Огнеопасная пустота

В прокат выходит фильм корейца Ли Чхан Дона «Пылающий» — ушедшая довольно далеко от первоисточника экранизация короткого рассказа Харуки Мураками, получившая приз ФИПРЕССИ на Каннском фестивале этого года. Рассказывает Юлия Шагельман.

Джон Су (Ю А Ин) окончил литературный институт, отслужил в армии и представляется новым знакомым как писатель, но на самом деле его первая книга еще не написана, а пока он перебивается случайными занятиями, читает Фолкнера и присматривает за домом своего отца, арестованного за нападение на мелкого чиновника, в деревне у самой границы с Северной Кореей. На рынке, где он подрабатывает грузчиком, Джон Су случайно натыкается на бывшую одноклассницу Хэ Ми (Чон Джон Со) — он ее почти не помнит и не узнает, но это потому, объясняет девушка, что она сделала пластическую операцию. А вот сама она помнит его очень хорошо, рассказывает истории из общего детства, да и внешность изменила, кажется, только потому, что Джон Су когда-то обозвал ее уродиной.

Хэ Ми предлагает возобновить знакомство, Джон Су соглашается — впрочем, он из тех, кто соглашается, похоже, всегда и на все, но не из любопытства к жизни, что было бы полезным качеством для будущего писателя, а от какой-то безграничной инертности. Слово за слово — и вот они идут вместе выпить, потом девушка зовет парня в свою крошечную, как коробка из-под обуви, квартирку — познакомиться с котом, за которым просит присмотреть, пока она будет путешествовать по Африке. Кот так и не появляется, зато случается секс, в котором Джон Су принимает участие так же отрешенно, как и во всем остальном. Хэ Ми уезжает, он честно ходит кормить кота, хотя так ни разу его и не видит. А был ли котик?

Василий Степанов о «Пылающем» Ли Чхан Дона для “Ъ-Weekend”

Из Африки Хэ Ми возвращается не одна, а с Беном (Стивен Ян), с которым познакомилась в аэропорту Найроби. Тот — наглядная иллюстрация корейского экономического чуда: «Порше», шикарная квартира, стильные друзья, с которыми он встречается в модных ресторанах. Причем откуда это все, непонятно — на вопрос о работе Бен со смехом отвечает: «Я развлекаюсь». Он, Джон Су и Хэ Ми образуют странный и какой-то размытый треугольник, в котором все неопределенно и зыбко, кроме вполне осязаемой ревности Джон Су, которая однажды прорывается довольно безобразной сценой. После этого Хэ Ми исчезает, кажется, бесследно, Джон Су пытается ее искать, и экран заполняет тягучий, медленно тлеющий (а вовсе не пылающий вопреки русскому названию фильма) морок. А была ли девушка? Anybody seen my baby?

Фильм идет два с половиной часа, и это время тянется и тянется, медленно, как в дурном сне. После исчезновения Хэ Ми оно и вовсе, кажется, останавливается или же начинает ходить по какой-то бесконечной спирали, сжатой внутренним напряжением, ощутимым почти физически, которая в финале вдруг разожмется неожиданно и очень в духе корейского кино. Но до того реальность рассыпается и двоится, вскрываясь уже совершенно безумными деталями. Например, выясняется, что у Бена есть странное хобби: поджигать заброшенные теплицы, и следующую он наметил как раз в той округе, где живет Джон Су. Теперь главный герой каждое утро обегает их все по кругу — теплицы стоят на месте, и ни одна из них в итоге так и не сгорит, только во сне. Вот только граница между сном и явью постепенно стирается полностью.

Иногда картина вдруг оборачивается социальной драмой — так, мы узнаем, что множество современных корейцев живут в долг, с помощью кредитов пытаясь угнаться за рекламными роскошествами, и, возможно, причина, по которой Хэ Ми пропала, именно в этом. А может, и нет — это, как и история отца Джон Су и его конфликта с чиновником, и постоянный звуковой фон северокорейской пропаганды на границе,— просто еще один подспудный слой, превращающий фильм в головоломку, где смыслы упрятаны один в другой, как в шкатулке с секретом. А на поверхности остается вроде бы простая история о том, как встретились три одиночества, которая убаюкивает неспешным ритмом, чтобы оборваться внезапно и резко, оставляя зрителю ощущение выжженной пустоты.