Любовное наслоение

Концертный цикл Государственного оркестра имени Светланова (ГАСО) «Истории с оркестром» в Московской филармонии завершился программой из музыки Чайковского, Корнгольда и Стравинского с главным приглашенным дирижером ГАСО Василием Петренко. Последним в цикле против ожиданий стал не вопрос «что делать?» (как можно было предположить после вопроса «кто виноват?» у Владимира Юровского в предыдущих «Историях»), а вопрос «любит — не любит?». Рассказывает Юлия Бедерова.

В свои 42 года Василий Петренко не только главный приглашенный дирижер Госоркестра, пожизненный главный дирижер Королевского филармонического оркестра Ливерпуля и главный дирижер Филармонического оркестра Осло, но теперь еще и будущий музыкальный руководитель Королевского филармонического оркестра в Лондоне (Royal Philharmonic Orchestra, RPO). Пост руководителя одного из главных оркестров Великобритании, во главе которого со дня основания в 1946 году стояли сэр Томас Бичем, Рудольф Кемпе, Андре Превин, Владимир Ашкенази, пока вакантен: предшественник Петренко именитый маэстро Шарль Дютуа был вынужден в этом году уйти в отставку после обвинений в харассменте. Российский дирижер вступит в должность только в 2021 году. А пока Джеймс Уильямс, директор RPO, сообщает, что «горячо приветствует решение Василия Петренко и его стремление построить долгосрочную музыкальную жизнь и карьеру в Лондоне и Великобритании». «Главный дирижер — очень значительная должность. Она отражает то художественное лидерство, которое Василий принесет в оркестр как на сцене и вне сцены, так и в обществе, которому он служит»,— сказал он.

Между тем от радостного служения российскому обществу Петренко также не остается в стороне, по крайней мере его финал «Историй с оркестром» оказался самой нарядной, если не сказать веселой, по словам и музыке программой цикла. И это несмотря на обязательные, хорошо заметные в интерпретациях этим вечером драматические интонации и коллизии, связанные с главной темой концерта. В сущности, все было о любви.

Петренко так и объявил вначале: «Я расскажу вам три истории, объединенные темой любви — роковой, запретной, идеальной, смертельной и вечной. Мы умрем — любовь останется. Еще эти истории связывает то, что композиторы неоднократно их переделывали». Первой такой многодельной любовной драмой в концерте была увертюра-фантазия «Ромео и Джульетта», написанная еще молодым Чайковским по плану заботливого Балакирева, а после переделок ставшая едва ли не предварительной версией Шестой симфонии. В упругом, бодром, жестком по форме и фразировке исполнении Петренко трагическая история светилась яркими светлыми красками, залитыми в плотный, ни на секунду не расслабленный ритмический рельеф. Как будто Чайковский вышел на сцену одетым по моде ХХ века. И не прогадал.

Иначе как бы он выглядел в компании таких франтов, как Стравинский и Эрих Вольфганг Корнгольд, чей юбилей отмечается в этом году в Европе? В истории о Скрипичном концерте Корнгольда, посвященном Альме Малер, тема любви, правда, прозвучала только намеком. Петренко лишь коротко упомянул строгого отца композитора: как известно, влиятельный музыковед Юлиус Корнгольд запрещал сыну не только любить ту, кого тот выбрал, но и писать по-своему. Тем более свысока Корнгольд-старший относился к киномузыке, которой его сын после эмиграции из нацистской Германии успешно зарабатывал в Америке на жизнь, превратившись из европейского постромантика в одного из первых голливудских кинокомпозиторов.

Но монтажно прыткий, элегантный, обаятельный Концерт в исполнении оркестра и скрипачки Акико Суванаи весь словно сиял лирическим счастьем взаимности бегущих друг за другом тем и очаровательных кульминаций. Так, наверное, могло бы звучать счастье Тома и Джерри, если бы не преследовавшие их досадные случайности.

Финал концерта заняла трагическая любовная история «Петрушки» Стравинского, но и она обошлась без депрессивных красок, звуча элегантной, ловкой экспозицией оркестрового мастерства. Музыкальный балаган с его блестящими соло и прозрачными холодными тутти, игривой негой и некукольным азартом был точно спланирован, прочерчен и с уверенностью разыгран. «Эта история о несчастной любви (Петрушка молод и красив, но беден, Балерина выбирает немолодого, некрасивого, но богатого Арапа, Арап убивает Петрушку) вечна и всегда актуальна, особенно в наш век "просвещенной пропаганды"»,— сообщил дирижер во вступлении. «Но тень Петрушки в финале грозит Арапу. Так мы понимаем, что еще неизвестно, кто здесь куклы, а кто — кукловоды, провидение движет миром или мир управляет провидением, мы хозяева своей любви или любовь хозяйничает между нами». Действительно, живой, загадочный, неодномерный финал в прекрасном оркестровом исполнении интриговал. Но, кто здесь заправским кукловодом управлял железно выстроенным партитурным балаганом, было, в общем-то, понятно.