Институт конфискации получил подкрепление
Пленум Верховного суда разъяснил, как применять уголовное право
Пленум Верховного суда (ВС) вчера утвердил постановление «О некоторых вопросах, связанных с применением конфискации имущества в уголовном судопроизводстве». Документ расширяет возможность судов лишать собственности лиц без их уголовного преследования. Но пункты о конфискации и аресте имущества на территории иностранных государств после доработки проекта исчезли. Эксперты отмечают «экспансию» антитеррористических мер на уголовное право в целом.
Фото: Дмитрий Духанин, Коммерсантъ / купить фото
Разъяснения порядка конфискации имущества по уголовным делам пленум ВС доработал по итогам предыдущего заседания (см. “Ъ” от 30 мая). Наиболее радикальной поправкой стало исключение из проекта пунктов о том, что имущество может быть конфисковано или арестовано на территории иностранного государства на основании международного договора РФ. ВС, согласно прозвучавшим вчера пояснениям, счел это указание «излишним». Как российские суды реализовывали бы эту возможность на практике, осталось неясным.
По предложению Минюста уточнен перечень подлежащих конфискации предметов, «которые использовались либо были предназначены для использования при совершении преступного деяния или достижения преступного результата». В список попал «автомобиль, оборудованный спецхранилищем для сокрытия товаров при незаконном перемещении через границу», но почему-то исчезла спецтехника для незаконной вырубки лесов. Генпрокуратура настояла, чтобы ходатайства об аресте имущества могли заявляться не только до суда, но и в ходе судебного разбирательства. Еще одна поправка позволяет конфисковывать имущество, переданное обвиняемым другому лицу или организации, если оно «знало или должно было знать» не только о том, что имущество получено или использовалось преступным путем, но даже «предназначалось для использования» при совершении преступления.
Подготовка проекта и поправок к нему велась в закрытом режиме. По данным “Ъ”, эксперты обращали внимание на несогласованность положений Уголовно-процессуального (УПК) и Уголовного (УК) кодексов: в частности, по ст. 104 УК аресту подлежат орудия преступления, принадлежащие обвиняемым, а по ст. 115 УПК — и третьим лицам. Пленум в итоге расширил возможность судов лишать собственности лиц, не являющихся подозреваемыми и обвиняемыми.
Отметим, что ряд разъяснений пленума прямо воспроизводит позиции Конституционного суда о незаконной конфискации Верховным судом картины Брюллова по делу Певзнеров. При этом пленум подтвердил безальтернативный характер конфискации орудий преступления и предметов контрабанды, законно принадлежащих осужденному, хотя ЕСПЧ ранее признавал такой подход несоразмерным.
Доцент МГУ Глеб Богуш обращает внимание на то, что предусмотренной пленумом возможности конфискации имущества «независимо от его принадлежности» нет в законе. А в ряде случаев пленум не прояснил, а только усилил неопределенность закона: «Судам придется толковать, что имел в виду пленум, разъясняя, что имел в виду законодатель». Проблему, по мнению господина Богуша, обостряет экспансия антитеррористических законодательных мер на уголовное право, в результате чего «нормы, предусмотренные для чрезвычайщины» закрепляются для применения в целом. Эти системные проблемы надо было обсуждать публично, но ВС от широкой дискуссии отказался, говорит он. «Расплывчатая формулировка "преступления террористической и экстремистской направленности", позволяющая конфисковать имущество обвиняемого, создает лазейку для произвола, особенно с учетом все более широкого применения уголовной репрессии по делам о терроризме и экстремизме»,— считает партнер коллегии адвокатов «Pen & Paper» Вадим Клювгант. Недопустимо, по его мнению, что трактовка пленумом ч.3 ст. 104.1 УК существенно расширяет ее содержание в части конфискации имущества не причастных к совершению преступления третьих лиц. «На фоне практики искусственной криминализации делового оборота, в том числе для перераспределения собственности, настораживает и конфискация новых объектов, возникших в результате реконструкции недвижимого имущества, приобретенного преступным путем»,— отметил господин Клювгант.
«Основной риск в применении постановления пленума — складывающаяся практика ареста имущества неограниченного круга лиц и подмена блокирования имущества в гражданском процессе средствами уголовного преследования. Были случаи, когда предприниматели "пришивались" к делам о терроризме конкурентами через письмо или визитку. Кроме того, имущество повально арестовывается в объеме, превышающем вменяемый фигуранту ущерб»,— говорит управляющий партнер адвокатского бюро «Бартолиус» Юлий Тай.
«В разъяснениях ВС слишком много неопределенных формулировок, не исключающих ареста и конфискации собственности у невиновного человека»,— возмущен член президентского Совета по правам человека Юрий Костанов. «Вместо того, чтобы инициировать поправки к Уголовному кодексу, ВС со ссылкой на ст. 104.1 УК указывает, что конфискации подлежат средства преступления обвиняемого, то есть лица, еще не признанного виновным»,— отметил адвокат Владимир Краснов. Артем Каракасиян, руководитель практики уголовного права и процесса юрфирмы «Инфралекс», говорит, что «суды почти никогда не отказывают в ходатайствах о наложении ареста, а ВС не дал каких-то четких стандартов доказывания в таких случаях». «В результате права добросовестных собственников, не имеющих отношения к событию преступления, могут годами ограничиваться арестом по уголовному делу, где даже нет обвиняемых»,— сказал он “Ъ”.