Вчера председатель Госдумы РФ Геннадий Селезнев провел очередное заседание комиссии по выработке проекта Конституционного акта союзного государства России и Белоруссии. В конце марта согласованный вариант этого документа должен быть представлен главам двух стран. Однако у сторон остаются принципиальные разногласия по целому ряду вопросов, прежде всего касающихся порядка формирования и полномочий руководящих органов союзного государства.
Разработка проекта Конституционного акта союзного государства (СГ) предусмотрена Договором о создании СГ, подписанным 8 декабря 1999 года в Москве и вступившим в силу в начале 2000 года. После принятия Конституционного акта (это предполагается сделать на референдуме, проведенном одновременно в двух странах) соответствующие поправки должны быть внесены в Основные законы России и Белоруссии.К настоящему времени полностью согласованы 45 из 67 статей проекта Конституционного акта. В частности, обе стороны согласны с тем, что СГ будет открыто для присоединения к нему других государств, что субъекты СГ сохранят суверенитет, независимость, международную правосубъектность, членство в международных организациях (включая ООН) и собственные государственные символы. У СГ будут единые денежная единица и эмиссионный центр, свои флаг, герб и гимн, а граждане СГ получат равные права на труд и свободу выбора места жительства в любом субъекте СГ.
А вот с определением состава и полномочий руководящих органов СГ у российских и белорусских экспертов возникли проблемы. Подходы сторон к этой проблеме диаметрально противоположны: если Москва всячески пытается не допустить ситуаций, при которых маленькая Белоруссия сможет диктовать свою волю большой России, то Минск, напротив, очень хочет хотя бы изредка покомандовать "старшим братом".
Российская сторона предлагает сохранить в качестве высшего органа уже существующий Высший государственный совет, который, в частности, назначает премьера Союза, утверждает бюджет и госсимволику, заслушивает ежегодный отчет премьера. В совет входят президенты, премьеры и спикеры палат парламентов субъектов СГ, а возглавляют этот орган по очереди (по два года) главы государств--членов СГ. Решения принимаются советом "на основе единогласия субъектов", то есть президенты субъектов имеют право вето.
Белоруссии же больше нравится другой вариант: Высший совет упраздняется, Союз возглавляет руководитель одной из стран-участниц, именуемый президентом СГ (он тоже меняется каждые два года), а глава второго субъекта становится вице-президентом. И хотя, как сказано в проекте, все решения президент должен принимать "с согласия вице-президента", это понятие все-таки не выглядит равнозначным праву вето. К тому же трудно представить, чтобы Владимир Путин хотя бы на время согласился быть вице-президентом у Александра Лукашенко, да еще и исполнять его поручения, как записано в проекте (в российском варианте пост зампреда Высшего госсовета не предусмотрен).
Другие разногласия также свидетельствуют о намерении Минска усилить свои позиции в будущем Союзе. Так, белорусы предложили ввести в СГ союзные налоги и формировать его бюджет не только путем ежегодных отчислений субъектов, как хотят россияне, но и за счет налогов и "использования собственности СГ". Понятно, что это снизит зависимость Союза от российских финансовых вливаний, которые сейчас составляют едва ли не три четверти союзного бюджета, и даст Белоруссии больше свободы в принятии решений в рамках СГ.
На поиск компромиссов у членов двусторонней комиссии осталось чуть больше месяца, поскольку к концу марта согласованный вариант проекта Конституционного акта должен быть представлен на рассмотрение Высшего госсовета Союза. Правда, договориться сторонам будет непросто: взгляды двух президентов на будущее союзного государства остаются весьма различными (достаточно вспомнить предложение Владимира Путина о вхождении Белоруссии в состав России на правах простого субъекта федерации), и пока не ясно, что могло бы заставить их изменить свое мнение.
ДМИТРИЙ Ъ-КАМЫШЕВ