Акционеры АФК «Система» не перестали доверять холдингу после прошлогоднего конфликта с «Роснефтью», заявил председатель правления АФК «Система» Андрей Дубовсков. В специальной студии радиостанции на Петербургском международном экономическом форуме он рассказал политическому обозревателю «Коммерсантъ FM» о новой стратегии компании, цифровизации и о стараниях не повышать тарифы на мобильную связь.
Фото: Евгений Павленко, Коммерсантъ / купить фото
— У вас в прошлом году были очень серьезные проблемы, связанные с «Роснефтью». Как ваш бизнес чувствует себя после того, что произошло?
— Бизнес чувствовал себя хорошо и до того, что произошло, и после. У нас все компании, все наши прибыльные, рентабельные активы платят дивиденды, наши акционеры в этом смысле удовлетворены. Да, в результате подписания мирового соглашения мы лишились крупной суммы, 100 млрд руб., но вместе с тем мы очень ясно видим путь, как снивелировать возросший долг, как нам выйти из этого положения. Так что никакой экстраординарной проблемы для нас сейчас нет.
— Как акционеры относились к этому? Поймите правильно, было ощущение, что компания уйдет с рынка, что она развалится,— тем не менее, вы выстояли.
— Такие вещи даже не обсуждались, никем из серьезных аналитиков не предполагались, это абсолютно нереально, не более чем досужие домыслы. Компания инвестиционная, общая выручка компании по 2017 году, напомню, превысила 700 млрд руб. Практически все наши дочерние компании рентабельны, платят стабильные дивиденды, то есть какой-то серьезной угрозы для нашего огромного бизнеса — не побоюсь так сказать, в компаниях нашей группы работают сотни тысяч человек — нет. Во многих отраслях промышленности в России мы являемся системообразующими величинами, в том числе в оборонном комплексе. Мы являемся не просто значимым, а крупнейшим игроком телекоммуникационного рынка. То есть вариант, что компания уходит с рынка, перестает работать — это что-то из области фантастики.
— Это позитивный момент. На чем вы сейчас сосредотачиваетесь, какие основные направления вашего развития, пришлось ли компании менять бизнес-стратегию после всех этих событий?
— Начну со второй части вашего вопроса. Да, стратегия серьезно изменилась, но не вследствие того, что у нас образовалась чисто кэшевая денежная потеря, а вследствие того, что есть такое расхожее выражение — «веление времени». Мы на данном этапе своего развития достаточно четко осознаем, что та парадигма существования крупного промышленного инвестиционного холдинга, какая была нам свойственна на протяжении последних, наверное, 10–20 с лишним лет, должна претерпеть существенные изменения. Мы должны стать подлинно инвестиционной компанией, а не компанией, которая управляет своими активами, суть изменения стратегии в этом и состоит. У нас появился институт управляющих партнеров, наши активы сформированы по индустриальным принципам, основной упор мы собираемся делать на инвестиции через фонды, у нас есть очень успешный трек рекорд во многих наших фондах. Сейчас у нас есть очень успешные инвестиции и в промышленность, и в стартапы, и занимаемся управлением активами. Например, фонд, который работает в этом направлении, по многим критериям, по многим показателям является номером один в России. Такова логика нашего существования.
Параллельно, конечно, мы озабочены снижением уровня долга. И для нас, в общем-то, самый главный вопрос состоит в том, должны ли мы делать это очень быстро для того, чтобы вернуться к прежним показателям по долгу. Мы отдаем себе отчет в том, что наши инвесторы будут более чем счастливы, если мы пойдем этим путем. Но, с другой стороны, резкое снижение уровня долга предполагает ускоренную монетизацию наших активов, что не является для нас правильным решением, потому что практически каждый наш актив, каждая наша инвестиция имеет гораздо более серьезный апсайд в среднесрочной перспективе, чем тот, какой мы получим, если, так сказать, монетизируем этот актив.
Наш самый большой актив — это «Мобильные ТелеСистемы», крупнейший телекоммуникационный оператор и России, и Восточной Европы. Мы горды тем, что инвестиционная привлекательность этого актива такова, что его капитализация сейчас больше капитализаций наших конкурентов вместе взятых. Инвесторы нам верят и вкладывают в нас свои ресурсы. Это замечательно, прекрасно, и перед компанией стоят огромные задачи по диджитализации, по смене бизнес-модели с условно простой, извините за выражение, тупой операторской модели на диджитальную модель.
— Здесь нельзя не спросить про цифровизацию: ваши коллеги по цеху говорили о трудностях с «законом Яровой». Опять мы упираемся во все это: есть проблема регулирования, есть проблема законодательной базы, то, что не дают развиваться новым цифровым технологиям. Как здесь обстоят дела?
— Я с коллегами соглашусь, эти трудности есть, есть дополнительная нагрузка на бизнес в связи с новыми законодательными инициативами. Но все телекоммуникационное сообщество отмечает и огромный прогресс, который был достигнут в регуляторике за последние несколько лет. Я публично хочу сказать большое спасибо ушедшему из Кабинета министров министру связи Николаю Никифорову, потому что именно в тот период, когда он был руководителем ведомства, огромное количество регуляторных проблем стало решаться гораздо более цивилизованным, прозрачным, понятным всем участникам рынка образом. Стоит только напомнить, что достаточно долгий период времени вопросы распределения частот решались не через аукционы, а отдельными частями, и за последние несколько лет произошла практически революция. Государственный ресурс, частотный ресурс стал распределяться на аукционах, все встало на свои места, все стало иметь свою цену. Государственный бюджет получил от операторов огромные денежные средства, а операторы получили возможность, что называется, по одежке протягивать ножки, выбирать и покупать то, что им надо, участвовать в аукционах, в тендерах, прозрачно конкурировать друг с другом. Я всячески эту логику поддерживаю и надеюсь, что такая модель, внедренная в регуляторику, продлится и далее.
— Сейчас обсуждается, что ввиду этих трудностей вырастут тарифы на сотовую связь и на мобильный интернет. Останутся ли ваши цены на прежнем уровне?
— Мы очень стараемся, нацелены на то, чтобы это действительно было так. Стоимость мобильной связи в Российской Федерации — одна из самых низких в мире. Даже с учетом паритета покупательной способности и уровня заработных плат удельный вес расходов на сотовую связь в разы меньше, чем величина, какую могут себе позволить люди в других странах. И мы этим гордимся, мы этим дорожим, и очень хорошо, что у нас есть устоявшаяся конкурентная среда в стране и что регуляторика находится на высоком уровне.