как о передовом цитрусоводе, награжденном за многочисленные рекорды орденом Ленина, писала "Правда". Сейчас Этери арендует у бывшего цитрусоводческого совхоза полгектара сада и выращивает от 8 до 15 тонн мандаринов в год — этим и живет вся семья.
Впрочем, не только семья. Ведь Грузия славится трепетным отношением к родственникам и гостеприимством. А если вы возразите, что гостеприимство свойственно и русским, и армянам, и таджикам, то, скорее всего, вы не представляете, как оно выглядит в Грузии.
Курортная жизнь
— Посмотрите,— говорит глава департамента информационной политики правительства Аджарии Нугзар Жордания, показывающий нам свой родной город Кобулети.— Это ведь обыкновенная улица, тут живут простые люди. Но в каждом втором доме на первом этаже — ресторанчик. Вы приезжайте в Кобулети летом — это Сан-Тропе, сказка! У нас тут бывает половина Грузии — у всех друзья, родственники, знакомые приезжают со всего мира. Англичане тут работали, нефтью занимались — так до сих пор приезжают на лето отдохнуть. А хотите — покупайте дом. Недорого!
 |
| Хотя в Батумский порт заходят танкеры, считается, что море здесь эталонной чистоты |
К слову, на кобулетский пляж мы прибыли не совсем обычным способом. В аэропорту Батуми нам встретился высокий человек в остроносых ботинках, безупречном темном костюме и щегольском пальто. При этом казалось, что через мгновение он выкинет что-то этакое — например, заговорит на суахили. Или скинет пальто и станцует на взлетной полосе.
— Мимино Кобаладзе,— представил нам франта господин Жордания.— Это наш главный вертолетчик. Ну да, Мимино. И сын у него родился, тоже Мимино. Как в фильме, да?
Мимино Кобаладзе летает на вертолетах с 1982 года. Окончил Сызранское военно-летное училище. Ту-144 в аэропорту Тбилиси он никогда не видел — говорит, это все в Москве придумали. На каком посту трудится Кобаладзе, нам узнать не удалось — в Грузии реальное положение человека ценится больше, чем официальная должность. Выяснилось, впрочем, что Мимино Кобаладзе был одним из двигателей фантастического проекта по сборке легких самолетов и вертолетов в Батуми.
— У нас много высокогорных районов,— объяснял нам глава Аджарии Аслан Абашидзе.— Главы администраций не всегда зимой могут попасть в каждое свое село. Мы решили организовать сборку двухместных легких вертолетов для них. Сейчас обучаем пилотов. А самолеты? Это очень перспективно, в регионе вообще воздушное сообщение — решение многих проблем.
Скажете, в Грузии любят приврать? Но личные вертолеты для глав районов уже собраны. И вообще, в Грузии не врут, а преувеличивают. Придумывается прекрасный мир, в котором грузины и живут. А затем он постепенно превращается в реальность. Пусть это займет очень много времени — куда торопиться? История Грузии — это более четырех тысяч лет.
 |
| Глава Аджарии Аслан Абашидзе полагает, что настоящее вино человек может искать всю свою жизнь |
Кобаладзе, прогнав пилота, садится в пилотское кресло Ми-8. Взлетаем.
— Красиво? — спрашивает Мимино и показывает на нагорье с домиками, утонувшими в снегу.— Тут наш горный курорт. Туда вообще нельзя добраться зимой, а летом — все выходные там. А, да тут плохо видно. Сейчас...
Кобаладзе закладывает над склоном головокружительный вираж...
В итоге мы приземлились в Кобулети прямо на пляже, в трех метрах от линии прибоя. Мимино Кобаладзе твердой походкой вышел из кабины и сурово отогнал от вертолета мальчишек. А через пятнадцать минут этот респектабельный с виду господин, завидев знакомых в одном из дворов, ринулся к ним как те же мальчишки.
Практически каждое место в Грузии можно считать курортом — от горной Сванетии до влажной Мингрелии. Грузины очень не любят политику — по крайней мере, практически все дискуссии на политические темы обрываются раздраженным взмахом руки на второй минуте. Но не говорить о политике в Грузии не могут — она слишком мешает туризму, который тут рассматривают как одну из основ будущего благополучия страны. И главная политическая проблема — визовый режим с Россией.
— Кому нужны эти визы? Если мне нужно, я ее получу. А вот люди в России боятся получать визы, не привыкли. Кому нужно ехать в Грузию отдыхать, если туда нужно визу?
Подобные разговоры в Грузии заводятся ежеминутно. Батумскую набережную чисто моют каждый день даже в феврале. В полумертвом Сухуми, где городская квартира стоит 5 тыс. рублей, все санатории, не разрушенные войной, готовы принять гостей в любой момент. Но визы, границы и вооруженные люди на каждом шагу, действительно, туристов отпугивают.
— А, ничего! — говорили в Поти, Зугдиди, Кавкасиони.— Приезжайте летом. Увидите, визы отменят. А такой природы, как у нас, нигде нет и не будет. У нас даже чай растет!
Грузинское чаепитие
Грузинский чай — еще один национальный брэнд, который в Грузии считают несправедливо забытым. История грузинского чая началась в 1897 году, когда в селение Чакви, в императорское имение приехал китаец Лао Чень Чжао. Лао, чей домик до сих пор стоит на морском побережье, и привез в страну семена высококачественного чая. В 1902 году был собран первый урожай. Продукт оказался настолько плохим, что сейчас местные чаеводы именуют некачественный чай "сортом Лао". Но уже в 1903 году чай из Чакви начал получать призы на международных выставках.
|
| Отдохнув от плановой экономики, грузинский чай ждет капиталовложений |
— Вообще, это неплохо, что чайные плантации отдохнули,— говорит Томаз Бакуридзе, гендиректор телевидения Аджарии.— Теперь чай будет гораздо качественнее, чем раньше. И тогда это будет большой бизнес. Конечно, сбор чая упал, но зато чай будет хорошим.
Томаз Бакуридзе возглавляет телевидение, которое за несколько лет из провинциального местного телеканала превратилось в СМИ, вещающее через спутник на территорию всей Европы, Северной Африки и США, не считая родного региона. Если бы кто-нибудь семь лет назад сказал, что телевидение Аджарии станет, по сути, наиболее авторитетным грузинским СМИ в мире, то это наверняка было бы воспринято как издевательство.
Георгий, генеральный директор Чаквинской фабрики кирпичного чая, невероятно горд, что ему удалось запустить хоть какое-то производство. Кирпичный чай — это самый низкокачественный продукт: просто пропаренные и брикетированные чайные побеги любого сорта. Двухкилограммовый кирпич чая стоит около $0,6. Однако это уникальная продукция — она почти целиком идет на экспорт в Монголию, немного закупают Дагестан и Бурятия. Такой чай принято заваривать молоком и пить с солью и маслом.
 |
— Убрали серп и молот? — интересуюсь.
— Что ты? — отшатывается Гоги.— Как убрать? Четче сделали, чтобы сразу было видно. От серпа и молота ни за что не откажусь! Что угодно, только не это.
Действительно, в цеху, который начал работать еще в 1932 году (и с тех пор мало изменился), никакой химии быть не может в принципе. Производство можно переводить в статус музея прямо сейчас. Запустить его удалось с помощью небольших инвестиций из России — с инвестором, скромным дагестанцем Шамилем, нам удалось познакомиться во время неизбежного застолья.
Винные воспоминания
Застолье в Грузии — это явление, о котором рассказывают самые впечатляющие легенды. То, что Грузия — страна вина, объяснять не надо. Приведем лишь краткий и неполный список вин, который за неделю нам удалось поп
 |
| Чаеводство в Грузии приходится заново отстраивать из таких вот маленьких кирпичиков |
— Ну,— говорит Томаз Бакуридзе,— это, вообще говоря, лишь названия регионов, деревень и этикеток бутылок. В Грузии мало хорошего вина.
Этот тезис, кажется, был полностью разрушен в последующие четыре часа. Белое вино, подававшееся за столом в честь Шамиля, не имело названия. Первые три трехлитровых кувшина на десять человек позволили нам говорить о том, что это было неплохое вино. Следующие пять убедили, что это вино достойное. Следующие пять вызвали восторг. После двадцатого я сбился со счета. Я считаю, это было просто великолепное вино. А люди, люди какие!
— Настоящее вино,— говорит глава Аджарии Аслан Абашидзе,— я ищу почти всю жизнь.
Как рассказывает Абашидзе, количество грузинского вина, которое распространяется по всему миру, в принципе никак не может соответствовать тому, что могут произвести виноградники Грузии.
— То, что вы привыкли пить в качестве грузинского вина, скорее всего, им не является. Права на торговые марки до 1970 года имели колхозы, выращивавшие виноград соответствующей марки. Сейчас же эти марки используют предприятия Кубани и Молдавии. Все честно, но это не "Хванчкара" и не "Оджалеши". Истинные вина под этим названием выпускаются там, где растет такой виноград. Да и виноград бывает разный — я очень много занимаюсь вином, качественный виноград — это большая редкость. А качественное вино делается в основном для друзей и семьи. Купить его невозможно.
 |
| Глава Аджарии Аслан Абашидзе полагает, что настоящее вино человек может искать всю свою жизнь |
Впрочем, имеет ли это большое значение? Смысл грузинского застолья, и с этим господин Абашидзе согласен, не в том, чтобы на столе было элитное вино или изысканные блюда (грузинская кухня на застольях в Грузии, кстати, представлена не слишком разнообразно, хотя и очень вкусна). Главное — разговоры, которые ведутся за этим столом, и люди, которые ведут эти разговоры. Если за столом грузины, то главное удовольствие получаешь от их жизнелюбия.
Грузинское умение хорошо жить нам продемонстрировал в сочинском порту грузин Тенгиз, возвращавшийся домой на корабле из заполярной Ухты. Он весело рассказывал, как практически полностью прогорел на поставках в Коми помидоров и теперь возвращается домой. $200 на билет он взял у партнера, и это его последние деньги.
— Вот, багажа никакого нет, одна коробка,— говорит Тенгиз,— маленький такой железный мангал купил, не мог не привезти домой. Завтра днем пожарю шашлык, рыбу... А, кстати! Заходите в гости завтра! Адрес оставить?
ДМИТРИЙ БУТРИН