Идет война торговая

В июне 2018 года, заявив об ответном введении импортных пошлин против США почти на $100 млн в год, Россия фактически объявила о вступлении в мировую торговую войну. Это одна из самых странных войн в истории человечества: абсолютно все ее участники выступают за максимальную свободу торговли, атакуя друг друга все большими ограничениями на международные потоки товаров и услуг. Если война будет, как ожидается, краткосрочной, по ее итогам Россия может выиграть довольно многое, причем совершенно неважно, на чьей стороне она воюет.

Дмитрий Бутрин

Вечером 19 июня министр экономического развития РФ Максим Орешкин объявил о предстоящем введении Россией торговых пошлин против импорта из США на сумму до $100 млн в год. Это станет ответной мерой на мартовский вызов США, что ввели пошлины на российский экспорт стали и алюминия в размере втрое большем. Что именно РФ будет облагать повышенными пошлинами, пока неизвестно. В Минэкономики лишь уточнили, что Россия не намерена ограничивать повышенными сборами американский экспорт лекарственных средств, а вот облагать такими сборами американскую строительную технику намерена. Все это, судя по всему, совершенно правомерно по меркам Всемирной торговой организации (ВТО) и вполне ожидаемо, если бы не контекст происходящего: Россия таким образом подключилась к самому необычному процессу, происходящему в мировой торговле,— процессу, который к концу лета 2018 года вполне можно будет считать полномасштабной мировой войной — мировой торговой войной.

Опишем примерно диспозиции сторон в этом процессе, который, безусловно, принципиально отличается от обычной войны, хотя риторика правительств при этом удивительна сходна с обычной военной.

В первую очередь забудьте о том, кто и с кем воюет. Формально «мировую торговую» развязал, как ранее всем и обещал, президент США Дональд Трамп. Развязал сразу после прихода к власти в стране, являющейся главной в мировой торговле, вместе с тем — стране с крупнейшим торговым дефицитом. Трамп победил на выборах в том числе под лозунгами «торгового ресентимента» — исправления исторических несправедливостей в торговле США с Китаем, Мексикой, Канадой, ЕС, Японией, а также всем остальным миром. Причем этот ресентимент в США имеет почтеннейшую семидесятилетнюю историю как минимум.

Еще в пятидесятых--шестидесятых годах прошлого века среди американских консерваторов были крайне популярны стенания по поводу дешевых японских транзисторных радиоприемников, заполонивших полки американских магазинов. Напомним, что США воевали с Японией во Второй мировой, и к японцам долгое время относились в стране примерно так же, как в СССР в пятидесятых относились к немцам,— американские ветераны чувствовали себя в магазинах, переполненных японской техникой, не слишком комфортно. Время шло. Транзисторы сменились японской электроникой, бытовой техникой и автомобилями. Вскоре японцев начали постепенно теснить китайцы и корейцы. Процесс поддерживался переносом рабочих мест из США в Юго-Восточную Азию. Сравнение Трампа с Гитлером, столь популярное среди простых американских демократов, можно понять: лозунги «Америка превыше всего!» и «Сделаем США снова великими!» эксплуатируют примерно те же чувства, что и протесты в Веймарской республике против несправедливости Версальского договора после Первой мировой. Впрочем, следует понимать всю формальность подобного сходства: это война торговая, а не обычная. В отличие от обычной здесь все «несправедливости» причиняются не грубой физической силой, а культурным торговым обменом, искажаемом в своих очень разнообразных интересах национальными правительствами. Здесь нет армий, подчиняющихся власти, да и торговые союзы совсем не похожи на военные.

К открытым военно-торговым действиям мир перешел в начале июня 2018 года — после того как Дональд Трамп со скандалом отказался подписывать коммюнике G7 по итогам саммита, обвинив канадского премьер-министра Джастина Трюдо во лжи и лицемерии. И возможно, довольно справедливо. Ведь Канада — один из крупнейших торговых партнеров США — славится практически европейскими методами «защиты» собственного рынка пошлинами от любого импорта. На месте Канады призывать мир отказаться от протекционизма можно только с большой долей цинизма.

Впрочем, у партнеров по G7 в этом смысле рыльце в пуху у всех. С точки зрения глобальных рынков смысл «Брексита» — в выходе Великобритании из ЕС как торгового союза, уничтожающего внутренние границы ради самого разнузданного протекционизма, какой только можно себе представить. К слову, сама Великобритания при этом тот еще образец защиты свободной торговли.

За неделю до нынешнего саммита G7 безуспешно закончились и главные переговоры, призванные отодвинуть угрозу «мировой торговой»: в КНР работали переговорщики из США. Закончилось все введением США пошлин сначала на $100 млрд, а затем — на все $200 млрд в год и ответными мерами Китая. Причем КНР в этой диспозиции практически сразу оказывается в шаге от поражения, поскольку ее импорт из США сравним с объемами вводимых ограничений, а вот экспорт в США китайских товаров — много больше.

Итак, США борются за свободу торговли, повсеместно и радикально ее ограничивая или угрожая ограничить. Разумеется, не самый разумный способ добиваться отмены торговых границ, но уж какой есть. Дональд Трамп, кстати, применяет этот метод и в политике. Успехи, достигнутые Трампом в дипломатии с КНДР, достигались по той же схеме. Результат явно убедил американского президента в том, что средства для достижения целей выбраны верно. Правда, выход в 2017 году из Транстихоокеанского партнерства США особых выгод не принес. Но это ведь война! И тут с выгодами дела обстоят иначе: они становятся известны только по итогам будущего мирного договора.

Зачем же России во всем этом участвовать? Ведь в торговых войнах бессмысленно говорить «мы присоединились к ЕС и Китаю» (здесь можно воевать только на своей стороне). Кстати, к ЕС и Китаю у России торговых претензий, прямо скажем, существенно больше, чем к Соединенным Штатам, с которыми торговый оборот у нас много меньше. Смысл маневра, безусловно, есть, и пошлины против США — довольно рациональное решение: это позволит России в будущем воспользоваться плодами мира, особенно в том случае, если она действительно является сторонником свободы торговли (а ведь РФ, если не считать фитосанитарных геополитических шалостей,— довольно последовательный сторонник свободы торговли).

Нынешняя мировая война особо затянуться не обещает: судя по темпам, с которыми взялись повышать пошлины ее участники, к 2019 году мировая торговля будет полностью парализована без каких-либо выгод для воюющих сторон. Все стороны конфликта это понимают. Финальные переговоры должны включать, по всей видимости, реформирование ВТО и общее довольно радикальное торговое «разоружение», то есть отказ от «большого» протекционизма и переход к конкуренции за инвестиции почти исключительно налоговыми методами.

Совершенно неважно, на чьей стороне играет Россия. В первую очередь ее выигрышем в «мировой торговой» может быть открытие новых рынков для ее агроэкспорта, а также снятие ограничений на экспорт химической и металлургической продукции. Возможно, следует ожидать либерализации условий мировой торговли в автопроме. А вот нефти и газа происходящее вряд ли коснется. Выиграть при этом Россия может в торговле не с США, а с Евросоюзом. Рассчитывать на открытие рынков Китая даже в этом случае вряд ли разумно.

И в целом это скорее хорошие новости. Да, войны торговые, впрочем, как и все войны, никому не выгодны в принципе — за них ведь всем придется платить (в том числе российскому потребителю). Но в отличие от войн обычных тут никого не убивают, а итоги баталий в любом смысле продуктивнее.

В конце концов, с большой долей вероятности Дональд Трамп прав: пошлины в нынешнем их виде необходимо отменить. И если для этого нужно ввести стократные пошлины на все — да здравствует торговая война! Наше дело правое, мы хорошо заработаем!