When I'm Sixty-Five
Когда (и если) мне стукнет 65 и я выйду на пенсию, мне наверняка захочется, забыв о работе, уехать на дачу, погрузиться в чтение книг. А может, появится желание взять билет на самолет с серебристым крылом и махнуть куда-нибудь в Токио или Торонто. Вот только будут ли на это деньги?! Ведь когда (и если) стукнет 65, мне останется еще год погашать ипотеку, что без первоначального взноса брал на 29 лет в далеком 2008-м. Ежемесячный взнос по ней составляет пару пенсий моих родителей. Какой будет моя пенсия в конце тридцатых, когда, судя по демографическим прогнозам, число работающих почти сравняется с числом пенсионеров, представить сложно.
Фото: Глеб Щелкунов, Коммерсантъ / купить фото
Решив повысить сейчас пенсионный возраст на какие-то пять--восемь лет, государство, возможно, решит фискальную проблему с сокращением дефицита Пенсионного фонда, зато столкнется с проблемами социальными. Люди нашего поколения уже привыкли жить в долг, и не факт, что к пенсии они с этими долгами расплатятся. Но главное, что пятидесяти- и шестидесятилетним придется искать достойную работу, на которую уже сейчас фактически их никто брать не хочет. Если государство каким-то немыслимым образом обяжет сейчас работодателей трудоустраивать "тех, кому за 40", пострадает не только молодежь, но и экономика, тормозить которую будут быстро устаревающие навыки трудоспособных "стариков". В этой ситуации единственный выход для нас — будущих стариков — научиться жить, не рассчитывая на поддержку государства, откладывать деньги и уже сегодня управлять своими пенсионными капиталами. Об этом мы поговорим в июньском выпуске "Денег".