На прошлой неделе правоохранительные органы Италии задержали 31 человека в городе Реджо-ди-Калабрия на юге Италии, их подозревают в принадлежности к мафии. Генерал карабинеров, командир оперативной службы «Интерфорс Антимафия» Джузеппе Говернале рассказал «Огоньку» о мафии и борьбе с ней. Беседовала Елена Пушкарская.
Когда в 2006-м был арестован Бернардо Провенцано (второй справа), возникла иллюзия: глава мафии за решеткой, а значит, мафия обезглавлена. Увы, с иллюзией пришлось расстаться…
Фото: AP
Задержанных в Реджо-ди-Калабрия подозревают в принадлежности к группировке Ндрангета, которая занимается незаконным оборотом наркотиков и оружия, вымогательством, а также другими преступлениями. Среди обвинений — участие во ввозе тонны кокаина из Южной Америки и гашиша из Испании и Марокко.
Любые контакты с мафией в Италии уже считаются преступлением. Преступления мафии не имеют ни срока давности, ни скидок на возраст. Здесь помнят о страшных 1990-х, когда Коза-ностра осмелилась объявить войну государству. Процессы, расследующие возможные связи государства тех лет с преступными кланами, а также изучение обстоятельств убийства легендарных борцов с мафией Джованни Фальконе и Паоло Борселлино, не прекращаются и сейчас.
Чтобы ничего подобного не могло случиться впредь, в стране создана система государственных институтов, каждый из которых на своем уровне занимается борьбой с организованной преступностью. Эта миссия, которую в Италии принято называть «Антимафия», является задачей прокуратуры Антимафии, пула прокуроров Антимафии, департамента по предварительным расследованиям Антимафии, парламентской комиссии Антимафии. Можно ли победить мафию, «Огонек» спросил у генерала карабинеров, командира оперативной службы «Интерфорс Антимафия» Джузеппе Говернале.
— Почему даже сейчас, когда практически все мафиозные боссы уже в тюрьмах и почти все сотрудничают со следствием, мафия остается бессмертной?
— Коза-ностра сейчас действительно очень ослаблена, но не уничтожена, так как не уничтожена грибница, дающая новые всходы. Проблемы организованной преступности не решаются исключительно полицейскими операциями. Как говорил Джезуальдо Буфалино (сицилийский писатель.— «О»), мафию победит войско школьных учителей.
Ключ — в строительстве гражданского общества, так как на юге Италии гражданское чувство абсолютно не развито. Каждый, кто побывал на Сицилии, заметил, что внутри домов и квартир все вылизано и обставлено, тогда как снаружи — запустение. При этом ставни окон всегда закрыты, и матери до сих пор учат детей: отойди от окна, закрой жалюзи, все, что за пределами дома, семьи, нас не касается. И знаете, на Сицилии до сих пор, когда хотят сделать женщине комплимент, говорят: какая мафиоза! А когда «мафиозо» говорят о парне, хотят сказать, что он молодец.
И при этом нас все время пытаются уверить, что мафии не существует. Еще в конце позапрошлого века Джузеппе Питре (сицилийский писатель, историк, общественный деятель эпохи объединения Италии.— «О») говорил, например, что мафия — это не больше, чем ощущение. Позже многие считали, что сицилийская Коза-ностра была уничтожена Мори (Чезаре Мори, 1871–1942, итальянский политик, получивший прозвище Железного префекта за чрезвычайно жестокие операции по искоренению преступности на Сицилии, на проведение которых он получил карт-бланш от Муссолини.— «О»). Но тот факт, что в годы его правления на Сицилии (1926–1938) не было мафиозных убийств, еще не означает, что не было самой мафии: она, как в сицилийской песне о прибрежной траве, которая пригибается, когда идет волна, а потом снова встает.
Так что мафия — а мы подразумеваем под этим словом сеть реально существующих и чрезвычайно опасных преступных группировок,— хотя и изменила сегодня свою стратегию, отказавшись от громких убийств, не только продолжает существовать, но и разрастается по всему миру.
И бытующий миф, что мол, мафии больше нет, лишь помогает ей осваивать новые площадки. Ведь в адвокате с безупречными манерами трудно разглядеть черты бандита с лупарой (обрез охотничьего оружия.— «О»).
— Но нельзя не признать, что полицейские меры дают видимые результаты. Расскажите, чем занимается департамент по расследованиям Антимафии.
— Для начала скажу, что DIA (департамент по расследованиям Антимафии и Антитерроризма.— «О»), как и прокуратура по Антимафии и Антитерроризму, были созданы по инициативе Джованни Фальконе за несколько месяцев до его гибели (легендарный судья и борец с мафией, его машина была взорвана по приказу главы Коза-ностры Тото Риины в 1992 году — «О»). До 1992 года прокуратура Палермо, расследовавшая дела мафии, работала без связи с прокуратурой, например, Турина, в объективе которой могли находиться те же люди и факты. Теперь же все касающиеся мафии дела координирует прокуратура по Антимафии, а работающий в связке с ней DIA является оперативным межведомственным органом, в состав которого входят Государственная полиция, карабинеры, Финансовая гвардия и Пенитенциарная полиция (Рolizia penitenziaria — аналог российского ФСИНа.— «О»). Превентивные расследования, которыми мы занимаемся, наносят удар в самое сердце мафии, атакуя ее собственность. Дело в том, что бороться с мафией симметричными мерами невозможно. Я приведу пример из моей прошлой службы в антитерроре (Джузеппе Говернале возглавлял Спецподразделение карабинеров по борьбе с терроризмом и организованной преступностью (ROS).— «О»). Террорист исходит из того, что смерть исполнителя задания, это нормально. Я же не могу позволить, чтобы мой боец вошел в дом талибов и взорвал себя вместе с ними. То же и с организованной преступностью. В отличие от меня мафия действует без правил, а это значит, что, действуя симметрично, я всегда проиграю. И поэтому я действую асимметрично, нападаю первым, инициируя предварительное расследование (в отношении подозреваемых в связях с мафией и ее преступлениях закон это позволяет.— «О»). В рамках этого расследования я могу поставить вопрос, на какие доходы была куплена собственность, и, если не подтверждается законное происхождение этих средств, конфискую эту собственность.
Фото: AFP
— В последние годы было конфисковано немало собственности родственников Маттео Мессины Денаро, которого называют нынешним главарем Коза-ностры. Но сам он остается на свободе. Для вас важно поймать нынешнего крестного отца мафии?
— С тех пор как (в 2006 году.— «О») был арестован Провенцано (Бернардо Провенцано после ареста Тото Риины — глава сицилийской мафии.— «О»), у нас нет данных, что Коза-ностра управляется из единого центра. Маттео Мессина Денаро представляет собой, конечно, важное лицо в иерархии Коза-ностры, что подтверждают данные многочисленных процессов. Он опасный преступник, на котором немало крови (он доверенное лицо Тото Риины (см. «Огонек» № 48 за 2017 год), Джованни Бруски, Леолуки Багареллы, участвовал во многих кровавых операциях и убийствах Коза-ностры, в том числе в организации устрашающих взрывов во Флоренции, Риме и Милане.— «О»). Но, повторяю, у нас нет сигналов, что именно он руководит Коза-нострой. Объясню почему. Мессина Денаро с 1993 года в бегах, и, по нашим данным, месяцами не дает о себе знать. А босс, который по полтора года не отдает приказов, не может оперативно руководить мафиозной системой.
— Может, эти сигналы настолько тайные, что вы их просто не засекаете?
— Знаете, конечно, все возможно, но провинция Трапани (территориальное подразделение Сицилии, там, в Кастельветрано, родном городе Мессины Денаро, находится его штаб-квартира.— «О») у нас как под микроскопом, и мы отмечаем там определенную активность, но в ней не запеленгован Маттео Мессина Денаро. Так что нет подтверждения его командной роли. Понимаете, Коза-ностра не отвечает тем штампам, к которым мы привыкли. В момент трудностей у мафии есть главы кланов, которые делают дела между собой, но горизонтальная сеть сейчас не просматривается. Мы, полицейские, знаем, что сейчас у сицилийской мафии нет единого главаря.
До своей смерти харизматическим лидером и символом Коза-ностры оставался Тото Риина (умер 19 ноября 2017 года в пармской тюрьме.— «О»). Не исключено, что сицилийские кланы вскоре найдут себе нового командира.
— Мафия — это ведь не только Коза-ностра. Есть еще неаполитанская Каморра, калабрийская Ндрангета, участники которой арестованы на прошлой неделе. Какая из них сейчас самая опасная, агрессивная?
— Все они опасны. И особенно страшно, что глобализация коснулась и этого явления. Границ нет и для мафии. Итальянские преступные группировки распространились сегодня по всему миру.
Но если Коза-ностра с Каморрой за пределами Италии просто делают свой бизнес, например Каморра присутствует в Голландии, так как ее привлекают тамошние порты, Ндрангета не ограничивается этим, а выстраивает за рубежом свои структуры, наподобие тех, что есть в Калабрии. Другими словами, она создает маленькую преступную группировку, воспроизводящую головную организацию и имеющую постоянную связь с ней. Такие организации есть в Германии, Швейцарии, Австрии, Бельгии. В Брюсселе, например, калабрийская преступность скупает целые кварталы. Ндрангета добралась и до Австралии и Канады. Такое устройство дает определенную автономию рассыпанным по миру организациям калабрийской мафии. Но все они, повторяю, в постоянной связи с головной организацией в Реджо-ди-Калабрия.
Мафия идет туда, где для нее есть лучшие условия и где ей выгоднее делать свои дела. Сегодня ей чрезвычайно выгодно работать в странах относительно бедных, но с быстро растущим ВВП, то есть там, где легче получить подряды.
Потом она, конечно, смотрит на законодательство, как уголовное, так и налоговое: если оно более благоприятное для нее, чем итальянское, это тоже плюс. Ну и степень коррумпированности чиновников, конечно, тоже очень важна. В последние 20 лет мафия очень активна в восточноевропейских странах.
— Почему правительства этих стран это допускают?
— Ответ на этот вопрос и хотел получить словацкий журналист. Помните дело Куцака? (Журналист Ян Куцак, занимавшийся расследованием связей властей Словакии с калабрийской мафией, был убит в марте 2018 года, в результате чего премьер-министр Роберт Фицо ушел в отставку.— «О».) Что калабрийские пастухи делали в Словакии? Как им удалось пооткрывать там животноводческие фермы на деньги, которые Словакия получала, между прочим, от европейских структур? (Имеются в виду средства ЕС, предоставлявшиеся Словакии на развитие животноводства.— «О».) Как калабрийцы их получали? При каких процедурах, при каком контроле? Расследованиями этих обстоятельств и занимался журналист.
Но когда после его убийства полиция Словакии арестовала этих калабрийцев (на них пало первое подозрение.— «О»), улик у нее не оказалось и всех их пришлось отпустить. И только потом их главарь был вновь арестован по ордеру Венецианской прокуратуры, обвинившей его в участии в наркотрафике, отмывании денег и принадлежности к мафиозной группировке.
Беда в том, что пока в Европе нет единого законодательства, и если в Италии принадлежность к мафиозной группировке уже является основанием для ареста (статья 416 бис Уголовного кодекса считает связь с мафией уголовным преступлением), то в других странах человека не признают виновным, если он не совершил преступление.
— Надо понимать, вы помогаете правоохранительным органам других стран?
— Очень медленно, но улучшается обмен информацией между правоохранительными органами, в том числе между спецслужбами. Приведу пример из моей прошлой работы в антитерроре. 12 ноября 2015 года мы провели потрясающую операцию, которая, по понятным причинам, оказалась в тени парижского теракта. В тот день мы завершили полицейскую операцию, начало которой положил в 2009-м сигнал, полученный от полиции Австралии. Заокеанские коллеги сообщили нам, что в ходе наблюдения за учившимся в Сиднее арабским парнем, которого подозревали в радикализации и связях с террористами, они заметили, что этот парень часто пользуется итальянскими серверами и связывался с Италией. Мы проследили за этим и вышли на террористическую ячейку в Италии, которая оказалась частью международной террористической организации с центром в Норвегии. Наши специалисты из ROS вели расследования в норвежских тюрьмах, так как местная полиция не могла этого сделать. В результате нам удалось предотвратить серию акций против иностранных представительств в Европе, которую готовила эта организация. Если мы хотим бороться с общим врагом, должны бороться все вместе.
— Есть ли в вашем ведомстве практика работы агентов под прикрытием?
— Итальянское законодательство допускает внедрение агентов под прикрытием исключительно в операциях по борьбе с наркотрафиком. Что касается борьбы с терроризмом, то, учитывая исламское происхождение нынешних террористических организаций, в Италии, где в полиции почти нет выходцев из арабских стран, это практически невозможно.
Сейчас правительство предлагает внедрять так называемых агентов-провокаторов для борьбы с коррупцией. Я, конечно, имею об этом персональное мнение, но публично его выражать не могу. Я государственный человек и следую закону беспрекословно.
— Одной из острейших проблем Италии сейчас является нелегальный трафик иммигрантов. Имеет ли мафия к нему отношение?
— Сигналы такие есть, и мы относимся к ним с большим вниманием, так как из них следует, что мафия в этом преступном трафике действительно заинтересована.
Борьба — это профессия
Визитная карточка
Джузеппе Говернале (57 лет) — дивизионный генерал карабинеров, командир департамента по расследованиям Антимафии и Антитерроризма (DIA).
Окончив военную академию, а затем школу карабинеров, начинал карьеру в должности командира оперативного подразделения карабинеров Неаполя. И хотя позже он получил высшее юридическое образование, а также университетский диплом в области политических наук, форму карабинера Джузеппе Говернале с тех пор не снимал, дослужившись до звания дивизионного генерала и должности командира спецподразделения карабинеров по борьбе с терроризмом и организованной преступностью (ROS).
Родившийся в Палермо и хорошо знающий, что такое Коза-ностра (в его послужном списке должность командира бригады карабинеров Катании, а затем звание командира легиона карабинеров Сицилии), Говернале считает борьбу с мафией делом жизни.