Фонд или собес?

«Огонек» разбирался, как функционирует Пенсионный фонд России

Выйти из полноэкранного режима

Развернуть на весь экран

Предыдущая фотография

Следующая фотография

1 / 7

Пенсионный фонд нуждается в ежегодных вливаниях из федерального бюджета. Но исполинские дворцы ПФР исправно растут по всей стране

Фото: Коммерсантъ / Сергей Киселев  /  купить фото

Здание ПФР в Уфе

Фото: Замир Усманов /ТАСС

Здание ПФР в Белгороде

Фото: Валерий Морев/ТАСС

Здание ПФР в Абакане

Фото: Александр Колбасов/ТАСС

Здание ПФР в Казани

Фото: Василий Александров/ТАСС

Здание ПФР в Грозном

Фото: Сергей Узаков/ТАСС

Здание ПФР в Кирове

Фото: Владимир Смирнов/ТАСС

Российский пенсионный фонд (ПФР) — не самый молодой (создан в 1990 году), но самый многочисленный в мире (свыше 121 670 работников). Для сравнения: в США сотрудников Social Security Administration более чем в 2 раза меньше, при том что населения в 2 раза больше, чем в России, а объем пенсионных и соцвыплат почти в 9 раз больше. В японской Nihon Nenkin Kikou работают 27 тысяч человек, из которых лишь 15 тысяч работают на постоянной основе. Вопрос о целесообразности «держать под ружьем» такую массу служащих возникает, но формальный ответ (удовлетворяться ли им — другая история) имеется: лидерство ПФР по части численности работников обусловлено не только размерами страны, но и функционалом фонда — он занимается не только расчетом и выплатой пенсий, но еще и соцпособиями, и оказанием госуслуг (только в прошлом году таковых было оказано 66,4 млн, в том числе 46,7 млн — в электронной форме).

Понятно, что 120 тысяч с лишним человек должны где-то сидеть, у них должны быть оборудованные рабочие места, компьютеры, зарплаты. Как обстоят дела с этим? В данных за прошлый год нет цифры всех принадлежащих ПФР объектов. Но она есть в отчете за 2016 год — 4,1 тысячи объектов общей площадью 2 млн 275 тысяч квадратных метров. Причем массу недвижимости ПФР исправно наращивает: в минувшем году фонд завершил строительство одного здания и приобрел еще четыре объекта недвижимости. Понятное дело, такое обширное хозяйство требует ухода: расходы на капстроительство и ремонт существенные, хотя год от года колеблются (от 1,83 млрд рублей в 2017-м до 3,18 млрд рублей в 2015-м).

Расходы на содержание и функционирование аппарата ПФР в разы круче: в 2017 году, если верить диаграмме на официальном сайте фонда, они составили 111,7 млрд рублей (графа «Исполнение функций ПФР»).

Получается, наш Пенсионный фонд — структура необходимая и полезная, но в нынешнем виде весьма затратная. И целесообразность расходов на ее содержание часто вызывает вопросы. В феврале 2017 года, например, Центр антикоррупционной политики (ЦАП) партии «Яблоко» обнаружил контракт, согласно которому ПФР в 2017 году собирался потратить без торгов только на командировки сотрудников 27 млн рублей, ФАС после проверки подтвердила факт такого нарушения, но уже на 150 млн рублей. А пару лет назад возник крупный скандал c оснащением якутского отделения фонда: агентство Regnum поведало, как в кризисный год республиканское управление закупило новую офисную мебель стоимостью миллион рублей, бытовую технику (216 тысяч), кондиционеры (более 1 млн рублей), копировально-множительную технику (890 тысяч), мониторы (500 тысяч), принтеры (260,5 тысячи), калькуляторы (60 тысяч).

Что было понятно: это только одно отделение, а их по всей стране великой 84 и еще имеется 8 управлений в федеральных округах, порядка 2460 территориальных управлений в разных городах и весях, Межрегиональный информационный центр и 25 центров по выплате пенсий и обработке информации ПФР…

У многих стран мира есть организации, отвечающие за сохранение и распределение пенсий, но в подавляющем большинстве случаев эти структуры (в отличие от ПФР) — негосударственные. Западные пенсионные фонды неплохо «зарабатывают», являясь важными акционерами публичных и частных компаний, и довольно успешно выступают на фондовых рынках в качестве институциональных инвесторов: 300 крупнейших пенсионных фондов в совокупности владеют активами на 6 трлн долларов. Российский ПФР тоже когда-то зарабатывал неплохо, но было это давно — в начале 2000-х. По словам тогдашнего председателя ПФР Михаила Зурабова, за один только 2003 год доходы выросли на 30 процентов за счет инвестирования в рублевые и валютные облигации. При этом профицит бюджета ПФР в 2003 году составил 100 млрд рублей, в 2004-м — 66 млрд.

Социолог Дмитрий Рогозин о дискуссии вокруг пенсионной реформы

Соблазн зарабатывать и дальше был велик, но возрастали и риски заиграться. В конечном итоге было принято решение в пользу стабильности: «пенсионные деньги» должны приносить ровно столько, сколько нужно для покрытия инфляции, — средства ПФР перестали рассматриваться как инвестиционный ресурс. Тревог не возникало, пока оставался спокойным общий экономический фон. Когда конъюнктура изменилась, фонд «поплыл»: дыра в бюджете ПФР начала расти, а закрывать прореху пришлось целевыми вливаниями (осенью 2017 года, например, ФНБ продал 2,39 млрд евро за 164,18 млрд рублей для ее покрытия). Уйти от дефицита не получается и сегодня: из-за высоких налогов все большее число россиян и отечественных компаний оказываются в теневой зоне и положенных по закону 22 процентов в ПФР не перечисляют, а фонд по-прежнему нуждается в ежегодной денежной помощи из федерального бюджета. Изменится ли ситуация после принятия пенсионной реформы, не ясно.

Под занавес занятная деталь: зимой этого года Центробанк анонсировал разработку нормы, позволяющей негосударственным пенсионным фондам (НПФ, их осталось 64) размещать пенсионные накопления, доверенные им россиянами (около 1 трлн рублей), самостоятельно без контроля со стороны управляющих компаний. Сегодня НПФ могут инвестировать в банковские активы, государственные ценные бумаги, объекты недвижимости и инвестпаи ПИФов. Планируется этот перечень расширить — разрешить им вкладываться еще и в иностранные ценные бумаги, облигации госкорпораций (не исключено, что новые правила вступят в силу уже этой осенью). Однако средства, размещенные в ПФР, все эти нововведения не затронут.

Светлана Сухова