 |
Кадры многотысячных митингов на улицах европейских столиц в самом деле впечатляют. Когда еще столько миллионов людей в едином порыве выходили на улицы для демонстрации своей решимости не допустить войны?
Но вот что сразу насторожило при просмотре телерепортажей о демонстрациях протеста против агрессивной политики США. Экран показывал либо развевающиеся на ветру красные знамена левых сил, либо трепещущие шестицветные флаги сексуальных меньшинств, либо портреты Че Гевары и Троцкого, либо лозунги (они же — названия политических организаций) типа: "Власть — женщинам", "Земля — цветам", "Мир — букашкам". А основу толпы в любой столице составляли весьма смуглые юноши и девушки в "арафатках" на головах или шеях.
Любого из этих символов для меня лично достаточно, чтобы задаться как минимум двумя вопросами: чего добиваются эти люди и почему их так много? И это не говоря уже о таких "мелочах", как: почему для них главный злодей — президент США Буш, а иракский диктатор Саддам Хусейн, в прошлом неоднократно использовавший самое современное оружие для нападения на соседей, а ныне готовый в угоду собственным амбициям подставить под бомбы сотни тысяч своих подданных,— главный герой современности? Или: где были эти люди, когда США бомбили талибов, которые не только не имели оружия массового поражения, но и положили много сил на то, чтобы оградить человечество от афганских наркотиков?
Сразу подчеркну: последнее, чего бы я хотел, это выступить в роли "поджигателя войны" и адвоката вашингтонской администрации. Война — абсолютное зло, и оправдать ее можно только самыми крайними обстоятельствами. Но ведь суть в том, что Саддам вел дело к войне уже несколько десятилетий, а на сотрудничество с ООН пошел вынужденно. Нынешняя ситуация — не более чем воздаяние за былые грехи.
Почему же этого не замечают миллионы демонстрантов?
Думается, ответ на этот вопрос и прост, и сложен одновременно. Нынешняя волна демонстраций была бы просто немыслима без столь же (если не более) мощной волны выступлений революционной молодежи, сотрясавших западную цивилизацию в конце 60-х, и последовавшего за этим решительного пересмотра всех устоев европейской цивилизации.
Парадокс: длинноволосый лидер бунтарского студенческого движения Джек Стро, хипповавший в 60-е, ныне, остепенившись и заняв пост министра иностранных дел Великобритании, стал едва ли не главной мишенью демонстрантов наряду с Джорджем Бушем и Тони Блэром. Как говорится, за что боролся...
Но дело не в метаморфозах конкретной личности. Дело в том, что семена, посеянные в 60-е годы, дали бурные всходы, а бывшие бунтари, вписавшиеся в либеральный истеблишмент, продолжили линию на разрушение устоев, на которых строилось все здание европейской цивилизации и которые, по мнению бунтарей, были безнадежно устаревшими.
И вот уже то, что раньше осуждалось, стало нормой, и наоборот. Убить (казнить по приговору суда!) преступника — ни-ни, а нерожденного ребенка — пожалуйста. То, что во все века считалось извращением и грехом, стало едва ли не предметом гордости для его носителей. О национальности говорить стало просто неприлично: как же, у нас общий дом — Европа. А если где-то, в какой-то из частей Европы к власти приходят силы, озабоченные сохранением национальной идентичности (как, например, три года назад в Австрии), "общий дом" захлопывает для таких стран двери. И это континент, гордящийся своими неолиберальными принципами, главный из которых — всеобщая терпимость. Оказывается, и терпимость может носить весьма избирательный характер.
Дошло до того, что даже экс-президент Франции Валери Жискар д`Эстен, никогда не замеченный в симпатиях к бунтарям, аристократ до мозга костей и глава Европейского конвента, под давлением соседей по "общему дому" был вынужден убрать из проекта будущей конституции единой Европы всякое упоминание о традиционных духовных ценностях. Чтобы не обидеть атеистов.
И если посмотреть на демонстрации, прокатившиеся по всей Европе в этом контексте, многое становится понятным. Ответы на все вопросы приходят сами собой.
Чего хотят эти люди? Ясно, не предотвращения войны — вряд ли кто-то думает, что даже несколько миллионов человек в Европе остановят крылатые ракеты, летящие совсем в ином регионе. И не власти — во власть, если уж так хочется, можно войти иным, более спокойным путем. А хотят они одного: довершить разгром, начатый их отцами 35 лет назад.
Почему их так много? Тоже понятно: папы с мамами постарались. И не в том смысле, что нарожали в годы сексуальной революции,— просто воспитали соответственно.
Почему они ругают Буша и превозносят Саддама? Так ведь Америка всегда была для Европы сильнейшим раздражителем — слишком уж стремится доминировать и не до конца восприняла либеральные принципы. Например, не отменяет смертную казнь. А тут еще такой удобный случай: президент-консерватор, который упрямо (временами просто-таки тупо) гнет одну линию.
А Саддам? Так враг моего врага...
И наконец, талибы. Их в Европе никто не защищал по одной простой причине: для либерального истеблишмента они были, пожалуй, самым страшным жупелом. Уж, во всяком случае, пострашнее США. Сами виноваты — не учли важности грамотной рекламной кампании и противопоставили себя всему "прогрессивному человечеству".
Впрочем, и на талибов, и на Саддама, да по большому счету и на Буша демонстрантам наплевать. Их цель — Европа, которая находится гораздо ближе.
