22 июня 1938 года был арестован и 1 сентября расстрелян начальник Политуправления Наркомата пищевой промышленности СССР Ф. Д. Корнюшин. В феврале 1956 года его реабилитировали и признали жертвой политических репрессий, хотя в 1937 году он сам был организатором жесточайшей и имевшей не идеологические, а вполне личные причины «чистки».
«Камчатская рыбная промышленность является "валютным цехом страны", давая основную массу своей продукции на экспорт»
Фото: Л. Данилов / Фотоархив журнала «Огонёк»
«Не знают наличия материалов»
«В силу исторически сложившихся взаимоотношений на мировом рынке,— говорилось в обзоре, составленном в 1934 году в Акционерном камчатском обществе (АКО), ведавшем с 1927 года всеми хозяйственными делами полуострова,— камчатская рыбная промышленность является "валютным цехом страны", давая основную массу своей продукции на экспорт. Японский и китайский рынки поглощают в основном малоценную и нерентабельную соленую рыбу — лососи сухих посолов "кайрио" и "бара". На лондонском рынке реализуются все баночные консервы. В последнее время камчатские лососевые консервы находят себе сбыт и на других европейских рынках».
Однако этот «валютный цех» работал с большими перебоями. В том же документе приводились следующие данные о работе рыбозаводов АКО:
«Заводы в силу целого ряда причин не дают того количества продукции, которое могли бы дать по своим техническим возможностям… Если 1928 г. примем за 100%, то следующие годы дают такие показатели выработки на одну линию: 1929 — 92,7%, 1930 — 156,2%, 1931 — 144,8%, 1932 — 135,4%, 1933 — 55,2%, 1934 — 73,9%».
Причем выгоду от плохой работы АКО получали прежде всего японские промышленники, работавшие на Камчатке на основании советско-японской рыболовной конвенции 1928 года.
«Японская промышленность в камчатских водах,— отмечалось в обзоре АКО,— еще имеет слишком большой удельный вес. По данным Дальрыбы, добыча японского сектора в 1932 г. составляет 1 133 тыс. ц, что составляет 56% общего улова конвенционных вод. Правда, это не исчерпывает добычи японцев в наших водах. В последние годы они довольно интенсивно развивают активный лов. Действительные цифры добычи японцев в открытом море у берегов Камчатки нам не известны, но, предположительно, сводятся к довольно внушительным цифрам».
Из-за крайне низких показателей 1933 года нарком пищевой промышленности А. И. Микоян решил сменить начальника АКО, и новым его руководителем 29 февраля 1934 года Политбюро ЦК ВКП(б) решило назначить работавшего председателем Сахаротреста, а до того председателем Совнаркома Белорусской ССР И. А. Адамовича.
При приеме дел этот опытный советский хозяйственник обнаружил несоответствие цифр в отчетности и множество других недостатков и просчетов. К примеру, в докладе комиссии по обследованию рыбоконсервных заводов АКО в сезон 1933 года говорилось:
«Складское хозяйство… представляет формальным образом свалку запасных частей и материалов механического оборудования, что подтверждается тем, что ни один завскладом не мог сказать, что у него есть и в каком количестве, и где находится. Это резко подчеркивает безграмотность наших складских работников по обеспечению нормальной работы заводов. До сих пор склады не имеют точных инвентарных ведомостей, не знают остатков и наличия материалов и работают лишь по памяти отдельных работников, которым разрешен вход на склад. Эти работники припоминают примерно место и кучку, где искать нужную деталь или материал, затрачивая на розыски часы, задерживая тем самым порой весьма срочную работу, и часто, не найдя необходимой вещи, приступают к изготовлению новой, в то время как на складе есть запас, который обнаруживается значительно позже, или же работают без отдельной детали».
Другие факты приводил сам Адамович в докладе на Втором областном съезде Советов Камчатской области 22 ноября 1934 года:
«Завоз всякого рода производственных материалов протекает в наших условиях с большими трудностями. Это должно было бы заставить наши предприятия всемерно экономить их. На практике получается обратное. Можно привести такой пример. Один рыбокомбинат должен был израсходовать для выполнения плана обработки рыбы 2500 тонн соли, а в действительности израсходовал 5000 и плана не выполнил».
Говорил начальник АКО и о неудовлетворительной работе управленческого аппарата общества:
«Основные отрицательные моменты в работе главного управления АКО заключаются в недостаточно бдительном подборе кадров, в недифференцированном планировании по отношению к каждому предприятию, в плохой плановой дисциплине, слабом внимании к учету и отчетности. Мы запаздываем с составлением балансов. У нас недостаточен контроль исполнения. Мы не сумели окончательно закрепить единоначалие. Очковтирательство все еще не изжито до конца».
Хозяйство АКО огромное, ведется оно плохо, отсюда все время возникают финансовые затруднения
Историки Камчатки и специалисты рыбной промышленности отмечали, что Адамович сделал очень много для улучшения работы АКО. Но приехавший летом 1936 года на Камчатку для налаживания работы финансового отдела АКО В. И. Румянцев 26 февраля 1937 года писал жене:
«Работаю я здесь так, как в Москве не работал нигде… Причина такой напряженной работы в том, что хозяйство АКО огромное, ведется оно плохо, отсюда все время возникают финансовые затруднения, требующие ежедневно затраты больших усилий для их устранения. Финансовый же аппарат, хотя и высококвалифицированный, количественно мал».
Днем раньше, 25 февраля 1937 года, в Москве начал работу печально известный февральско-мартовский пленум ЦК ВКП(б), на котором было объявлено, что нужно разоблачать вредителей, шпионов и врагов народа, проникших в хозяйственные, административные и партийные органы. А вскоре после пленума под этим углом начали рассматривать деятельность всех и каждого. К Адамовичу, несмотря на все лестные слова, которые говорили в Москве о его успехах в работе, предъявляли одну, но серьезную претензию — рыбный «валютный цех» должен был давать еще больше валюты. Так что «чистка» АКО от вредителей, замедляющих темпы роста добычи, переработки и экспорта, была практически неизбежной.
«В состоянии полного развала»
«Шпионская банда Адамовича (на фото — слева) много поработала, чтобы разоружить камчатское население от бдительности и ненависти к японскому империализму»
Фото: РГАКФД/Росинформ, Коммерсантъ
«После февральского пленума ЦК,— 18 июня 1937 года писал жене Румянцев,— и его столь знаменательных решений, докатившихся сразу же и до Камчатки, здесь стали разбираться — в чем дело? Был проведен ряд собраний с широким развитием критики, и на них было установлено, что, собственно, вся система АКО насквозь гнилая и требует самого серьезного к себе внимания и скорейшего лечения. Наряду с этим на собраниях было вскрыто, что в разложении работы АКО в первую очередь повинно руководство АКО, допускавшее в течение ряда лет исключительную бесхозяйственность. Были намеки и на то, что здесь поработали и продолжают работать враги в лице троцкистов, свивших себе гнездо в центральном аппарате АКО и на его предприятиях. Все это начали вскрывать еще на собраниях хозяйственного актива, проходивших в середине апреля. Затем открылась городская партконференция, на которой о вредителях и вредительстве в аппарате и на предприятиях АКО заговорили уже полным голосом».
Ситуация усугубилась после выступления Адамовича:
«В предпоследний день перед закрытием совещания хозяйственного актива,— писал Румянцев,— вернулся из Москвы начальник АКО Адамович. Послушал, что на активе говорится, и сразу же выступил с покаянной речью, приписывая себе вину за всех и за всё. Такое самобичевание, вполне понятное в создавшейся обстановке, все же заставило задуматься над мотивами, его вызвавшими… Вскоре после актива, в дни заседания городской партконференции, Адамович выстрелом из револьвера в голову кончает с собой и этим открывает целый ряд последующих событий».
Практически сразу начались аресты руководителей АКО и его предприятий. А для проведения «чистки» и улучшения показателей работы общества на Камчатку выехал начальник Политуправления Наркомата пищевой промышленности СССР Ф. Д. Корнюшин, занимавший прежде высокие партийные должности на Украине и хозяйственные в Москве.
«Он уже не раз выступал перед нами на общих собраниях,— говорилось в письме Румянцева,— и порассказал нам о массе фактов бытового и политического разложения руководящих работников АКО. Особенно колоритны были его рассказы о фактах самоснабжения ответственных хозяйственных и политических работников АКО, широко практиковавшегося Адамовичем как средство подкупа их, зажима критики и развития подхалимства. Любопытно, между прочим, что в самоснабжении весьма широкое участие принимал и начальник политсектора АКО, который должен был, по сути дела, бороться с этим злом. Сегодня стало известно, что этого вельможу он уже отстранил от работы, и возможно даже что отдал под суд. Во всяком случае, выступая на общем собрании служащих АКО и касаясь оценки работы сего вельможи, он обещал заставить его публично отчитаться перед нами о своей работе».
Все эти события создали ужасно нервную обстановку в АКО и породили настроения бегства с работы
Но расширявшаяся день ото дня кампания по критике всех и вся только усугубляла атмосферу подозрительности и нервозности.
«Все эти события,— писал Румянцев,— создали ужасно нервную обстановку в АКО и породили настроения бегства с работы. Разумеется, это немедленно сказалось и на работе центрального аппарата, который, работая и без того плохо, стал работать еще хуже. Для разряжения сгущенной атмосферы начальник политсектора наркомата несколько раз уже обращался с призывом к аппарату не нервничать, успокоиться, продолжать работать в полной уверенности, что никто невинно не пострадает, верить, что 99% работников считаются честными и преданными делу, что поэтому нет оснований ни для паникерства, ни для бегства с Камчатки».
Казалось, что Корнюшину удалось успокоить сотрудников АКО, но улучшения в хозяйственных делах не наступало:
«Работа АКО,— констатировал Румянцев в том же письме,— пока что идет по-прежнему, самотеком, никаких мер к ее улучшению не принимается. В частности, например, работа нашего финансового и планового отделов находится в состоянии полного развала, а, между тем, этого не замечают и абсолютно ничего не делают для того, чтобы этот развал приостановить и наладить работу этих двух важнейших отделов так, как того требуют интересы дела».
Но проблема для Корнюшина заключалась в том, что после первой волны арестов в июне 1937 года именно его назначили, как тогда формулировалось, временно исполняющим должность начальника АКО. И ему предстояло или отвечать за результаты хозяйственной деятельности камчатских предприятий, или найти других виновных, если в Наркомпищепроме и ЦК ВКП(б) сочтут эти результаты неудовлетворительными.
«Крепко засорены врагами»
3 ноября 1937 года Корнюшин отправил в Москву не очень грамотно написанный доклад о проделанной работе, в котором говорилось:
«Во время пятимесячной нашей работы на Камчатке группой работников Политуправления в порядке командировки для выполнения особого поручения тов. Микояна камчатские большевики вскрыли крупную засоренность японо-немецко-троцкистскими и фашистскими бухаринско-рыковскими шпионами, диверсантами, вредителями и их пособниками лакеями. После упорной борьбы внутри партийной организации вскрыто, что руководящие кадры Камчатки крепко засорены врагами, работавшими на срыв социалистического освоения Камчатки, на сдачу Камчатки японским империалистам. Оказались редким исключением руководящие посты в партийных, советских организациях, куда бы ни пробрались враги пролетарской революции».
В докладе приводился и перечень организаций, подвергшихся «чистке»:
«1) Половина состава пленума Камчатского обкома, Петропавловского горкома, избранных на конференциях в апреле-мае текущего года, оказались враги и их пособники лакеи. Все они исключены из партии, часть арестованы.
2) Весь состав бюро обкома партии за исключением одного (Савина) разоблачены как враги или их пособники, все они во главе с Первым секретарем обкома исключены из партии, часть арестованы. В Петропавловском горкоме партии разоблачено все бюро во главе с обоими секретарями.
3) Весь состав бюро обкома Комсомола, избранного конференцией в августе за исключением двух разоблачены во главе с обеими секретарями как враги или пособник, все исключены из рядов партии, часть арестованы.
4) Такое же примерно засорение было вскрыто в отделах обкомов, горкомов, 3 члена Партколлегии оказались шпионами. На смену разоблаченному редактору как шпиона первый секретарь Никонов привез в июне активного троцкиста сейчас разоблаченного.
5) Весь состав президиума облисполкома за исключением двух разоблачены во главе с председателем и его заместителями как враги или их пособники, часть арестованы.
Такое же засорение оказалось в отделах облисполкома.
6) В АКО, его центральном аппарате, центральных учреждениях за редким исключением все руководящие кадры, начиная от руководителей самостоятельных групп, разоблачены часть как прямые шпионы, вредители и диверсанты, часть как их пособники и лакеи. Разоблачена группа политработников АКО во главе с начальником Политсектора и его заместителем (Орлинский, Ершов).
7) Разоблачен как троцкист и вредитель начальник особого Ворошиловского строительства, разоблачен как пособник шпионской банды Адамовича начальник погранохраны Камчатки.
Всего за это время арестовано около 500 человек».
Границы Камчатки охраняются очень плохо, засоренность погранохраны большая, бдительность в отношении японцев ничтожная
Но и на этом репрессии не заканчивались:
«На очереди,— писал Корнюшин,— районы, рыбокомбинаты, колхозы, погранохрана, воинские части. Границы Камчатки охраняются очень плохо, засоренность погранохраны большая, бдительность в отношении японцев ничтожная. Шпионская банда Адамовича много поработала, чтобы разоружить камчатское население от бдительности и ненависти к японскому империализму. Наше поверхностное ознакомление дает такой пример, что на японский завод приходили около 40 японских пароходов, причем погранохраной из них было принято и отправлено только 1, все остальные привозили и увозили груз и людей совершенно бесконтрольно.
На рыбокомбинатах только еще начато разоблачение врагов».
А оценивая проделанную работу, Корнюшин отмечал:
«В областном центре Камчатки раскорчевка врагов проведена солидная, в борьбе с врагами выявились и выявляются подлинные большевистские кадры, преданные до последней капли крови делу Ленина—Сталина. Продолжая раскорчевку в областном центре, сейчас камчатские партийные и непартийные большевики берутся за периферию. Камчатка требует особой помощи ЦК ВКП(б) и Правительства, об этом подробно доложу по возвращении в Москву».
Казалось бы, ему удалось добиться главного — переложить вину за недостатки в работе камчатских предприятий на врагов и вредителей, найти нового человека на должность начальника АКО и освободить себя от этой крайне опасной работы. Он не учел только одного. Когда начинается массовое насилие, с разрешения власти или без такового, его очень трудно остановить. На Камчатке, например, после отъезда Корнюшина прошло еще несколько волн арестов. А его самого «чистка» настигла в Москве, и из организатора репрессий он превратился в их жертву.