 |
ФОТО: ДМИТРИЙ АЗАРОВ  Владимир Путин подошел к реформе так, что "Газпром" этого не заметил |
Конец реформы
14 февраля Владимир Путин выступил на торжествах в Кремле, посвященных десятилетию "Газпрома". Неожиданно для правительственных и газпромовских чиновников президент заявил, что "Газпром" был, есть и будет "единым организмом", а расчленения или раздела компании он не допустит. Но при этом подчеркнул, что главное — это обеспечить прозрачность и инвестиционную привлекательность "Газпрома".
17 февраля вдохновленный публичной поддержкой президента председатель правления ОАО "Газпром" Алексей Миллер объявляет о досрочном расторжении трудового договора с генеральным директором стопроцентно дочерней компании "Газпрома" ООО "Межрегионгаз" Николаем Горновским. Последний проработал гендиректором "Межрегионгаза" чуть больше года. К тому же имеет питерские корни. Утверждают, например, что у него неплохие отношения с влиятельным петербургским адвокатом Николаем Егоровым, сокурсником Владимира Путина. Однако господин Горновский не разделял идею неделимости "Газпрома" и препятствовал передаче материнской компании активов "Межрегионгаза".
19 февраля на укрепление питерского крыла в руководстве "Газпрома" был брошен бывший высокопоставленный сотрудник петербургского УФСБ Сергей Ушаков. Он будет отвечать за кадры и связи с кремлевской администрацией. Там, как известно, уже много его коллег, что несомненно облегчит ему вхождение в новую роль.
Первая реакция правительственных реформаторов на газовый экспромт президента — уныние. "Это просто индульгенция для Миллера, не желающего проводить никакой реформы!" — растерянно прокомментировал корреспонденту "Власти" заявление президента один из отвечающих за реформы естественных монополий белодомовских чиновников. Его можно понять. В первые дни и большинство независимых аналитиков склонялось к тому, что президент поставил жирный крест на газовой реформе, а следом и на всех остальных структурных реформах.
Получается, реформе конец? Не совсем так.
Начало реформы
В Министерстве экономического развития и торговли, где, собственно, и разрабатываются все структурные реформы, сохраняют полное спокойствие. Во всяком случае, внешнее. Суббота и воскресенье 15 и 16 февраля в министерстве были рабочими: торопились доделать проект новой среднесрочной социально-экономической программы (2003-2005 гг.), который 17 февраля должен был поступить в правительство. Изменения в текст вносились буквально до последней минуты. Но в разделе, посвященном газовой реформе, не было вычеркнуто ни единой запятой. А ведь в этом документе содержится прямое требование раздела "Газпрома": "Важной частью структурной политики в газовой отрасли является финансовое и организационное выделение в составе ОАО 'Газпром' газотранспортной компании, эксплуатирующей магистральную газотранспортную систему. В газораспределительных организациях необходимо провести финансовое разделение деятельности по транспортировке газа от сбытовых функций и других видов услуг по газоснабжению, не входящих в сферу естественной монополии. В дальнейшем необходимо будет также определить организационные формы, функции и правовые условия участия во внутреннем газовом рынке на более поздних этапах его развития новых субъектов — коммерческих операторов, независимых поставщиков, биржевых операторов".
На недоуменный вопрос корреспондента "Власти" о причинах игнорирования недвусмысленного сигнала президента замминистра экономразвития Аркадий Дворкович ответил в том духе, что сейчас главное не то, выделять трубу из "Газпрома" или нет, а то, как обеспечить прозрачность и инвестиционную привлекательности компании. "И здесь я полностью согласен с президентом",— твердо подчеркнул газовый реформатор. "Другое дело, что мы предлагали несколько иной способ достижения прозрачности — выделение для начала в составе 'Газпрома' транспортной компании и сбытовых организаций,— вздохнул Дворкович,— но мы будем искать иные пути".
Надо отметить, что темпы поиска заданы жесткие. 20 февраля на заседании кабинета министров была обсуждена среднесрочная программа. Газовый раздел обсуждать вообще не стали, оставив все как есть, но после заседания правительства Герман Греф заявил, что финансовое и организационное выделение (пусть даже в рамках "Газпрома") магистральных газопроводов по-прежнему необходимо. Его заместитель по реформе монополий Андрей Шаронов был еще более категоричен. Выступая в этот же день на совместном заседании межфракционного депутатского объединения "Энергия России" и комитета Думы по энергетике, он вначале продемонстрировал лояльность президенту, сообщив, что его министерство готово пересмотреть свою концепцию либерализации рынка газа. (В декабре Минэкономразвития предложило на первом этапе реформы "Газпрома" выделить в его составе транспортную составляющую, а на втором, который предлагалось начать уже в 2005 году,— сделать ее самостоятельным юридическим лицом.) Однако затем Шаронов фактически обнаружил нежелание что-либо всерьез менять: "Нужно еще обсудить вопрос о выделении транспортной составляющей. Возможно, это будет происходить за рамками 'Газпрома', но возможно, и в составе компании".
В начале марта вице-премьер Виктор Христенко должен провести в Белом доме совещание по либерализации рынка газа. Потом за дело возьмется премьер Михаил Касьянов. После того как предложения Белого дома удовлетворят Кремль, концепция газовой либерализации будет утверждена на заседании правительства. Вряд ли процесс согласований затянут надолго.
Получается, что президент и не собирался остановить газовую реформу? Видимо, да. Но зачем тогда президент Путин так проникновенно говорил о "Газпроме" как о едином организме, который нельзя лечить хирургическим путем?
За двумя зайцами
Дело в том, что старт первого этапа газовой реформы обеспечит именно требование прозрачности. А концепция неделимости не так уж сильно противоречит идеям правительственных реформаторов, зато она не может не нравиться "Газпрому". А с ним даже Путин не считаться не может. Скоро выборы, а "Газпром" — это последняя крупная компания с преобладающим госвлиянием, которая еще сможет сыграть роль кошелька президента. Кстати, чтобы это удалось, нужно показать западным кредиторам, что президент заботится о прозрачности газовой монополии. Иначе они перестанут давать взаймы. И "Газпром" может обанкротиться чуть ли не в этом году (см. "Власть" #4 от 10 февраля).
В результате Владимир Путин убил двух зайцев — и заручился поддержкой "Газпрома", и дал старт газовой реформе. Но есть одно "но". Сделав громкое заявление, он фактически взял на себя ответственность за результаты реформы или ее отсутствия. Если через два-три года начнут взрываться прохудившиеся газопроводы (без реформы, прежде всего без обеспечения равного доступа производителей к трубе, не будет инвестиций), а добыча газа — катастрофически падать, виноват в этом окажется президент. Впрочем, это произойдет уже после выборов. Во всяком случае, в массовом масштабе.
КОНСТАНТИН СМИРНОВ
Практически одновременно с газовой реформой продвинулись и две другие — местного самоуправления и энергетики. 18 февраля президент жестко дал понять председателям законодательных собраний субъектов федерации, что у региональных лидеров по существу нет выбора: либо они принимают реформу местного самоуправления, разработанную заместителем главы президентской администрации Дмитрием Козаком, либо вообще никакого разграничения властных полномочий (а значит, и их расширения в пользу регионов) не будет. Местные законодатели поняли, чего от них хотят, и критиковать реформу Козака перестали. 21 февраля Госдума приняла пакет законов по энергетической реформе в третьем чтении. Под жестким давлением Кремля и центристских фракций Думы правительству пришлось пойти на некоторые уступки: в законопроекты внесены поправки, дающие президенту возможность оперативного управления энергореформой, правительство выпускает постановление, запрещающее местным властям поднимать тарифы выше усредненной планки, утвержденной в бюджете, а председатель Федеральной энергетической комиссии Георгий Кутовой почти отправлен в отставку. Зато главная идея реформы по Чубайсу — горизонтальный раздел бизнеса на генерацию, сбыт и транспортировку — даже не подвергается сомнению со стороны президента. Более того, правительство в среднесрочной программе (2003-2005 гг.) ставит перед собой на этот год вполне амбициозные задачи в области энергореформы. Планируется запустить наконец нерегулируемый рынок 5-15% электричества, учредить генерирующие компании и начать раздел региональных АО-энерго. Правда, в законе нет теперь точной даты завершения реформы и окончательного перехода к рынку. Герман Греф уже сделал прогноз — 2008 год. Но лучше ее закончить хоть когда-нибудь, чем утопить в многочисленных согласованиях интересов. С реформой надо поспешить — иначе через два-три года реформировать будет уже нечего. Как в ЖКХ, которое сам президент недавно объявил развалившимся. Реформа монополий закончена? Евгений Ясин, научный руководитель Высшей школы экономики, бывший министр экономики России: — Нет, конечно. Я не стал бы трактовать это высказывание президента как окончание реформы в России. Реформирование "Газпрома" и МПС, кроме ущерба, не даст ничего. У "Газпрома" большая концентрация месторождений находится в Сибири, а другие места добычи газа работают с издержками. И если "Газпром" раздробить, то не будет здоровой конкуренции, начнется неприкрытый сговор. Кроме того, "Газпром" — крупная российская корпорация, работающая на внешнем рынке, и ее дележка приведет к неизбежному падению рейтинга за рубежом. Правительство это прекрасно понимает. А для того, чтобы реформа в России развивались и дальше, необходимо обеспечить свободный доступ к трубопроводам частных компаний, обеспечить честную конкуренцию, а не цирк, который был показан на продаже "Славнефти". Кроме того, правительство должно содействовать постепенному созреванию рыночной среды. Тогда вопросы реформ не будут лежать в плоскости "Газпрома". Сергей Глазьев, член комитета Госдумы по экономической политике и предпринимательству: — То, что сейчас творится с РАО ЕЭС и МПС, реформами назвать трудно. Заурядную приватизацию назвать реформой язык повернется только у того, кто не разобрался в ситуации. Скорее речь идет о частном интересе высшего руководства, который уже вошел в противоречие с национальной политикой. Сохранить единый "Газпром" гораздо лучше, чем реформировать по образцу РАО ЕЭС, ведь под видом реформирования можно потерять концы в воде. Валентин Завадников, председатель комиссии Совета федерации по промышленной политике: — Я думаю, что до окончания предвыборного периода никаких серьезных реформ ждать нельзя. Приняты только закон о земле и "О техническом регулировании". Однако почти все остальные реформы в тупике — все, что касается налоговой системы в отношении бизнеса, бюджетной сферы, судебной реформы. Нет никакой пенсионной реформы, поскольку сохраняется единый социальный налог, который платит бизнес. Общие условия хозяйственной деятельности не улучшаются, в сфере структурной реформы нет позитивных сдвигов. Помимо отсутствия политической воли глобальные реформы не идут потому, что не реализована административная реформа. Григорий Томчин, председатель комитета Госдумы по экономической политике и предпринимательству: — Какие реформы закончились? Они, собственно, еще и не начинались. Хотя бы потому, что "Газпром" вообще не естественная монополия, его правильнее было бы назвать уже не российской, а трансатлантической компанией — по области распространения. Нужно убрать из него слово "естественная", оставить "монополия" и управлять ей именно как монополией, тем более что "Газпром" хорошо регулируем и пока в состоянии держать внутренние цены ниже, чем мировые. Реформа МПС, РАО ЕЭС и связи будет, но лучше ничего не реформировать, а просто продать госпакет: одной компанией управлять можно, а 6 тысячами — нет. Евсей Гурвич, научный руководитель экономической экспертной группы: — Реформы монополий не сводятся только к "Газпрому", это только небольшая часть всего того, над чем работают "реформисты". Но я не считаю, что что-то надо от чего-то отделять. Транспортировка газа как самостоятельный бизнес не может существовать, у нас все-таки конкурентный рынок. Надо обсуждать, стоит ли уж так горячиться. |
