Новые санкционные риски не оказали прямого негативного воздействия на финансовую систему РФ, констатирует ЦБ в обзоре финансовой стабильности за первый квартал 2018 года, несмотря на выход части нерезидентов из госдолга и рост волатильности на внешних рынках. По расчетам ЦБ, кредитный рынок, видимо завершающий адаптацию к новым условиям, по-прежнему находится в восходящей фазе, причем Банк России продолжает ограничивать темпы роста его наиболее рискованных сегментов.
Первый заместитель председателя Банка России Ксения Юдаева
Фото: Геннадий Гуляев, Коммерсантъ / купить фото
Очередной «Обзор финансовой стабильности» вчера в Банке России представила первый зампред ЦБ Ксения Юдаева. Отдельно в майском обзоре, преимущественно касающемся финрынков в первом квартале, интересен анализ реакции на внешний шок — расширение США санкций против отдельных игроков в РФ. Однако на деле ЦБ подробнее анализирует внутренние риски финансовой системы РФ — они определяют тренды в большей степени, чем внешние шоки, и эндогенные риски, видимо, в будущем важнее.
Апрельское расширение санкций (вернее, завышенные их ожидания) привело к сокращению доли нерезидентов на рынке ОФЗ до 31%, продажи госдолга составили около 100 млрд руб., но потери от ухода нерезидентов оказались в итоге невелики — это сдвиг кривой доходности по ОФЗ на 20 процентных пунктов вниз (на пике — на 50–60 п. п.) и снижение капитализации Московской биржи на 1,5% (с пиком декапитализации в 8,3% за сутки). Дефицита валютной ликвидности не наблюдалось, а физлица выступали нетто-продавцом валюты. Судя по всему, сыграли роль и многомесячный тренд на девалютизацию депозитов, и наращивание физлицами расходов в ожидании нестабильности на финрынках — долгосрочные запасы наличных в РФ, видимо, по-прежнему в значительной степени хранятся физлицами в валюте. ЦБ, видимо, ожидал более сильного эффекта: 23 апреля регулятор разрешил банкам не пересматривать оценки по «санкционным» заемщикам до конца 2018 года.
В банковской сфере уже очевидно завершение двухлетней адаптации кредитного рынка к новым условиям — наиболее интересные ее моменты зафиксированы ЦБ в отчете. Так, в начале 2018 года стабилизировалась разница по новым кредитам и депозитам физлиц для крупных банков (по юрлицам она медленно растет со второго квартала 2017 года). Чистые процентные доходы по операциям с физлицами у банков в первом квартале год к году выросли более чем в полтора раза, с юрлицами — сократились на четверть, в целом чистый процентный доход банков в первом квартале год к году снизился. ЦБ отмечает также продолжение очень быстрого роста краткосрочных депозитов в общем их объеме — он начался еще в начале 2017 года, сейчас доля превышает 55%. Хотя однозначно нельзя предсказывать сокращение чистых процентных доходов банков в связи с предстоящей нейтральной денежно-кредитной политикой ЦБ, регулятор скорее ставит на это, ссылаясь на мировой опыт развивающихся рынков 2015–2017 годов. Отметим, показатели по топ-30 и менее крупным банкам существенно расходятся.
Общее небольшое ухудшение качества кредитных портфелей банков с 1 октября 2017 года по 1 апреля 2018 года в ЦБ полностью относят к санируемым банкам, оно концентрируется в основном в сфере строительства и недвижимости. По словам Ксении Юдаевой, это в значительной части реализовавшийся валютный риск по кредитам, выданным до осени 2014 года. ЦБ констатирует рост кредитного портфеля темпами, сравнимыми с ростом ВВП, отмечает сокращение внешнего корпоративного долга к ВВП и продолжает оценивать фазу кредитного цикла как положительную. Политика ограничений ЦБ банков в наиболее рискованных секторах рынка продолжается. Так, ускорение роста на рынке необеспеченного потребкредита, где крупные банки достаточно активно теснят специализированные,— уже свершившийся факт, в первом квартале сегмент рос на 14% год к году при темпах роста доходов населения в 5,8%. Второй постепенно перегревающийся сегмент — ипотека, для нее ЦБ с января уже ужесточил требования по резервированию при первоначальном взносе менее 20%. В первом квартале тем не менее доля таких кредитов составляла фантастические 44%.
Риски прочих секторов в обзоре существенно ниже. ЦБ приводит систематизированные данные по «параллельной банковской системе» (shadow banking) в методологии Совета по финансовой стабильности за 2014–2016 годы — сектор был достаточно стабилен и по объемам, и по структуре до 2016 года (3% всей финсистемы, 4,4 трлн руб.), в 2017 году рос быстрее (на 5%, до 4,7 трлн руб.). По-прежнему главная его составляющая — лизинг, более 50% системы (в мире — 7%), и ЦБ продолжает настаивать на необходимости его мягкого регулирования. Еще один сегмент shadow banking, брокеров, ЦБ уже начал осторожно регулировать и планирует ввести для них пороговое значение аналога банковского норматива Н27, краткосрочной ликвидности.