Сегодня многие в Чехии уверены: Томаш Гарриг Масарик был внебрачным сыном императора Франца Иосифа
Фото: Ullstein bild via Getty Images
«Доказательства» собраны в книге Давида Глокнера «Президент императора» и ряде других исследований, которых много. Приверженцы «габсбургской теории» убеждены: достаточно взглянуть на изображения Франца Иосифа и Томаша Гаррига Масарика в пожилом возрасте (на фото с супругой Шарлоттой), чтобы увидеть несомненное фамильное сходство. Однако есть и более весомые «улики», о которых много говорят. Канва умозаключений при этом выглядит так: будущий президент появился на свет 7 марта 1850 года, а в июле 1849-го моравский городок Годонин, где жила его мать, стал центром страстей, возможно, не только политических. Молодой император Франц Иосиф пытается подавить венгерское восстание, взывая к помощи русского царя, и Россия посылает войска на защиту монархии. В Годонине формируются русские и австрийские части, и, разумеется, туда из Вены прибывает сам император. В те годы Франц Иосиф был не седовласым господином с пышными усами и бакенбардами, это был 19-летний переполненный гормонами юноша, отчаянно храбрый, только что взошедший на престол и не желающий ничего упустить в жизни. Он останавливается у местного дворянчика Эммануэля Малы, в доме которого старшей кухаркой служит Терезия Кропачкова, или, на немецкий манер, Кропачек. Ей в ту пору уже 35, но она хороша собой, лучше говорит по-немецки, чем по-чешски, и умеет нравиться господам…
Интрижка на фоне военных действий завершилась беременностью. В том, что этот ребенок именно от императора, а не от хозяина, была уверена супруга Эммануэля — Анна, оказывавшая покровительство служанке в положении. Терезии тут же организовали мужа: неграмотный батрак Иозеф Масарик, словак по национальности, был на 10 лет моложе своей суженой. А в сохранившемся в архивах дневнике императора появится запись: «Kropaczek erledigt» («Кропачек — вопрос решен»).
Ребенок родится спустя шесть месяцев после свадьбы. Излишне говорить, что высокий сухопарый Томаш с породистым вытянутым черепом был совершенно не похож на своих приземистых круглолицых братьев.
Интеллектуальными способностями и независимостью Томаш выделялся на фоне семьи. Юношу пытались приобщить к кузнечному ремеслу, однако тяжелый физический труд не привлекал будущего профессора. Он сбежал домой, где бургграф определил его на домашнее обучение вместе со своим сыном. Потом было «неожиданное» попадание в престижнейшую Академическую гимназию Вены, внезапная щедрая стипендия от австрийского банкира, Венский университет, стажировка в Лейпциге. И еще много других случайностей — всегда для Томаша счастливых...