Фонд будущих накоплений
Экономист Евгений Гонтмахер — о путях выхода из пенсионного кризиса
Рано или поздно пенсионный возраст надо было повышать — такова мировая тенденция с учетом растущей продолжительности жизни, старения населения и падения рождаемости. О том, что и Россия пойдет по этому пути, было объявлено на заседании правительства на прошлой неделе
Ошибок быть не должно, иначе придется возвращаться назад, как это произошло в Польше, где осенью прошлого года пенсионный возраст снизился для мужчин до 65 лет, для женщин — до 60 лет после того, как за пять лет до этого он был повышен для обоих полов до 67 лет. Но начать следует все же с ясного ответа на вопрос о цели реформы. Это особенно важно в ситуации, когда изменения содержат в себе потенциальный «социальный компонент» — смещение сроков выхода на заслуженный отдых, изменение планов «без пяти минут» пенсионеров и т.д. Были заявлены цифры: 65 и 63 года — новый пенсионный возраст для мужчин и женщин, к которому, согласно правительственному проекту, предстоит двигаться постепенно и выйти на заявленный уровень через 10 лет для мужчин и 16 лет – для женщин. Порассуждаем, какие неприятности на этом пути нас ждут.
Спорные цели
Заявлено, что главная задача реформы — повысить выплаты будущим и нынешним пенсионерам. Что не просто для бюджета, который вынужден ежегодно перечислять в Пенсионный фонд (ПФР) уже более 3 трлн рублей.
Чтобы понять, насколько достижима цель, надо ответить на вопрос: если правительству удастся сэкономить средства федерального бюджета за счет сокращения дотаций в ПФР при повышении пенсионного возраста, то как это отразится на будущих пенсионерах? Ответа пока нет (на заседании правительства прозвучала цифра: пенсионные выплаты уже в будущем году возрастут на 1000 рублей. Но это не ответ на заданный вопрос). Чтобы у тех, кому сегодня исполнилось 30, 40, 50 лет, выросли пенсии, нужно менять не возраст, а формулу расчета этой самой пенсии. Она, как известно, балльная и во многом оторвана от зарплаты, которую будущий пенсионер получает сегодня, зато привязана к цифре доходов ПФР. И правительство ежегодно устанавливает стоимость балла в зависимости от того, сколько денег удалось собрать. Заметим: возраст выхода на пенсию тут абсолютно ни при чем.
Как можно пополнить закрома ПФР? Только одним способом — увеличив пенсионные отчисления от зарплат ныне работающих.
Но поднимать сами проценты нельзя, эта мера способна привести только к тому, что число компаний, ушедших в «тень», вырастет в разы. Значит, нужно получить больше, не выходя за рамки нынешних 22 процентов. А это возможно только при условии роста зарплат, какой сопровождает бурный рост в экономике (от 4–5 процентов ВВП в год и выше). Но, к сожалению, столь лучезарной экономической перспективы сегодня не рисует ни одно правительственное ведомство. Напротив, все прогнозы в оптимистическом варианте сводятся к 1,5–2-процентному росту ВВП. Значит, зарплаты сколько-нибудь серьезно расти не будут, как и платежи в ПФР. Кроме того, надо иметь в виду весьма значительный размер российской «серой» и «теневой» экономики: по оценкам, до трети от того, что фиксируется официальной статистикой. Из этого сектора в Пенсионный фонд ничего не поступает, и вряд ли ситуация радикально поправится даже в среднесрочной перспективе, потому что надо начинать системные реформы, а про них мы, скорее всего, на ближайшие 6 лет забыли. Балльная система имеет одну цель — перекачивать пенсионные права молодых поколений в пользу уже ушедших на отдых. Это настоящая солидарная система, причем в ее самом примитивном виде. А значит есть опасность: выплаты тем, кому до пенсии остается еще десятки лет, учитывая упомянутую выше макроэкономику, из-за этой «солидарности» могут оказаться еще меньше, чем у нынешних старших поколений.
Пенсионный возраст можно повышать медленно или быстро. Самый жесткий вариант, если одним рывком. Конечно, такого не делал никто в мире: на Западе пенсионный возраст поднимали на «полгода в год», где-то даже «квартал в год». Не стала рисковать и России, хотя максимальную экономию для бюджета можно было получить, если объявить, что уже с 1 января 2019 года пенсионный возраст для мужчин становится 65 лет, для женщин — 63 года. Тогда экономию получили бы сразу — ведь на протяжении пяти лет не появился бы ни один новый пенсионер, а затем еще три года прибавлялись бы только мужчины. Такой соблазн наверняка был, но самый радикальный вариант в итоге в основу предлагаемой кабинетом реформы все же не лег.
За себя и за того парня
При этом надо понимать: повышение пенсионного возраста — мера, которую могут более или менее безболезненно позволить себе страны с иным рынком труда. Речь идет о ситуации, когда люди «после 50» не просто остаются в строю, но и занимают ведущие позиции, числятся в рядах высококвалифицированных специалистов и имеют большие зарплаты. Такое возможно в экономике не нефтегазового типа, в обществе с развитым уровнем медицины и социальной помощи и главное — отлаженной системой непрерывного образования. В России этого нет. Здесь карьерный пик приходится на возраст 40–45 лет (мужчины) или 35–40 (женщины), а за ним следует спад. Причем подчас стремительный.
Удивительно, но исследования показывают, что россиянин вне зависимости от пола начинает ощущать себя старым в 60 лет, тогда как в Европе в 70. В России, например, после 50 лет начинается массовая «деквалификация» вчерашних специалистов с профессиональным образованием в гардеробщики, охранники и консьержи. Чтобы остаться на прежних должностях или пойти на повышение, требуется качественно иной уровень знаний, соответствующий новым технологиям и изменившейся ситуации на рынке. Но это же не просто понижение статуса после 50 лет, но и сокращение зарплаты и, как следствие, будущей пенсии. Поэтому у нас подавляющая часть работающих пенсионеров получают сегодня малоотличимую от прожиточного минимума пенсионную выплату и небольшую зарплату. Если пенсионный возраст возрастет, человек лишится такой пенсии, останется только на зарплате. И это еще один «подводный камень», который нельзя не замечать: как результат получим резкий рост числа бедных — эффект, прямо противоположный тому, о чем говорил президент (цель на ближайшую перспективу — сокращение бедности в 2 раза.— «О»). И как этот камень обойти — вопрос пока что без ответа.
У российских пенсионерок, к слову, к этим проблемам добавляется еще одна — социальная нагрузка. Выходя на заслуженный отдых, часть россиянок сидят или с внуками, заполняя нишу ясель (только недавно президент распорядился реанимировать эту систему), или с собственными престарелыми родителями. Тогда как на Западе для ухода за престарелыми создана целая система доступного патроната, которая в России, мягко говоря, слабовата. Кстати, если усилия власти по части вхождения России в «клуб 80+» увенчаются успехом, то число престарелых, требующих ухода, будет только расти. Что в этом случае им делать, если их дочери смогут полноценно выполнять обязанности патроната на 8 лет позже, а сыновья — на 5 лет позже?
На особом положении
При правильно выстроенной стратегии любой возраст — в радость
Фото: Blend Images / Getty Images
Для большинства категорий российских пенсионеров стаж уже не влияет на размер пенсий. Но есть и такие, где выход на пенсию происходит ранее общеустановленного возраста, учитывает особые коэффициенты. И это не только «люди в погонах» (военные, прокуроры, полицейские не подпадают под планируемую реформу с повышением пенсионного возраста, у них своя, отдельная пенсионная система, финансируемая напрямую из федерального бюджета, построенная на выслуге лет). К особым категориям относятся также учителя и врачи: выслуга лет применима и к ним. Это, конечно, реликт советской эпохи, когда нужно было заманивать чем-то в школу, поликлинику или больницу, выплачивая людям при этом очень низкую зарплату. Проблему можно было вполне решить при реализации майских указов президента от 2012 года, обменяв отмену этого вида пенсии на радикальный (как это было обещано) рост оплаты труда. Но «обмен» не состоялся: вышло так, что и пенсии за выслугу лет остались, и зарплаты серьезно подросли. Тем самым траты ПФР грозят существенно вырасти (даже в рамках нынешней балльной системы) уже в ближайшие годы, когда все те, кто получил надбавки к зарплате после 2012 года, начнут выходить на пенсию. Будем по ходу реформы это пересматривать?
Еще одна «особая» категория — инвалиды. Сегодня в России их число постоянно растет и достигло 11,5 млн, несмотря на то, что процесс оформления этого статуса крайне затруднен. Причин такого роста числа инвалидов на деле две: условия жизни в трудовые годы, зачастую приводящие к серьезному ущербу для здоровья, и коррумпированность самой системы получения инвалидности во многих регионах, позволяющей приобрести этот статус за деньги, получая при этом доступ к серьезному списку льгот, например по оплате услуг ЖКХ, проезду на общественном транспорте. Каким бы ни был повышенный пенсионный возраст, многие работающие люди обойдут это новшество через получение статуса инвалида с выплатой пенсии, сопоставимой с тем, что им выплатят из ПФР в 65 (63) года. Это обесценит даже ту гипотетическую экономию финансов, на которую рассчитывает правительство.
И, наконец, еще одна льготная категория пенсионеров — те, кто был занят на вредном производстве или работал в районах Крайнего Севера и приравненных к ним местностях. Что скрывать: за полярный круг, в шахты и на химзаводы россиян привлекает в том числе и досрочный выход (на 5 и даже 10 лет) на пенсию. Ведь речь идет о действительно вредных для здоровья условиях работы и жизни, где человек старится раньше, получает профессиональные заболевания. Возраст выхода на пенсию для этих категорий был рассчитан еще в советские времена с учетом объективных факторов износа организма. Поэтому если сейчас повысить пенсионный возраст и для этой, весьма немаленькой, категории работников, то не исключено, что придется закрывать целые отрасли, потому что число желающих работать в таких нечеловеческих условиях серьезно сократится. Пока речь о таком повороте не идет, а в перспективе?
Желания и возможности
Все это детали и «подводные камни» предстоящей реформы. Сомнений в ее необходимости у специалистов нет, но выбор пути, детали и цели перемен — вот что прежде всего требует ясности. Сделать пенсионную систему максимально независимой от демографических процессов в стране? Что ж, цель разумная. Правда, тут опять же ни при чем повышение пенсионного возраста. Для этого нужна иная мера — развитие системы индивидуальных накоплений на старость. Одна попытка сделать это уже была предпринята в 2002 году, когда в российской пенсионной системе был запущен обязательный накопительный элемент. С этим новшеством «благополучно» рассчитались еще несколько лет назад через его «заморозку», отправив 6 процентных пунктов из 22-процентных страховых платежей на затыкание текущих дыр ПФР. Так может быть, настало время довести начатое до конца?
Начать следует с «разморозки», а затем продолжения увеличения доли отчислений в накопительную часть, конечно, в соответствии с улучшением макроэкономической ситуации в стране. Ведь такие накопления и есть та часть индивидуальной будущей пенсии, не зависящая от демографии. Оставшаяся часть пенсионных отчислений по-прежнему должна идти в общую копилку ПФР, которая обеспечивает пенсии нынешним пожилым людям, не имеющим обязательных накопительных счетов. Да, у этой реформы имелся и имеется один минус — длительный переходный период в 25–30 лет, когда за работника платят и в солидарную, и в накопительную части. Но его надо было выдержать! Тем более что в 2002 году в ПФР были накоплены приличные резервы, и федеральный бюджет сколько-нибудь значимых субсидий туда не переводил. Если бы этот переходный период почти сразу же не оборвали, то к 2030–2035 годам пуповина, связывавшая пенсионную систему и демографию, была бы почти полностью разорвана. Но не вышло: у правительства тогда сдали нервы, глядя, как каждый год все большие суммы денег шли в накопительную часть, да еще и в негосударственные пенсионные фонды. Это как в анекдоте: посадили картошку, а через два дня выкопали: кушать захотелось.
Вместо того чтобы возобновить обязательный накопительный процесс, в правительстве обсуждается предложение о введении так называемого индивидуального пенсионного капитала.
Работникам будет предлагаться, в дополнение к 22 процентам, отчисляемым в ПФР, из своей заработной платы выделять несколько процентов на индивидуальные пенсионные накопления. Желающих, думаю, будет, мягко говоря, не слишком много. Что неудивительно, памятуя об осадке, который остался после того, как была де-факто уничтожена обязательная накопительная система и доверие россиян к «длинным» финансовым механизмам оказалось подорвано. Люди уже не верят в то, что, отдавая государству или частным структурам деньги, они получат их обратно, да еще и с прибылью. К тому же доходность таких вложений сегодня крайне низка: система сильно зарегулирована, ее участники не могут полноценно вкладываться в активы, которые дают более высокие проценты.
Между тем в мире индивидуальные накопления — единственный инструмент, который делает пенсионную систему независимой от демографии. Правда, на Западе обязательные накопления мало где встретишь, они преимущественно добровольные. И этого вполне достаточно. Ведь копить самому себе на старость давно входит там в культуру поведения представителя массового среднего класса, не говоря уже об элите. Государство же только поощряет такой подход: вклады на пенсионные счета в частных банках не облагаются НДФЛ, сами банки тоже получают льготы и т.д. Всего этого в России (пока?) нет. И сегодня мы оказались в ситуации, когда демографические процессы у нас такие же, как и на Западе, а по уровню развития экономики мы серьезно отстаем. В России ВВП на душу населения составляет меньше 10 тысяч долларов в год, что в разы меньше, чем в странах ЕС. Это в конечном счете объясняет, почему у большинства россиян низкие пенсии.
Какой еще выход из пенсионного кризиса помимо того, чтобы реанимировать эксперимент 2002 года с обязательной накопительной частью? Я бы предложил подумать о том, чтобы создать две пенсионные системы: одну для людей среднего достатка и выше, которые могли бы сами копить себе на старость, а государство обязано будет гарантировать сохранность этих средств, и вторую — для людей с низким достатком, которые будут получать равное для всех пособие от государства.
И последнее — о «политэкономии» ситуации.
Согласно опросу ФОМ, против повышения пенсионного возраста сегодня высказываются 82 процента россиян. И предстоит отношение людей к непопулярной реформе переломить. Очевидно, что даже в отсутствие протестного потенциала при принятии решения такого рода без четкого разъяснения всех деталей и целей со стороны властей будет происходить накопление общественного раздражения. Как этого избежать? Ответы, надо полагать, скоро получим: предстоит детальный разбор правительственного проекта пенсионной реформы на разных уровнях — с профсоюзами и работодателями, в регионах, в Госдуме…
Без перемен не обойтись
Дословно
У пенсионной проблемы нет простого линейного решения. Но есть понимание: реформировать ее необходимо
Председатель правительства России Дмитрий Медведев (выступление в Госдуме 29 апреля): «Это сложный вопрос, который мы с вами и экспертным сообществом обсуждаем уже на протяжении 10 лет. Очевидно, что люди в нашей стране меняются ... и в настоящий момент у нас принципиально другая продолжительность жизни. Установление же нынешнего пенсионного возраста произошло в 1930-е годы, когда этот показатель был приблизительно на 30 лет меньше — 39–41 год. Но мы должны ориентироваться на существующие реалии. Такого рода решения назрели, их нужно обсуждать и по ним нужно определяться. Очевидно, что в какой-то момент мы приняли очень гуманную модель соотношения между пенсиями и работой. В советский период достаточно длительное время — где-то до середины 70-х годов — вообще не допускалось одновременное получение зарплаты и пенсии. Исключения допускались только в определенных рамках: например, если пенсия небольшая и зарплата маленькая. Я тут вспоминал свою бабушку: она работала сторожем и получала пенсию рублей 40–50 и зарплату порядка 60 рублей. Все остальное делать было нельзя. Потом появились еще акты, которые распространяли эти возможности на наиболее тяжелые виды профессий, но это все равно суммировалось до определенного предела. Мы выбрали другую модель: человек может получать оба источника существования — пенсию и зарплату вне зависимости от их размеров. Мы действительно начисляли индексацию работающим пенсионерам. В какой-то момент мы были вынуждены от этого отказаться и, скажем по-честному, только по экономическим причинам, просто потому, что у нас не хватало на это денег. Это не означает, что к этому вопросу невозможно вернуться, но при этом нужно понимать, что финансовое положение работающих пенсионеров и неработающих несколько разное».
Спикер Совета Федерации Валентина Матвиенко: «Это очевидные вещи, это снижение пенсионной нагрузки, это рост рабочей силы, рост объемов производства. По факту у нас в первом пятилетии после выхода на пенсию люди активно работают — и мужчины, и женщины (порядка 30, 40 и даже 50 процентов по разным возрастным группам). И в общем-то мы единственная страна, кроме Белоруссии и Украины, которая не повысила пенсионный возраст, остальные республики бывшего СССР уже давным-давно это сделали. Наш нынешний пенсионный возраст, конечно, полный анахронизм».
Министр финансов РФ и первый вице-премьер Антон Силуанов: «Возврата к обязательной накопительной пенсионной системе не будет. Нам надо развивать накопительную систему для обеспечения достойной пенсии, речь идет о добровольном индивидуальном пенсионном капитале… Такой институт должен быть создан, этот институт должен быть направлен на дополнительное увеличение пенсионного обеспечения. Мы пенсионные накопления замораживали в часть обязательных взносов на пенсионное страхование. Действительно, мы не планируем возвращаться к этому институту, но развивать добровольные пенсионные накопления — это наша задача».
Глава Счетной палаты Алексей Кудрин (в бытность его главой Центра стратегических разработок — ЦСР): «Дело в том, что количество работающего населения ежегодно уменьшается на 0,5–1 млн человек, а количество пенсионеров растет. Поэтому всех собираемых налогов не хватает для обеспечения достойной пенсии».
В конце марта ЦСР обнародовал стратегию, одним из приоритетов которой является постепенный рост пенсионного возраста до 63 лет у женщин и 65 лет у мужчин к 2034 году: «Благодаря более долгой и более здоровой жизни граждане смогут дольше оставаться активными и востребованными. На протяжении 16 лет пенсионный возраст будет постепенно расти и к 2034 году достигнет 63 лет у женщин и 65 лет у мужчин»,— приводит ТАСС выдержки из документа. Эксперты ЦСР при этом предусматривают, что средний размер пенсии по старости к 2034 году будет в 2 раза выше прожиточного минимума и пенсии вырастут как минимум на треть в реальном выражении.
Благодаря усилению медобслуживания и развитию профилактических мер поддержки здоровья продолжительность полноценной жизни вырастет на 5 лет, а уровень бедности в России к 2024 году снизится до 10 процентов и сравняется с наиболее развитыми странами Европы.