Цены на бензин и дизель преодолели психологическую отметку в 40 рублей за литр и устремились к новым горизонтам: эксперты всерьез опасаются увидеть на табло АЗС цифру «50» уже в конце лета
Дмитрий Махонин, начальник управления контроля ТЭК Федеральной антимонопольной службы России
Фото: Геннадий Гуляев, Коммерсантъ / купить фото
Версий, чем вызван нынешний взлет цен на топливо, множество — от влияния мировой конъюнктуры и стоимости нефти до сговора нефтеэкспортеров. Чтобы разобраться, чему больше верить и к чему готовиться, «Огонек» обратился к начальнику управления контроля ТЭК Федеральной антимонопольной службы России (ФАС) Дмитрию Махонину.
— Дмитрий Николаевич, ажиотаж нарастает: поползли слухи, что такими темпами к середине лета АИ-95 преодолеет новую психологическую отметку 50 рублей. Так недалеко и до цены в доллар или евро за литр топлива в рублевом эквиваленте. Тревоги оправданы?
— ФАС не занимается прогнозами. Наша задача — стабилизировать ситуацию на рынке. И кто бы что бы ни прогнозировал, как показывает практика, такие «прогнозы» никогда не сбываются. Особенно когда пытаются предугадать стоимость топлива или нефти. К тому же такие «прогнозы» грядущего резкого повышения цен еще и вредны. Хотя бы тем, что это закамуфлированный призыв к нефтяным и нефтеперерабатывающим компаниям, а также другим участникам этого рынка, цену повышать. По сути, дается сигнал, до какой отметки это следует делать. Так что ФАС с таким «прогнозами» и «предложениями» давно борется и будет бороться и впредь.
— Вы о только что прозвучавшем требовании к нефтяным компаниям увеличить поставки нефтепродуктов на внутренний рынок?
— ФАС подробно анализирует ситуацию, разбирает такие факты и выдает свои предупреждения. Законом нам даны прерогативы на расследование подобных ситуаций, дабы пресекать злоупотребления крупных компаний на рынке. Но на данный момент основными факторами, влияющими на стоимость топлива, являются налоговая нагрузка и внешняя конъюнктура цен на нефть и нефтепродукты. И на это мы не можем влиять. Налогообложение — это компетенция других государственных органов. Все, что может ФАС в этой ситуации, это добиваться полноценного обеспечения внутреннего рынка нефтепродуктами. Что мы и делаем.
— И как получается?
— Проблема в том, что рост экспорта товарного бензина с начала года компенсировался ростом объема производства. А сейчас товарный продукт, в результате проведенной ФАС работы, фактически не экспортируется. Однако высок экспорт выпускаемых полуфабрикатов. Кроме того, некоторые НПЗ жалуются на нехватку нефти на внутреннем рынке, так как снизилась ее добыча, а экспорт подрос. Поэтому задача ФАС — добиться увеличения предложения на нефтепродукты, чтобы оно превалировало над спросом. ФАС этим как раз и занят, так как это одно из решений, которое способно стабилизировать ситуацию. Ведь мощности для переработки «черного золота» внутри страны имеются довольно внушительные: по крайней мере, они больше, чем были четыре года назад. Один только факт: России удалось полностью заместить выпадение поставок нефтепродуктов из Белоруссии — вот уже два года, как Минск предпочитает продавать бензин на Запад, где за него дают большую цену. Более того, у России есть все предпосылки производить бензин в профиците. Это позволит в будущем избежать резких скачков цен на бензин вне зависимости от конъюнктуры цен на нефть и нефтепродукты на мировом рынке. Самое интересное в том, что такие мощности по нефтепереработке удалось не только нарастить, но и перейти на выпуск топлива стандарта «Евро-5». Когда мы с вами беседовали три с половиной года назад (в № 48 от 8 декабря 2014 года.— «О»), под запрет попал только «Евро-3». Представляете, какая работа была проделана, чтобы переоборудовать НПЗ под «Евро-5»? К слову, перестроились еще не все НПЗ, но даже имеющегося сегодня достаточно, чтобы объем реализации бензина, разрешенного к продажам, не снизился и даже подрос по сравнению с прошлым годом.
— Но что будет, если нефтеэкспортеры к рекомендациям ФАС не прислушаются? Ведь по традиции цены в России почти никогда не идут вниз…
— В этом случае ФАС обязана действовать в рамках закона и применять все разрешенные механизмы. Но мы пока не рассматриваем негативного развития событий в этой части.
— Центробанк утверждает, что нынешний подъем цен на бензин объясняется ростом мировых цен на нефть. Как такое может быть, если в структуре стоимости топлива, как вы объясняли «Огоньку» три с половиной года назад, цена на нефть хорошо если занимает 10 процентов?..
— 10 процентов — тоже немало. Но мировая цена на баррель «черного золота» не должна рассматриваться сама по себе, ее обязательно следует увязать с курсом рубля. Вспомните: в 2014 году, когда нефть стоила под 100 долларов за баррель, за доллар в России давали 32–33 рубля, потом цена на нефть упала, как и курс рубля, а сегодня валютный курс особо не изменился, тогда как цена на нефть выросла почти до 80 долларов за баррель.
Теперь сравните 100 долларов за баррель при курсе 32 рубля (3200 рублей за баррель) и 77 долларов за баррель при курсе 62 рубля за доллар (4774 рубля за баррель). Получается, что нефть сегодня дороже, чем была четыре года назад.
Эффект диспаритетности (нарушение принципа равной выгоды.— «О») вырос в геометрической прогрессии. Не удивительно, что в России оптовая цена на бензин с начала этого года выросла, а за ней и розничная.
— И виноваты в этом по-прежнему акцизы?
— Налоговая составляющая в структуре цены на бензин по-прежнему являются главной. Вспомните, когда нефть падала в цене, а акцизы росли, цена на топливо тоже росла. Даже более того, налоговая компонента за эти неполные четыре года еще выросла в объеме — теперь она составляет не половину стоимости, а более 60% в цене на бензин. А все потому, что государству нужны эти доходы (от растущих акцизов) для ремонта тех же дорог.
Фото: Олег Харсеев, Коммерсантъ
— Но акцизы выросли 1 января, а цена на бензин подскочила после майских праздников…
— Тут сработали два фактора. Первый — акцизы росли не раз в год, а чаще. В 2016 году, например, они менялись раз в квартал, а в этом году повышений должно было быть два: 1 января и 1 июля. Рост был существенным: за три с половиной года повышение по бензину составило 5600 рублей (100%), а по дизельному топливу — 4200 рублей (120%). Но от роста акцизов бензин дорожает постепенно, но постоянно. Другое дело, что какое-то время рост стоимости топлива был малозаметен, потому что был ниже инфляции (например, в 2014–2015 годах, когда инфляция превышала 10% в год), а какое-то (как на сей раз) заметен, потому что неожиданно «выстреливал» за пределы инфляции. Как правило, в такой ситуации к повышению налоговой составляющей в цене на бензин добавлялись какие-то другие факторы. Сегодня, например, это рост цены на нефть на мировом рынке и сезонность (вырос спрос на топливо из-за весенне-полевых работ и дачного сезона). Добавьте к этому уже отмеченное стремление продавцов на рынке экспортировать нефтепродукты. Как раз рост этой, сырьевой, компоненты и является вторым фактором: в розничном сегменте цена на бензин формируется с временным лагом две-три недели. То есть топливо на заводе отгружается, перевозится на нефтебазу, где хранится какое-то время и только потом поступает на АЗС и реализуется. Логистика занимает несколько недель. Оптовые цены начали расти в конце марта—начале апреля, таким образом этот рост отразился в рознице в конце апреля—начале мая. Поэтому хорошо, что сейчас правительство очень оперативно приняло решение о необходимости снижения акцизов.
— Одно только обещание правительства цену не понизит?
— Важным является сам факт принятия решения. Однако информационный посыл рынку также играет определенную роль. Цены во многом зависят от биржевой котировки, и на ожидании действий правительства цены могут начать стабилизироваться.
— Подытоживая: рост цены на бензин на 10–12 рублей за три с половиной года — нормально, если учесть налоговую составляющую?
— Именно так. Но 3–4 рубля в год это не только налоги, но и конъюнктура мировых цен на нефть, рост тарифов естественных монополий, которые платят нефтеперерабатывающие заводы и АЗС, и зарплат. При этом маржинальность на АЗС за эти годы только снижалась, в отличие от прибыли нефтяников, для которых самым выгодным предприятием до сих пор остается добыча сырой нефти, потому что это и проще, и прибыльнее. А вот ряд НПЗ и АЗС стали убыточными с ростом цен на нефть. Более того, нынешний подъем цены литра бензина окупить их затраты не в состоянии. Сегодня на российском топливном рынке мы наблюдаем парадокс: оптовая цена на топливо выше, чем розничная.