В Центральном доме художника открылась выставка «Бэнкси: гений или вандал?» — около ста экспонатов, включая оригинальные и тиражные работы, фотографии настенных росписей и прочих художественных проектов знаменитого, но анонимного британского стрит-артиста. Рассказывает Игорь Гребельников.
Фото: Коммерсантъ / Дмитрий Лебедев / купить фото
Фото: Коммерсантъ / Дмитрий Лебедев / купить фото
Фото: Коммерсантъ / Дмитрий Лебедев / купить фото
Фото: Коммерсантъ / Дмитрий Лебедев / купить фото
Фото: Коммерсантъ / Дмитрий Лебедев / купить фото
Мало кто из современных художников может состязаться в популярности с этим уроженцем Бристоля, о личности которого нет достоверных сведений — только псевдоним, то и дело мелькающий в новостях. И это при том, что Бэнкси посвящено немало журналистских и полицейских расследований, за работой он не раз попадал в объективы фото- и видеокамер, о нем (и с его участием) снят документальный фильм «Выход через сувенирную лавку», в 2011 году номинировавшийся на «Оскар», а аукционные цены на его работы приблизились к $2 млн.
Казалось бы, при такой известности выставка Бэнкси могла бы рассчитывать и на более респектабельную площадку, чем отживающий свое ЦДХ, и на более осмысленный кураторский подход (у нынешнего показа нет куратора, только организатор — компания IQ Art Management). Впрочем, и на Западе его единственная музейная выставка под названием «Бэнкси против музея Бристоля» состоялась на родине, в городском музее Бристоля, в 2009 году и выглядела как чистое хулиганство. Там постоянную экспозицию потеснили объекты, как высмеивающие музейное собрание, так и обличающие пороки общества — консюмеризм, социальное неравенство, нарушения прав, всемогущество капитала, безнаказанность власти. Конечно, это темы не для российских музеев, но зато, как и все табуированное, они гарантируют зрительский успех показу Бэнкси в ЦДХ — в минувшие выходные там было не протолкнуться.
Выставка занимает весь второй этаж, ее предваряет мультимедийное шоу в духе «Оживших полотен Ван Гога»: по периметру зала проецируется видео, мелькают кадры с известными росписями Бэнкси, погонями, новостными сюжетами, политическими лозунгами автора, отзывающегося на беды времени, но признающего, что, «если бы граффити что-нибудь меняло в обществе, оно было бы незаконным». А открывает экспозицию «мастерская», где в окружении трафаретов, старых рам, красок и мусора сидит манекен в черном худи, скрывающем лицо. Следом — подкрашенный розовым трафарет «Моны Лизы» в золоченой раме под защитным стеклом и за бархатным ограждением. На городских стенах Бэнкси изображал ее и в более скандальных видах, с гранатометом на плече или с голым задом, но здесь работа отсылает к другой практике художника. Он не раз украдкой размещал свои работы в экспозициях крупных музеев Нью-Йорка, Лондона, Парижа; их, конечно, убирали, но что-то дальновидно отправляли в хранилища, и, скажем, в этом году Британский музей обещает показать его камень с имитацией наскальной росписи, пролежавший в запасниках 13 лет.
От зала к залу выставка методично презентует один аспект творческих затей Бэнкси за другим, но это не скучно. Показаны в основном тиражные работы в разных техниках, есть, правда, несколько выполненных в единственном экземпляре и даже одна настоящая расписанная дверь с изображением обезьяны. Все эти экспонаты, предоставленные частными владельцами и лондонской галереей Lilley Fine Art, щедро разбавлены фотографиями работ Бэнкси со стен всего света. Тут и кадры с организованного им в 2015 году парка развлечений Dismaland, мрачной альтернативы Диснейленду, и интерьеры отеля в Вифлееме, расписанного им самим и палестинскими художниками и ставшего помимо популярной гостиницы чем-то вроде культурного центра.
Занимательно все это главным образом тем, что Бэнкси первым из стрит-артистов еще в начале нулевых сумел легитимизировать, а вскоре и капитализировать свой «незаконный» статус.
Его работы были не просто хулиганством или состязанием с другими граффитистами в количестве раскрашенных стен, но всегда носили, что называется, остросоциальный характер.
И к тому же говорили на понятном широкой публике языке: девочка, обнимающая бомбу; бунтарь, замахивающийся вместо «коктейля Молотова» букетом цветов; целующиеся полицейские; голый любовник, свесившийся из окна; бесконечные крысы в разных ипостасях — воплощение обездоленности, но и живучести. Удивительно, но в Москве в формате большой выставки Бэнкси оказалось разрешено то, к чему у российских художников властями давно отбита охота,— проявлять себя радикальными общественными активистами. То ли слава и коммерческий успех бристольского художника оказались настолько убедительны, то ли это часть культурной программы для иностранцев к чемпионату мира по футболу.