Олигарх из Абрамцево

100 лет назад скончался российский предприниматель и меценат Савва Мамонтов. В конце XIX века он был одним из богатейших людей Российской Империи. Чтобы понять масштабы этого богатства, посмотрим, сколько стоит или могло бы стоить сейчас то, что ему принадлежало.

Алексей Алексеев

Железные дороги

Самым ценным активом деловой империи Саввы Мамонтова были акции железных дорог, доставшиеся ему по наследству от отца. Московский купец Иван Федорович Мамонтов был главным акционером "Общества Московско-Троицкой железной дороги", связывавшей торговую столицу империи Москву с ее духовной столицей Сергиевым Посадом.

Ярославское шоссе было одной из самых оживленных трасс России. По подсчетам Мамонтова-старшего, по нему за год проходило пешком около полумиллиона человек. Лошади перевозили еще 150 тыс. человек и 4 млн пудов грузов. Иван Федорович Мамонтов подсчитал, что доход железной дороги должен был составлять до 730 тыс. рублей в год.

Попробуем перевести рубли тех лет в современные. Открытие первого участка дороги было отмечено звоном колоколов в Троице-Сергиевой лавре 18 августа 1862 года. В 1862 году за один фунт стерлингов давали 6,25 рубля. Согласно калькулятору инфляции Банка Англии, 1 фунт того времени соответствует примерно 115,6 современного фунта. Следовательно, 1 рубль 1862 года равен примерно £18,5. В марте 2018 года один фунт стерлингов соответствовал примерно 78-79 рублям. Таким образом, 1 рубль 1862 года равен примерно 1443-1461 современному рублю. Возьмем для удобства круглую цифру — 1450 рублей. Получается, что Мамонтов-отец рассчитывал, что доход от железнодорожной ветки Москва--Сергиев Посад составит примерно 1 млрд современных рублей в год.

С точки зрения основного потребителя, паломника, желавшего попасть в Троице-Сергиеву лавру, железная дорога была вполне выгодна. Пеший путь из Москвы в лавру — это два--четыре дня. Тариф на проезд в почтово-пассажирском экипаже составлял от 2,5 до 4 копеек за версту, в зависимости от места в карете. Ехать нужно было 70 верст (74 километра). То есть за самое плохое место в экипаже приходилось платить 1 рубль, а еще 6 копеек полагалось дать ямщику на водку. Билет в вагон III класса стоил 80 копеек. Был еще один вариант — крестьянская телега. Жители Сергиева Посада занимались подобным извозом, брали по 40-50 копеек с седока. Но желающих доехать с комфортом за полтора часа на чугунке оказалось гораздо больше, чем тех, кто предпочитал трястись по грязному осенью или пыльному летом шоссе в телеге семь часов, а то и более. Железная дорога победила.

Уже при сыне, Савве Ивановиче Мамонтове, железнодорожные пути в 1870 году были доведены до Ярославля. Еще через два года — до Вологды. В конце века дорога дошла до Архангельска, а компания стала называться "Общество Московско-Ярославско-Архангельской железной дороги". Бессменным председателем правления общества был Савва Иванович Мамонтов.

В 1875 году Министерство путей сообщения приняло решение построить Донецкую каменноугольную дорогу, предназначенную преимущественно для транспортировки угля. Мамонтов получил концессию на постройку этой дороги, несмотря на то что запросил самую высокую цену. Торжественное открытие дороги состоялось в декабре 1878 года. Строительство новых веток продолжалось и в последующие годы. В 1882 году она была соединена с морем — с портом Мариуполь. Увы, дорога оказалась малодоходной.

А Мамонтов уже загорелся новой идеей — железной дороги от Санкт-Петербурга до Вятки.

Заводы

В 1889 году во главе департамента железнодорожных дел при Министерстве финансов стал Сергей Юльевич Витте. Витте имел почти 20-летний опыт работы в железнодорожном деле. Он был хорошо знаком с Мамонтовым и даже считался его другом. По совету Витте Мамонтов приобрел недавно обанкротившийся Невский судостроительный и механический завод. Это крупнейший производитель паровозов в России, выполнявший также военные заказы. Десятилетия спустя Савва Иванович пожаловался художнику Константину Коровину: "Мне навязали Невский механический завод, а заказы дают, торгуясь так, что нельзя исполнить". Убытки от завода Мамонтов, вероятно, намеревался компенсировать за счет будущих концессий, с которыми ему мог помочь друг Витте.

Еще одной проблемой завода был, выражаясь современным языком, отвратительный менеджмент. В Рождество 1894 года из-за задержки с выдачей зарплаты на заводе вспыхнули беспорядки. Была разгромлена и разграблена заводская лавка, подожжен дом управляющего. Первую в своей карьере листовку, обращенную к рабочим завода, написал молодой революционер Владимир Ульянов.

Для снабжения Невского завода сырьем Мамонтов приобрел, также по совету Витте, Николаевский и Новониколаевский металлургические заводы в Иркутской губернии. Для управления заводами было создано акционерное "Общество Восточно-Сибирских чугуноплавильных, железоделательных, механических и рельсопрокатных заводов". Свой чугун, свое железо, свои рельсы. В перспективе мог быть создан крупный концерн. Нужны были железнодорожные концессии и деньги.

И с тем и с другим в принципе мог помочь Витте, который в 1892 году, побыв несколько месяцев министром путей сообщения, был назначен министром финансов.

Если с чем Витте и помог, так это выкупил у Мамонтова в казну Донецкую дорогу.

Недвижимость

До нашего времени дошел, хотя и в сильно изменившемся виде, особняк Саввы Мамонтова на Садовой-Спасской улице в Москве (современный адрес — Садовая-Спасская, 6, стр. 2). Самый первый дом, стоявший на этом месте, Иван Федорович Мамонтов подарил своему сыну в качестве свадебного подарка. В 1865 году Савва Мамонтов женился на Елизавете Сапожниковой, дочери крупного московского торговца шелком. У супругов было пятеро детей, названных так, чтобы из первых букв их имен складывалось имя отца,— Сергей, Андрей, Всеволод, Вера, Александра.

В начале 1890-х годов перестройкой дома занимался Михаил Врубель. Построенный по его проекту флигель в римско-византийском стиле был украшен майоликой. После революции ее демонтировали и передали в музей в Абрамцево и в музей декоративно-прикладного искусства.

Дом надстраивался и перестраивался еще несколько раз. От того дома, в котором жил Савва Мамонтов, остались только часть стен и флигель, а также два майоликовых камина и две печи, сделанные по эскизам Врубеля. В октябре прошлого года московские власти объявили конкурс на реставрацию этого исторического здания.

Кроме камина и печей, от интерьеров времен Мамонтова не осталось ничего. Внутреннюю обстановку особняка можно представить благодаря воспоминаниям архитектора И. Е. Бондаренко и других гостей особняка. Большую часть первого этажа занимала огромная столовая с выписанным из Италии мозаичным полом, громадным камином, большим окном с цветными стеклами, длинным обеденным столом. У входа висел старинный флорентийский колокол.

Мамонтов несколько раз бывал в Италии, там же он познакомился со своей женой. На стенах — картины Васнецова. "Битва скифов", "Ковер-самолет", "Иван-царевич и серый волк". На втором этаже, рядом с лестницей — кабинет хозяина дома. "К кабинету примыкал небольшой зал с простыми гладкими стенами, окрашенными в темно-красный тон, а в глубине зала, на фоне темно-красной драпировки стояла большая гипсовая фигура Венеры Милосской. Посередине большой стол, покрытый серым сукном, над столом рисунки, бронзовая люстра, сбоку — три станка с начатой скульптурой из глины; по другую сторону кабинета была небольшая гостиная с картинами главным образом русских художников" (из воспоминаний Бондаренко). В особняке была роскошная библиотека. У троих сыновей была общая спальня, обставленная финской мебелью. В спальне стояло пять кроватей. Две предназначались для гостей. Одну из них некоторое время занимал Врубель, которому Мамонтов предложил жить и работать в своем доме.

Иван Федорович Мамонтов владел также подмосковным имением Киреево. Но после смерти Ивана Федоровича по завещанию усадьба отошла его старшему сыну Федору. О дальнейшем можно узнать со слов самого Саввы Мамонтова: "Мы с женой решили обзавестись собственной усадебкой. Масштабы, которым мы радовались, были весьма скромными! — нам хотелось купить где-нибудь неподалеку от Москвы несколько десятин земли с домиком, кое-каким хозяйством и, главное, около речки или вообще, чтобы была водица. Ко мне явился какой-то сводчик и предложил купить имение около Хотькова монастыря, принадлежащее Аксакову. Описание было довольно заманчиво, желание купить землю сильное, а потому недолго думая, 22 марта 1870 г. я с женой и с Николаем Семеновичем Кукиным отправился с утренним поездом по Троицкой дороге в Хотьково, сели в сани и поехали в Абрамцево...

В усадьбе нашли старого аксаковского слугу Максимыча, который и стал нам показывать все прелести Абрамцева. Дом, хотя и очень хилый на вид, показался нам симпатичным, отодрали тесину на углу — лес здоровый и толстый, из которого теперь не строят. По дому раскиданы кое-какие аксаковские вещи, старая мебель, даже как будто какой-то дух старика Аксакова, а рассказы старого слуги — все это прибавило прелести, и вопрос о покупке был уже, кажется, решен".

На следующий день усадьба Абрамцево была куплена у Софьи Сергеевны Аксаковой, дочери знаменитого писателя, за 15 тыс. рублей (около 20 млн современных рублей). Реальная стоимость была явно ниже. И земли оказалось не "несколько десятин", а 284 десятины, то есть 413 гектаров. Покупка была записана на имя жены — Елизаветы Мамонтовой.

Усадьба сразу потребовала дополнительных расходов. Капитальный ремонт дома, постройка нового флигеля, постройка церкви — по эскизу Васнецова при участии Поленова. Позднее были построены баня-теремок, сказочный домик для детей, мастерские — художественная, керамическая, столярная.

В 1896 году Савва Мамонтов приобрел участок земли на Ямском поле. Туда была переведена из Абрамцево гончарная мастерская. Она стала Бутырским гончарным заводом "Абрамцево". В ней была создана "Принцесса Греза" — знаменитое панно Врубеля, украшающее гостиницу "Метрополь". Там, где сейчас располагается "Метрополь", Мамонтов намеревался построить культурный центр. В него кроме гостиницы должны были входить рестораны, художественные галереи, помещения для спортивных состязаний, театр. Довести до конца этот проект Мамонтов не сумел по независящим от него причинам.

Меценат

Простое перечисление фамилий мастеров искусств, которым покровительствовал Савва Мамонтов, поражает воображение. В доме на Садовой-Спасской и в усадьбе Абрамцево собирался мамонтовский художественный кружок. Из воспоминаний Всеволода Саввича Мамонтова: "Нередко вечером, после трудового дня, собирались у отца в нашем историческом для родного русского искусства московском доме друзья-художники двух поколений: старшего — М. М. Антокольский, И. Е. Репин, В. И. Суриков, и младшего — К. А. Коровин и В. А. Серов. Делились впечатлениями, спорили, музицировали. Один из таких вечеров заснят на фотографии начала 90-х годов, сохранившейся у меня. Дело происходит в "большом кабинете" — так называлась самая просторная комната нашего дома, где ставились наши домашние спектакли и вообще происходили все сборища. В глубине комнаты, в нише, мраморная статуя Христа работы Антокольского, ныне находящаяся в Третьяковской галерее. Справа на мольберте незаконченная еще скульптурная работа Серова — барельефный герб Москвы: Георгий Победоносец поражает копьем дракона. Делал он эту работу по заказу отца для одного из вокзалов Ярославской железной дороги... С 1878 г. положено было начало домашних спектаклей в нашем московском доме". В одном из таких спектаклей, кстати, сыграл 16-летний Константин Алексеев (Станиславский).

В Абрамцево гостили и работали, кроме вышеупомянутых художников, братья Васнецовы, брат и сестра Поленовы, П. П. Трубецкой, М. А. Врубель, М. В. Нестеров, И. И. Левитан.

Савва Мамонтов за свой счет издал в 1880 году альбом "Рисунки русских художников". Он помогал организовывать художественные выставки в Москве. Совместно с княгиней Тенишевой он финансировал издание журнала "Мир искусства" (по 12,5 тыс. рублей в год). Он входил в состав учредителей Музея изящных искусств и пожертвовал на музей 10 тыс. рублей.

Однако главным его проектом в мире искусств была частная опера. Не из особой любви к этому виду искусства, а по другой причине. Причину звали Татьяна Любатович.

9 января 1885 года в помещении бывшего театра Лиознова в Камергерском переулке Савва Мамонтов открыл театр под названием "Московская частная русская опера". Премьерным спектаклем была "Русалка" Даргомыжского. Над декорациями и костюмами потрудились И. Левитан и В. Васнецов. Партию Княгини исполняла Татьяна Любатович. Критика приняла спектакль плохо. На следующий год Частная опера переехала в театр Солодовникова на Большой Дмитровке (сейчас в этом здании располагается Театр оперетты). Мамонтов считал, что основу репертуара должна составлять отечественная опера. На этой сцене впервые были поставлены оперы Римского-Корсакова, Мусоргского, Глинки, Бородина. Четыре сезона солистом оперы пробыл Федор Шаляпин. Художники мамонтовского кружка работали над всеми постановками.

По слухам, на поддержку Частной оперы Мамонтов потратил более 3 млн рублей. При пересчете через фунт по применявшейся выше методологии это соответствует примерно 3 млрд рублей в современных деньгах.

Александр Амфитеатров в некрологе Любатович, озаглавленном "Предтеча демонических женщин", писал: "Влюбленность Мамонтова в Любатович была главною причиною возникновения в Москве пресловутой Мамонтовской оперы, поглотившей несметные суммы денег, но зато и воспитавшей целое поколение артистов, во главе которого надо назвать самого Шаляпина, и давшей могучий толчок вперед декоративному художеству Врубеля, Коровина и др.". Амфитеатров пересказывает и анекдот, ходивший в среде московских театралов:

"Будто заезжает Савва Иванович поутру в свой театр — и в кассу:

— Как продажа?

— Покуда что хвалиться нечем: без почина-с.

Морщится.

— Ну, запишите в мой счет сотню билетов, так — рублей на триста.

Около полдня жалует супруга Саввы, Елизавета Григорьевна:

— Как продажа?

— Да вот Савва Иванович были, на триста взяли, а то без почина-с.

— На триста?! Это чтобы Таньке хлопать?! Ну, нет. Ежели так, пишите мне на шестьсот.

Часа в четыре — опять Савва Иванович:

— Как продажа?

— После ваших трехсот Елизавета Григорьевна побывали, изволили на шестьсот взять, а то без почина-с.

— На шестьсот?! Ага, это — чтобы Татьяне Спиридоновне скандал устроить? Не бывать тому. Посмотрим, кто кого. Пишите на меня тысячу.

И этак-то, благодаря хозяину с хозяйкой, глядь, к вечеру в кассе полный сбор — хоть вывешивай аншлаг! А между тем — "без почина-с", и в зале — аравийская пустыня с чудеснейшим резонансом".

Но ходил и другой анекдот. Якобы один священник пожаловался Мамонтову: "Что-то народ ко мне в церковь не ходит. А у вас в опере, как ни посмотрю, аншлаг".— "Так ведь репертуарчик, батюшка,— якобы ответил Мамонтов.— У меня каждую неделю премьера. А у вас репертуарчик подзадержался..."

Савва Мамонтов стал жить отдельно от жены.

Процесс

В конце XIX столетия "Общество Московско-Ярославско-Архангельской железной дороги" процветало. Его чистый доход за 1898 год составлял 5,2 млн рублей. Рублей образца 1898 года. То есть примерно 5,2 млрд современных рублей. Большая часть этих денег доставалась главному акционеру — Савве Ивановичу Мамонтову. Правда, Мамонтов жаловался художнику Коровину, что один день работы Невского завода обходится ему примерно в такую же сумму, что и целый сезон оперы. Убытки заводов в Санкт-Петербурге и в Сибири Мамонтов покрывал за счет доходов от железной дороги, переложив из кассы одного общества в другое 9 млн рублей. Это было запрещено законом.

Нужны были новые источники доходов. Мамонтов надеялся получить их за счет концессии на строительство железной дороги Санкт-Петербург--Вятка. Но уже присужденная ему концессия неожиданно была отобрана.

В сложной финансовой ситуации Мамонтов заложил свои и своих родственников акции железной дороги. Из-за падения курса акций банк потребовал крупную доплату. Витте посоветовал Мамонтову обратиться в Петербургский международный коммерческий банк А. Ротштейна.

В июне 1899 года поползли слухи о том, что Мамонтов не в состоянии погасить свои долги. В принципе он мог это сделать. Общая стоимость его движимых и недвижимых имуществ (в том числе двух домов в Москве, имения во Владимирской губернии, земельного участка на Черноморском побережье) составляла 2,66 млн рублей. Кредиторы выдвигали претензии на общую сумму 2,23 млн рублей (в том числе банк Ротштейна — 1,4 млн рублей).

Правление Ярославско-Архангельской железной дороги в июле 1899 года в полном составе ушло в отставку. Новое правление подало на старое в суд.

11 сентября Савва Мамонтов был арестован в своем доме на Садовой-Спасской и пешком отправлен в Таганскую тюрьму. На его имущество был наложен арест. Первоначальный залог был определен в 763 тыс. рублей, но, когда родственники жены собрали необходимую сумму, он был неожиданно увеличен до 5 млн рублей. Мамонтов остался за решеткой до суда.

Судебное разбирательство началось 23 июня 1900 года. Кроме Саввы Мамонтова на скамье подсудимых оказались его сыновья Сергей и Всеволод и брат Николай, а также еще два члена правления. Мамонтова защищал знаменитый адвокат Плевако.

Хотя все подсудимые были оправданы, Мамонтов был разорен. Акции Московско-Ярославско-Архангельской железной дороги были принудительно отчуждены в казну по убыточной цене.

1 апреля 1902 года началась распродажа имущества, находившегося в доме на Садовой-Спасской. Дороже всего были оценены картины Васнецова "Ковер-самолет" и "Витязь на распутье" и скульптура Христа работы Антокольского — по 10 тыс. рублей. Картины Коровина продавались по 25-50 рублей, Серова — по 200-300, этюды Перова и Врубеля — по 25. (В современные деньги эти суммы легко пересчитать, добавив три нуля.) Часть картин попала в музеи. Продан был и сам дом.

Последние годы жизни Мамонтов провел в домике рядом с гончарной мастерской. Скончался в 1918 году, похоронен в Абрамцево. Усадьба не была продана с торгов благодаря тому, что была записана на жену.