Леонид Агутин рассказал Борису Барабанову о том, каким образом выбирал песню Виктора Цоя, как готовится к своему 50-летию и что происходит за кулисами «Голоса».
Фото: Эмин Джафаров, Коммерсантъ / купить фото
— На фестивале твой коллектив играл в один день с Нейромонахом Феофаном, певицей Гречкой, группой «25/17», Сергеем Бобунцом и «Би-2». Пестрая картина.
— Наконец-то это стало возможным. И во всем мире так. Музыка — это музыка. Скажи мне, что у тебя в плейлисте, и я скажу, кто ты. Это рок-фестиваль, и наша музыка соответствует ему по духу, хотя рок мы не играем. Мне жена всегда говорит: «Я 20 лет живу с рокером».
— Как ты выбирал песню Виктора Цоя для фестиваля «Кинопробы»?
— Его репертуар я знаю хорошо. Когда мне предложили выступить на фестивале с такой концепцией, я открыл песни «Кино» в планшете, и вторая же песня, которая мне попалась, была «Кончится лето». Я понял, что буду делать именно ее, и сразу в голову пришла аранжировка с духовыми, которая нужна для моего состава.
— Пять лет назад на конкурсе «Новая волна» ты сделал практически эталонную программу в жанре «юбилейный концерт». Сейчас ты готовишь свое 50-летие. Сможешь превзойти самого себя?
— Эта цифра — 50 — самая важная для мужчины, центральная. Концерт пройдет в СК «Олимпийский» 10 ноября, и это даже сложнее, чем мое 45-летие в Юрмале, разве что только прямого ТВ-эфира не будет. С одной стороны, приедут Эл Ди Меола и Артуро Сандоваль, с другой, будут Алла Пугачева, Гарик Сукачев, Валерий Меладзе, Владимир Пресняков, Баста, Григорий Лепс, Игорь Бутман, фантастический пианист Олег Аккуратов, моя жена, моя дочка… С Сергеем Шнуровым сделаем совершенно новую песню. Будут и молодые артисты.
— Ты планируешь работать в «Голосе» в наступающем сезоне? Если это коммерческая тайна, скажи хотя бы, хотелось ли бы тебе там быть?
— Это самый сложный вопрос начиная со второго сезона «Голоса». Главная проблема, которая у меня в голове: «Не надоело ли это людям? Это на самом деле нужно, или мной закрывают дыру, потому что так и не смогли найти другого?» Жутко не хочется навязываться. С другой стороны, помимо «Голоса» есть еще «Голос. Дети» и теперь еще будет «Голос» для поколения 60+. Куда-то меня по-любому возьмут. И я, скорее всего, соглашусь. Я знаю об этой работе все.
— Почему вы, наставники, всегда так захваливаете участников «Голоса»? Даже когда выступление откровенно слабое.
— Соглашусь, бывает многовато меда в том, что мы им говорим. Но я пытаюсь быть конструктивным критиком. А хамства не люблю. С другой стороны, им там, на сцене, очень тяжело. Туда придурков и неумех не отбирают, они отсеиваются на начальном этапе. Просто бывают такие вещи… Вот я сегодня вышел на сцену и просто облажался. Я, взрослый чувак, который может спеть все что угодно и где угодно. Я на мировых фестивалях работал — в Нью-Йорке, в Монтрё, в Риме. В Мурманске при температуре минус один, с акустическими инструментами… А здесь вдруг… Текст песни, который у меня лежал на пюпитре, был распечатан без двух фраз. Текст, который был мне в помощь. И я понимаю, что схожу с ума,— для мелодии не хватает слов. Я начинаю оправдываться перед публикой, чего делать нельзя. Хорошо, что мне все прощают за мои прошлые заслуги и подпевают. А если я хрен знает кто?