Накануне российско-американского саммита в Хельсинки Европа почувствовала себя сиротой
Единственный надежный способ избежать сюрпризов со стороны американского президента — это не давать ему говорить
Фото: Kevin Lamarque, Reuters
«НАТО пришел конец». «Бомба по имени Трамп». «Трамп атакует Меркель». «Трамп против всех». «Трамп разрушает НАТО». «НАТО трепещет в ожидании Трампа». «В доктрине Трампа нет места Европе»… Это лишь часть заголовков в американских, немецких, французских СМИ последних двух недель. Комментаторы буквально соревновались в хлесткости заголовков, понимая, что на саммите НАТО 11 июля неизбежен новый скандал, вроде того, что был год назад.
Хоровод вокруг процентов
Тогда Трамп устроил публичный разнос руководителям тех стран — членов НАТО, которые нарушают совместные договоренности и не готовы увеличить к 2024 году свои военные расходы до 2% своего ВВП.
Накануне нынешнего саммита НАТО опубликовало свежие данные о военных расходах членов альянса. Ситуация за год изменилась незначительно. Более 2% ВВП тратят лишь США (3,5%), Греция (2,27%), Эстония (2,14%), Великобритания (2,1%) и Латвия (2%). ФРГ выделяет на нужды военных всего 1,24%, правда, в 2019 году расходы достигнут 1,31% ВВП. Но до требуемых 2% ФРГ не дотянет и к 2024 году. В лучшем случае немцы будут тратить 1,5%.
Чтобы понять, почему так, нужно посмотреть не на загадочные и спорные доли от ВВП, а на реальные суммы. В 2018 году военные расходы ФРГ достигнут 38,5 млрд евро. Это примерно 11% бюджетных расходов. В 2019 году на военные расходы будет выделено 43 млрд евро. Это будет опять же примерно 11%, поскольку все бюджетные расходы страны увеличатся. Если расходы на оборону практически удвоить, как того требует Трамп, то они составят около 85 млрд евро (или более 20% бюджета).
В прошлом, в годы холодной войны, ФРГ тратила примерно такие же доли бюджета на оборону. Но тогда она могла брать кредиты. Жить в долг было нормально. В результате, чтобы обеспечить расходы на оборону и социальные нужды, прошлые правительства ФРГ набрали более 2 трлн долгов, и сейчас одна из основных расходных статей бюджета — возврат старых долгов. Чтобы эта нагрузка не росла, несколько лет назад в Конституцию ФРГ был внесен пункт, запрещающий стране жить в кредит. Из этого следует, что если и впрямь тратить на оборону 2% ВВП, то придется увеличивать налоги, сокращать социальные расходы и т.д. Естественно, тут же возникает риторический вопрос: а на что же пойдут такие деньги?
Кристиан Меллинг, эксперт немецкой аналитической организации DGAP, советует, например, рассматривать тему 2% ВВП шире: «Греция тратит 2%, но в основном деньги идут на жалование и пенсии военным, к тому же надо помнить, что для Греции основной противник Турция, партнер по НАТО. У британцев военные расходы столь высоки лишь за счет того, что в них включены и расходы на разведслужбы. Сама британская армия сокращается». Меллинг советует руководству ФРГ прислушаться к рекомендациям американского генерала Бена Ходжеса, который был еще год назад командующим американскими войсками в Европе, а сейчас внес предложение: немцы должны использовать эти 2% на развитие своей инфраструктуры. Немецкие дороги, мосты, железные дороги, порты мало приспособлены к нуждам военных. Если вдруг потребуется переброска войск НАТО внутри Европы, то немцам с этим не справиться.
«НАТО нужны не немецкие танки, а немецкие локомотивы»,— сказал на днях Ходжес в интервью газете Stuttgarter nachrichten. Ходжес напомнил, что в прошлом году 80 американских танков не могли пройти по территории ФРГ в Польшу для участия в маневрах только потому, что таможня ФРГ четыре месяца не могла дать на это свое разрешение.
У германского оборонного ведомства, однако, позиция иная — увеличение финансирования (если оно случится под американским давлением) следует использовать по прямому назначению — форсировать перевооружение армии.
Если завтра в поход
Канцлер Германии Ангела Меркель оказалась на передовой нынешнего противостояния Европы и США
Фото: Reuters
«Минобороны ФРГ приукрашивает информацию о боеготовности Бундесвера». К такому выводу пришла недавно Счетная палата ФРГ. По ее данным, министр обороны Урсула фон дер Ляйен в докладе Бундестагу «недостаточно четко показала, что лишь отдельные боевые системы могут быть задействованы на все 100%». Министр заявила, что новые сторожевые корабли и подлодки готовы к эксплуатации, хотя они на само-то деле недоукомплектованы, а персонал не подготовлен. «При нынешней нехватке личного состава Бундесвер не сможет использовать новые боесистемы»,— резонно отмечают ревизоры.
Недавно в связи с тем, что в 2019 году к Германии перейдет командование силами быстрого реагирования НАТО, СМИ сообщили о том, что Бундесвер к этому просто не готов. Прежде всего он столкнется с нехваткой… техники. Так, из 44 танков Leopard 2, находящихся на вооружении учебной танковой бригады в Мюнстере, для участия в миссиях НАТО годны лишь девять, а из 14 необходимых боевых машин пехоты Marder — всего три. Это объясняется нехваткой запчастей и высокой стоимостью ремонта. Недавно газета The Washington Post сообщала, что пилоты бундеслюфтваффе должны будут проходить обучение на спасательных вертолетах немецкого автомобильного клуба ADAC, поскольку своей техники не хватает. В ремонте нуждаются не только вертолеты, но и боевые корабли и подводные лодки. Весной уполномоченный Бундестага по делам военнослужащих Ханс-Петер Бартельс сообщал о нехватке даже обмундирования.
Минобороны признает, что в армии существуют серьезные проблемы, но подчеркивает, что они связаны с изменением задач, поставленных сейчас перед Бундесвером. Выполнение прежних (защита родины и участие в миротворческих и антитеррористических операциях, вроде афганской), для армии не было проблемой. Но чтобы решать сегодняшние задачи, нужно существенно улучшить финансирование. Парламент долго держал армию на голодном пайке — не давал денег на комплексную модернизацию, и лишь сейчас появляется возможность завершить ее (слова благодарности Трампу, впрочем, вслух не произносятся).
Стоит отметить: подобные споры и проблемы существуют во всех армиях НАТО. Каждый его член, каждая партия трактует «проблему 2%» по-своему и общего языка они, похоже, не найдут. Да и нужен ли действительно такой поиск? Тот же Трамп с готовностью использует возникшую ситуацию для нападок на неугодных ему партнеров — именно так было год назад в НАТО.
Огонь по штабам
За минувшее время сущностных перемен не произошло, поэтому в штаб-квартире альянса сделали максимум возможного, чтобы не довести дело до открытого скандала на очередной встрече. И решили… не давать Трампу возможности говорить на общем заседании. Для этого повестка дня была составлена так, чтобы с речью мог выступить только генсек НАТО Йенс Столтенберг. А заключительный документ саммита был составлен заранее и утвержден представителями США. Причем дипломаты сформулировали все так, чтобы претензии Трампа к партнерам не акцентировались и, наоборот, было подчеркнуто, что все работают над выполнением поставленных задач, среди которых основной является защита от России. Ради этого вблизи ее границ создаются базы, которые могут быть приведены в состояние боевой готовности в течение месяца. Как выразился комментатор немецкой телекомпании ARD, у посторонних должно было сохраниться привычное ощущение, что альянс монолитен и каждый готов постоять за всех, а все за одного…
Увы: как заметил тот же комментатор, Трамп в очередной раз показал, что «его основная цель — устраивать провокации и держать мир в напряжении».
Уже по дороге в Брюссель Трамп заявил, что для него беседа с Путиным дело значительно более простое и приятное, чем общение с неблагодарными партнерами по НАТО, злоупотребляющими его добротой. А на обеде в Брюсселе он заявил, что перед лицом растущих опасностей пора думать о том, чтобы выделять на нужды военных уже не 2, а 4% ВВП.
Наблюдатели убеждают, что это говорилось исключительно для избирателей (осенью в США парламентские выборы). Но сказать «пронесло» и вздохнуть с облегчением натовцы смогут только в том случае, если в понедельник после встречи с президентом РФ Владимиром Путиным Трамп не нанесет по партнерам сокрушающий твиттерный удар (как он это сделал после G7 в Квебеке). А пока, как заметил натовский корреспондент еженедельника Spiegel, «Трамп не скрывает, что прибыл в НАТО прежде всего для усиления атак на Ангелу Меркель. В ней он вполне обоснованно видит лидера ЕС и воплощение общеевропейского духа, а потому ведет с ней борьбу. Постоянно и самыми неожиданными способами».
Это можно назвать психическими атаками или даже ультиматумами. При этом в выборе слов и в форме выражения своих требований Трамп не стесняется. «Граждане США не могут больше этого терпеть... США теряют терпение...»,— написал Трамп в июле Ангеле Меркель, «напоминая», что ФРГ не стремится выполнить свое обязательство повысить военные расходы до 2% ВВП. Как сообщила New York Times, Трамп в этом письме «укоряет» Меркель прежде всего за то, что она — лидер ЕС — своим нежеланием увеличивать военные расходы подает плохой пример другим членам НАТО и все вместе они подрывают безопасность Запада. Трамп признает, что понимает непростое финансовое положение партнеров, но «ему все труднее объяснять народу США, почему европейцы не помогают обеспечивать коллективную безопасность в то время, как американские солдаты гибнут за общее дело».
Едва ли не в тот же день все СМИ со ссылкой на Пентагон сообщили, что 35 тысяч американских солдат, размещенных в ФРГ, могут быть отправлены домой или передислоцированы в Польшу. Польша, вроде бы «за», готова даже платить американцам за это. Минобороны США, правда, опровергло наличие таких планов, но не исключило их, поскольку президент «думает о целесообразности» содержания американских солдат в ФРГ. Их присутствие там на безвозмездной основе Трамп рассматривает как доказательство «непорядочности» европейцев (особенно немцев). Они, по его мнению, злоупотребляют бескорыстием американцев, обеспечивающих безопасность Европы. У многих в Европе возникло ощущение, что Трамп однозначно хочет, чтобы члены НАТО оплачивали присутствие американских военных на их территории.
Свои военно-финансовые претензии к натовцам Трамп странным образом подкрепляет торгово-экономическими претензиями к странам ЕС. Так, он уверяет, что США потеряли 151 млрд долларов на торговле со странами ЕС, и оскорбляется из-за того, что те намерены обложить пошлинами американские товары, ввозимые в ЕС.
В Европе сделали вывод: учитывая контекст событий (президент США собирается на переговоры с российским президентом), нельзя исключать, что каким-то образом будет затронута и тема американских гарантий для Европы, и вообще базовый принцип «один за всех и все за одного», сформулированный в статье 5 Устава НАТО (тем более что Трамп об этом говорил во время своей предвыборной кампании).
На этом фоне троллинг на высшем уровне в исполнении президента США достиг новых вершин жанра: в Брюсселе на саммите НАТО хозяин Белого дома заявил: «Германия заключает с Россией многомиллиардные сделки по нефти и газу, но при этом хочет, чтобы мы защищали ее от России». А на встрече с генсеком НАТО Трамп назвал Германию «пленницей России», страной, находящейся от Москвы в полной энергетической зависимости. Трамп видит доказательства этой зависимости в строительстве газопровода «Северный поток – 2» по дну Балтики и в том, что ведущую роль в этом проекте играет экс-канцлер ФРГ Герхард Шрёдер, имеющий хорошие отношения с Путиным.
Эта «труба» давно является предметом политических споров в ЕС. Понятно, что Трамп против нее лишь потому, что хочет поставлять свой, более дорогой газ в ЕС. Но слова, сказанные Трампом в Брюсселе, заставили в очередной раз поразиться странному смешению понятий в голове и логике президента США. Он, например, не раз говорил, что Евросоюз для него хуже, чем КНР, а союз НАТО не лучше договора Nafta (торговое соглашение между Канадой, США и Мексикой). «НАТО, Nafta, ЕС, G7 — Трамп между этими международными структурами, похоже, не видит разницы. "Все они пытаются нас обмануть, используют нас",— цитирует Трампа нью-йоркский корреспондент журнала Spiegel,— президент США игнорирует договоры, заключенные его предшественниками. Для него существует лишь один принцип, усвоенный им в сфере торговли недвижимостью: расходы не должны превышать доходы, а если кто-то выигрывает, то другие должны проигрывать. Компромиссов быть не может. Ведь при компромиссах все что-то должны уступить».
Хенрик Мюллер, профессор политической и экономической журналистики в Университете Дортмунда, колумнист еженедельника Manager Magazin, в статье «Трамп потрошит Запад» уверен, что на наших глазах происходит смена эпох. Запад в том виде и той форме, как это было еще недавно, перестает существовать. Глобальный порядок, который обеспечивал стабильность, был обязателен и полезен для всех, фактически разрушен Трампом, который руководствуется лишь одним принципом: хорошо лишь то, что хорошо для Америки.
Профессор Мюллер считает, что выходом из этой ситуации, похожей на ситуацию 1930-х годов, может стать лишь создание новых торгово-экономических альянсов, имеющих своей целью не только усиление сотрудничества, опирающегося на договоры, но и… борьбу с Трампом.
Первым шагом в этом направлении, похоже, стал прошедший на днях в Берлине экономический форум КНР — ФРГ. Следующим шагом станет начинающийся саммит ЕС — КНР. ЕС уже сейчас важнейший торговый партнер КНР, а она второй по объемам торговый партнер ЕС (после США). Обе стороны хотят расширять сотрудничество, но при этом все признают, что это непросто: китайцы тоже хотят доминировать, причем не только в экономике…
Однако ни к совместному противостоянию КНР, ни к совместной борьбе с Трампом, ни к созданию новых блоков европейцы не готовы, а значит будут и дальше зависеть от США и Трампа, уверен Хенрик Мюллер, профессор политжурналистики.
Ни войны, ни мира
Контекст
Логика холодной войны устарела, но пришедшая ей на смену пугает еще больше
Европейскую обеспокоенность предстоящей встречей президентов США и России обсуждали участники форума «Петербургский диалог», заседание которого состоялось в начале июля в Баден-Бадене. Одним из лейтмотивов встречи, заданным немецкой стороной, было полушутливое замечание, что у Дональда Трампа и Владимира Путина есть, по крайней мере, одна объединяющая перспектива — возможность сообща разрушить Европейский союз. И вопрос скорее в том, воспользуются они ею или ограничатся разговором о Сирии.
— Для Германии это очень тяжелая ситуация, ситуация двойной неопределенности,— признал Йоханн Михаэль Меллер, координатор рабочей группы «СМИ» форума «Петербургский диалог», директор радиовещания МДР (Среднегерманское телерадиовещание).— Нет доверия в отношениях с Россией и теперь нет доверия и в отношениях с Америкой. Все большее число экспертов в Германии сходятся во мнении, что Трамп по сути своей игрок и вся международная политика для него — набор выигрышных ходов и ставок. Разумеется, европейцам не хочется быть просто ставкой в игре. Ведь это подрывает основы уважительного, стратегического диалога друг с другом.
Общий фон восприятия России и действий российского руководства в Европе был бы и того более мрачным, если бы не сказался «эффект чемпионата». В информационном пространстве ЕС футбольные новости из нашей страны невольно потеснили новости о санкциях и сняли остроту взаимных претензий, по крайней мере, в массовом сознании и на время. По версии Йоханна Меллера, теперь самое сложное — «не испортить картинку» и использовать максимум того, что дал праздник футбола, для восстановления социальных связей «большой Европы». Предпосылки для этого есть: Европа готова поверить, что происходящее на чемпионате мира – 2018 не было просто «удачным пиар-ходом Кремля», а отражало в той или иной мере настроения российского общества, более открытого и готового к диалогу, чем считалось еще пару месяцев назад. Более того, усложнился образ России, который теперь не сводится только к политической проблематике, но обогащен символикой «российского гостеприимства». Еще ранее Клаус Гества, профессор философии Тюбингенского университета, предложил уйти от черно-белой оптики в восприятии российского общества и его отношений с «режимом». «Несмотря на то что население России отказывается от участия в политической оппозиции, оно ни в коем случае не отказывается от своего стремления участвовать в судьбе страны, улучшать социальные условия,— отмечал эксперт.— Поэтому, когда мы говорим о российском обществе, речь может идти о стратегиях адаптации, но никак не о врожденной пассивности». Россия — это не «царство тьмы» или «полюс зла», настаивали аналитики, а партнер, лицо которого еще нужно разглядеть за массой политических клише, утвердившихся по обе стороны границы РФ — ЕС. Сейчас как раз подходящий момент, когда часть из этих клише нет, конечно, не исчезла, но отошла на второй план, оказалась менее востребованной.
— Влияние чемпионата мира не только на картинку в телевизоре, которую транслируют из России, но и на самих россиян, на их восприятие себя и страны, не стоит недооценивать,— заметил Гунтер Гебауэр, профессор философии Свободного университета Берлина.— Германия переживала свое «чудесное лето», когда принимала чемпионат мира 2006 года. Хорошо известно, что именно этот момент в нашей новейшей истории в значительной мере помог немцам осознать себя единым сообществом. Можно без преувеличения сказать, что через обретение своей команды мы обретали свое место в новой европейской истории. Судя по тому, что происходит на этом чемпионате, похожее чувство может быть знакомо и России.
Для немецкой стороны «Петербургского диалога» очевидно, что анализ политических отношений России и Европы, а тем более трехсторонних связей России, Европы и США, будет неполным без более глубокого анализа процессов, идущих внутри наших обществ. Кризисы становления «гражданской нации», которые так или иначе переживает Россия, снова актуализировались и в Германии (в связи с наплывом беженцев, оживлением националистической риторики), и в Америке (расколотой избранием Трампа). Как отметил Йоханн Меллер, социологическое сообщество в Германии переживает серьезную рефлексию по поводу того, как описывать современное общество: классические понятия о среднем классе и представительстве устаревают, а новые еще должны быть выработаны. И именно эта внутриполитическая турбулентность является дополнительным фактором, способным увести международные отношения в непредсказуемом направлении.
Встречу Дональда Трампа с Владимиром Путиным в этой связи ожидают с опаской. Даже если она не ознаменуется судьбоносными решениями, она неизбежно сменит «картинку в телевизоре» и заставит участников переговоров сделать новые ставки. Остается надежда, что этот саммит будет продолжением «праздника футбола», встраивающимся в общую череду «хороших новостей из России», но велика опасность, что вместе с ним совершится резкий «выход в будни», переключение на привычную риторику холодной войны. Что существенно: поворот в одну или другую сторону зависит, к несчастью, от во многом случайных обстоятельств.
Погружение международной политики в царство случайности само по себе беспокоит экспертов, как российских, так и европейских. Манфред Заппер, главный редактор старейшего интеллектуального журнала «Восточная Европа», заметил, что привычного понятия «холодная война» становится явно недостаточно для описания новейших реалий. «Мир охватил кризис доверия, и то, что еще недавно стало бы скандалом в интеллектуальной или политической жизни, начинает восприниматься как норма: это даже не холодная война, это едва ли не борьба всех против всех»,— отметил доктор Заппер. Одна из интересных попыток осмыслить геополитические реалии с оглядкой на историю была предпринята как раз в Германии, профессором Берлинского университета Герфридом Мюнклером, напомнившем миру об уроках Тридцатилетней европейской войны. «Эра Вестфальского миропорядка миновала. Но не оправдалась надежда, связанная с ее окончанием: война, мол, исчезнет, так как больше не является инструментом политики, допустимым согласно международному праву. Войны, которые мы наблюдаем сегодня в Сирии, Йемене или Ливии, во многом выглядят возвращением к Тридцатилетней войне»,— написал историк в своей новейшей книге «Тридцатилетняя война. Европейская катастрофа, немецкая травма 1618–1648». Нет «холодных» и «горячих» войн, нет разрядок, но нет и мира — есть бесконечная череда сложноорганизованных конфликтов, выливающихся то там, то здесь в очаги напряженности, которые опустошают целые регионы. Где найти силу, которая могла бы этим управлять, расформировывать никем не управляемые армии и сделать желанным никому не нужный порядок, плохо представляют как в Европе, так и в России и Америке. И эта общая обеспокоенность может стать не шуточной, а реальной объединяющей перспективой саммита США — Россия, за которым с большим пристрастием собирается следить Европа.