Бомба миграционного кризиса, заложенная либеральным режимом въезда в ЕС, рванула накануне июньского саммита Евросоюза. Повестку дня меняют в прямом эфире: стратегические реформы зависли, ключевые страны готовят пересмотр гуманитарной политики, радикалы подгоняют процесс, канцлер ФРГ признала, что на кону — судьба ЕС. Похоже, и ее собственная
Корабль Aquarius на рейде Поццалло (Сицилия). Закрыв порты страны для приема беженцев, МВД Италии навязало пересмотр миграционной политики саммиту Евросоюза
Фото: Salvatore Cavalli, AP
Ангела Меркель вряд ли досидит в кресле канцлера до конца срока, а может, и до конца года. Все это выявил новый кризис: в средине июня глава МВД Хорст Зеехофер выдвинул ультиматум главе правительства Ангеле Меркель.
«Я не могу больше работать с этой женщиной»,— произнес он, если верить еженедельнику Welt am Sonntag. Это не по-немецки категоричное заявление прозвучало после того, как канцлер не одобрила запрет на въезд в ФРГ тех беженцев, чьи просьбы об убежище уже рассматриваются в других странах ЕС. Глава МВД на таком запрете настаивал.
Дружеский бунт
Ультиматум самого близкого союзника канцлера (Христианско-демократический союз Меркель и Христианско-социальный союз Зеехофера 70 лет выступают единым блоком на выборах и в парламенте) выявил шаткость правящей коалиции, но это не новость. Больше впечатляет, до какой степени проблема беженцев и взятые 15 лет назад в рамках ЕС обязательства дестабилизировали элиту Германии.
Чтобы понять суть проблемы, важно напомнить: ЕС не обещал и не обещает приютить всех, кто добрался до Европы; крыша над головой и соцобеспечение даются лишь беженцам из «горячих регионов». Остальные должны быть депортированы, но часто предпочитают жить нелегально, или же по каким-то причинам (например, правовым) депортированы быть не могут. При этом решать вопросы о предоставлении убежища и содержании беженцев должна та страна, где они впервые ступили на территорию ЕС. Все это прописано в «Дублинском регламенте» от 2003 года, который, к слову, дает немцам право не принимать беженцев вовсе: география ФРГ такова, что проникнуть в страну можно только через другие страны ЕС.
Тем не менее беженцы до ФРГ добираются. Главным образом через Италию, которой, по «Дублинскому регламенту», и надлежит ими заниматься. Делает это, однако, родина Данте неохотно, предоставляя приезжим шанс двигаться дальше, в Германию, куда те и спешат, зная, что там приличные социальные условия даже для тех, кому отказали в убежище и хотят выслать. К тому же решения о депортации не всегда доводятся до конца.
«Противодействие депортациям в ФРГ — уже отрасль промышленности»,— раздраженно бросил один из баварских политиков. Он имел в виду правозащитные организации и армию адвокатов, которые помогают оспаривать решения о высылке. Делают это 90 процентов беженцев: к началу 2018-го в судах ФРГ скопилось почти 400 тысяч апелляций, многим из них не один год. Удовлетворяется до половины, как правило, по формальным признакам: признают, скажем, что власти нарушили некую процессуальную норму. И все по новой: отказ — суд первой инстанции, потом — второй, и далее, вплоть до ЕСПЧ. Канитель может тянуться месяцы и годы (зависит от заинтересованности адвоката). В это время беженец не имеет права работать, но получает небольшую социальную помощь и место в общежитии, где от безделья, неприкаянности, наркотиков, различий в религиозных установках то и дело вспыхивают конфликты. А через 6 лет иммигранта и не выдворить — истек срок давности.
Хорст Зеехофер, став 100 дней назад во главе МВД (важный пост достался важнейшему союзнику неспроста), приступил к разработке концепции, позволяющей ускорить и упростить депортацию тех, кто уже попал в ФРГ. Посыпались упреки (в основном моральные), но компетенцию не оспаривали: высылка — внутреннее дело ФРГ. Вот только глава МВД пошел дальше: он намерен ограничить приток новых беженцев. Предлагается на границе сразу «отсекать» тех, кому уже было отказано во въезде в ФРГ, у кого нет документов (их выбрасывают, зная, что без паспорта выслать нельзя), а также тех, чьи просьбы об убежище рассматриваются в других странах ЕС (из 60 тысяч, просивших убежище в ФРГ в этом году, треть подавала запрос в других странах, что легко выявить с помощью единой системы контроля отпечатков пальцев). Ограничения Зеехофер готов ввести в силу немедленно для начала на границе с Австрией (она между ФРГ и Италией, откуда и шел в последнее время основной поток).
Канцлер выступила категорически против: такие шаги нельзя делать в одностороннем порядке, постоянный контроль противоречит принципу открытых границ и свободного перемещения людей, а это базовый принцип единой Европы.
Кроме того, против Австрия, которую заполонят «отсеченные» беженцы. Да и что «закрывать», если граница есть только на картах, а на деле есть всего три КПП.
Понимая сложность проблемы, Меркель «предложила» Зеехоферу подождать, пока она обсудит проблему с коллегами из стран, испытывающих наибольшую «миграционную нагрузку». И напомнила: только канцлер определяет главные направления политики. Задача министров — думать, как их выполнять.
Поскольку это было сказано в телеинтервью, Зеехофер публично дал понять, что чувствует себя оскорбленным. Он же не просто министр, а лидер партии ХСС, которая состоит в блоке с ХДС с 1950-х годов, входит в правящую коалицию, и играет важную роль в выработке политической линии. Он, мол, обещал избирателям — баварцам — навести порядок и только ради этого вошел в правительство. Что же до общеевропейских переговоров, то они тянутся не один год и результата не дали. Словом, долго ждать он не будет и «просеивать» беженцев может и вопреки запрету канцлера.
Ясно, что за этим последовала бы отставка главы МВД. За ним ушли бы все министры-баварцы. А это развал коалиции.
В чью пользу отсрочка?
Развала коалиции не хотят ни Зеехофер, ни баварцы, ни Меркель, и компромисс все же был найден: Меркель обсудит ситуацию на саммите ЕС 28 июня, проведет двусторонние консультации с «заинтересованными странами» (Австрия, Италия, Греция) и, если общего решения не появится, после обсуждения с партнерами по коалиции Зеехофер может действовать по своему плану. Правда, этот внеочередной немецкий кризис до того напугал руководство ЕС, что председатель Еврокомиссии Жан-Клод Юнкер назначил «пробный прогон» — мини-саммит «заинтересованных стран» за неделю до саммита 28–29 июня.
Немцев вся эта евроактивность не убеждает: по данным опроса газеты Welt, 75 процентов населения не верят в шанс найти решение за две недели (18 надеются, что это возможно). Но кое-что изменилось. Хотя кризис в коалиции лишь заморожен на две недели, ХДС и ХСС не скрывают, что преследуют общую цель — уменьшить число людей, попадающих в ФРГ. Признается и то, что причина конфликта — беженцы. Да, число новоприбывших сокращается (от миллиона в 2015-м до 60 тысяч в 2018-м), но «работает» страх перед беженцами, возникший в 2015-м: он не уменьшается по мере уменьшения их числа. Не помогает даже то, что экономика в наилучшем состоянии за всю историю ФРГ, безработица сокращается, а цены падают. Все равно: по оценкам страхового концерна R+V, 75 процентов испытывают «неконкретные, но серьезные опасения» из-за беженцев. Более половины опрошенных боятся, что приток может выйти из-под контроля властей.
В этой обстановке все громче голос партии «Альтернатива для Германии» (АдГ). Национал-патриотические популисты «взошли» на боязни беженцев, которых пустила Меркель, а потому стоит убрать ее — и все станет на свои места. И это логика убеждает: за 5 лет существования эта партия, ставшая авангардом националистов и «евроскептиков», вошла в Бундестаг и почти во все региональные парламенты (ландтаги). В ландтаге Баварии (самой благополучной части ФРГ) АдГ пока нет.
Но там выборы в октябре, а потому у Зеехофера как лидера ХСС (ведущей баварской партии) две задачи: добиться абсолютного большинства ХСС в ландтаге и отобрать побольше голосов у АдГ (ей сулят не меньше 13 процентов). Первое, по прогнозам, маловероятно: ХСС получит процентов 40, создаст самую крупную фракцию и возглавит коалицию, хотя пока неясно, кто в нее войдет. Второе — привлечь на свою сторону часть потенциальных сторонников АдГ вроде нетрудно, ведь баварская провинция консервативна, а ХСС всегда была крайней на правом фланге немецких парламентских партий (считалось, что правее только неонацисты). Беда в том, что баварцы разочаровались в ХСС и считают, что она попала под сильное влияние Меркель, которую в Баварии не считают ни правой, ни консерватором. Вот от этой репутации глава МВД сейчас и открещивается.
Равнение направо
Но АдГ тоже не дремлет. Чтобы соблазнить консервативный электорат, ее лидеры обещают: «Мы сделаем все, что не сделала ХСС» (читай: сократим приток беженцев, усилим меры безопасности, уменьшим зависимость от ЕС, можем даже выйти, как Великобритания). ХСС приходится состязаться в популизме и жестко критиковать партнера по коалиции Ангелу Меркель — вплоть до угроз разорвать традиционный союз с ХДС.
На самом деле эти две партии не конкуренты, поскольку давно «поделили» ФРГ между собой: ХСС работает только в Баварии, а ХДС — в остальных федеральных землях. До недавних пор считалось, что иначе и быть не может, но сейчас разговоров о выходе из соглашения все больше. Если это случится, ситуация в ФРГ изменится в корне: ХСС станет консервативным конкурентом ХДС во всех регионах Германии, а ХДС придет в Баварию. Это может привлечь к обеим партиям новых сторонников, а главное — ХСС оттянет часть избирателей от АдГ.
Пока же баварские лидеры пытаются заручиться поддержкой руководства соседней Австрии, которая в июле по ротации становится председателем в ЕС. Не секрет, что от председателя зависит выбор приоритетных для ЕС тем обсуждения, а Австрия таким приоритетом давно назвала тему беженцев.
При этом возникает пикантная ситуация. Канцлер Австрии Себастьян Курц не скрывает, что симпатизирует ХСС. Но его вице-канцлер и пять министров, в том числе глава МВД,— представители Австрийской партии свободы (АПС), которая значительно ближе к АдГ, чем к ХСС. Премьер-министр Баварии Маркус Зёдер (ХСС) постоянно подчеркивает, что у них с Курцем, как и с Орбаном, одинаково жесткие подходы к проблеме миграции: пока внешние границы ЕС не защищены, члены ЕС должны защищать свои границы самостоятельно.
Кто кого переигрывает в этой европейско-немецкой игре, станет ясно уже в июле. Независимо от исхода противостояния канцлера и главы МВД, Австрия на июньском саммите (или после него) будет отстаивать свой план решения проблемы беженцев, суть которого — отодвинуть фильтрацию от границ Европейского союза в другие страны. По всем признакам моложавый премьер Себастьян Курц готовит и выход из «Дублинского регламента». Свое кредо он сформулировал так: «Если мы не хотим восстановить границы внутри ЕС, значит, мы должны надлежащим образом защитить внешние границы Союза». От кого? Для начала — от беженцев.