 |
ФОТО: АЛЕКСЕЙ КУДЕНКО  Обеспечение методического руководства деятельностью казачьих обществ, занесенных в государственный реестр, потребует от генерала Трошева огромного интеллектуального напряжения |
Генералы пошли в большую политику еще до распада Союза. На выборах президента России 1991 года в паре с Борисом Ельциным баллотировался генерал-майор Александр Руцкой, с Николаем Рыжковым — генерал-полковник Борис Громов, еще один генерал-полковник — Альберт Макашов — сам был кандидатом. С тех пор армейский генералитет стал неотъемлемой частью российской политической номенклатуры: они руководят областями и республиками, заседают в Госдуме, полномочно представляют президента страны в федеральных округах.
В первой половине 90-х генералов очень боялись. Казалось, что, придя в политику, они непременно объединятся на почве недовольства резким ухудшением положения вооруженных сил, привыкших за советские времена к хорошей жизни, и, чего доброго, устроят переворот с последующей диктатурой. Были ли оправданы те опасения — теперь уже никто не узнает, потому что власти научились либо использовать ушедших с военной службы генералов в своих целях, либо просто нейтрализовывать их.
Выяснилось, что политическая карьера генерала зависит вовсе не от того, какова его репутация или с какими обстоятельствами был связан его уход из армии,— она зависит исключительно от того, какой пост он получит. Опыт показывает, что генералы делают вполне успешную и в то же время безопасную для общества политическую карьеру, если в гражданской жизни их встраивают в привычную для военного человека жесткую схему "начальник-подчиненный". Опыт также показывает, что генералы благополучно для себя и безвредно для окружающих доживают свой политический век на должностях ни на что не влияющих советников и консультантов. Наконец, опыт показывает, что генералы выходят из подчинения, затевают собственную игру и начинают представлять реальную опасность для правящей элиты в тех случаях, когда получают посты, предполагающие (или, по крайней мере, не исключающие) проявление ими личной инициативы.
Расстановка и подключение
Классической моделью встраивания генералов в систему "начальник-подчиненный" является их уход в губернаторы. Прослужив в армии несколько десятков лет (как правило, не менее трех), любой человек привыкает к тому, что у него есть подчиненные, от которых он требует точного и своевременно выполнения приказов, и есть начальство, которое требует от него того же самого. Поэтому становящийся губернатором генерал, в отличие от бывших первых секретарей обкомов партии или директоров крупных заводов, никогда не начинает чувствовать себя мессией для жителей подчиненного ему региона. Он становится всего лишь начальником на вверенной ему территории для вверенных ему людей — в этом смысле избрание губернатором для военного ничем не отличается от назначения, например, командующим армией или округом. Собственно, и проблемы у главы региона и командующего схожие: накормить людей и обеспечить им возможность заниматься профессиональной деятельностью (неважно, на полигоне или на заводе), для чего необходимо выбить у вышестоящего начальства как можно больше денег. Соответственно, отношение к правительству и президенту у генерала-губернатора такое же, как у командующего округом — к начальнику Генштаба или министру обороны.
Эта система отрезвляет самых, казалось бы, скандальных и своенравных военачальников. Генерал-полковник Громов уходил с поста замминистра обороны в начале 1995 года с грандиозным скандалом: он заявил о несогласии с вводом войск в Чечню, а затем отказался выполнять распоряжение министра обороны об освобождении занимаемых им и его аппаратом кабинетов в здании Минобороны. Да и на губернаторских выборах в 1999 году Громов противостоял Кремлю, который поддерживал Геннадия Селезнева,— и это еще на фоне противостояния Кремля с личным другом Громова мэром Москвы Юрием Лужковым. Сегодня генерала Громова в администрации президента называют одним из наиболее успешных губернаторов, его шансы быть переизбранным на второй срок кажутся невероятно высокими, а со столичным мэром он недавно окончательно разругался.
Генерал армии Владимир Семенов в 1996 году отказался выполнять распоряжение министра обороны об отстранении его от должности главкома сухопутных войск и в течение нескольких месяцев продолжал исправно ходить на работу до тех пор, пока не был уволен с военной службы указом президента. Но, став президентом Карачаево-Черкесии, генерал начальству больше никогда не перечил и сейчас всеми силами стремится возглавить республиканское отделение "Единой России", невзирая на установку руководства партии по возможности избегать руководства региональными отделениями глав регионов. Еще более органично вписались в региональную политику брат Александра Лебедя Алексей, возглавляющий Хакасию, и герой обеих чеченских кампаний генерал Владимир Шаманов, командированный Кремлем поднимать Ульяновскую область.
Назначение же генералов Виктора Казанцева и Константина Пуликовского на политические вроде бы должности полпредов президента в Южном и Дальневосточном округах и вовсе трудно расценивать как уход из армии: границы федеральных округов практически совпадают с границами округов военных.
В какой-то степени исключением здесь можно считать бывшего президента Ингушетии Руслана Аушева. Кремль был совсем недоволен его особыми отношениями с лидерами чеченских сепаратистов и тем, что ингуши в той или иной степени помогали боевикам. Но нельзя не признать и того, что во многом благодаря Аушеву Москве удалось сначала остановить осетино-ингушский конфликт, а затем не допустить переноса боевых действий из Чечни в Ингушетию: подчиненные Аушева так и не взяли в руки оружие, чтобы вместе с чеченскими братьями-вайнахами вместе воевать с русскими оккупантами. В конце концов Аушев по собственной инициативе ушел в отставку, а когда Кремль не позволил избраться главой республики его официальному преемнику, не стал пользоваться своим авторитетом в республике, чтобы спровоцировать ингушей на массовые акции протеста,— а тихо отошел в сторону.
|
|
||||
|
|
||||
|
|
||||
|
|
||||
|
|||||
Если использовать генерала на губернаторском поприще нет возможности или необходимости, лучше всего пристроить его туда, где он при всем желании не сможет принести много вреда,— например, в Госдуму депутатом или куда-нибудь советником, помощником или консультантом.
Думскую скамью в качестве рядовых депутатов в свое время, кстати, просиживали и Борис Громов, и Александр Лебедь. И сейчас можно констатировать, что более бессмысленных этапов в их политической биографии не было.
Альберт Макашов, вкусивший славы на президентских выборах 1991 года и во время октябрьских событий 1993 года (тогда он даже был взят под стражу и отпущен на свободу только после объявления амнистии), став по итогам выборов 1995 года депутатом Госдумы, уже ни для кого никакой опасности не представлял. Разве что для своих соратников-коммунистов, от которых он своими громкими заявлениями отпугивал цивильного избирателя. Поэтому Кремлю было бы очень выгодно, чтобы генерал Макашов избрался и в нынешний состав Госдумы. Но у губернатора Самарской области Константина Титова тогда были свои обязательства перед Союзом правых сил, и городской суд за несколько дней до голосования лишил генерала кандидатской регистрации — депутатом по "макашовскому округу" стала Вера Лекарева из СПС.
Первый замглавкома сухопутных войск Эдуард Воробьев в 1994 году отказался возглавить группировку федеральных сил в Чечне и был за проявленную трусость уволен из армии. Это обстоятельство, однако, можно было использовать с большой выгодой: первая чеченская война была не таким популярным у избирателя делом, как вторая. Не случайно Воробьеву сразу предложили вступить в "Демократический выбор России" Егора Гайдара. Генерал предложение принял и даже избрался в конце 1995 года в Госдуму по одномандатному округу. Но "Демвыбор" в парламент не прошел, генерал-пацифист остался без фракции и думских постов, а значит, никакого влияния ни на что оказывать не мог по определению. Сейчас он входит во фракцию СПС, занимает пост зампреда комитета по обороне, но генералом он быть давно уже перестал и, как один из 450 депутатов, добросовестно корпит над формулировками законов.
Игорь Родионов перед телекамерами был уволен Борисом Ельциным с поста министра обороны за то, что отказывался реформировать армию. Между тем министр всего лишь просил для начала увеличить финансирование армии — то есть того же, чего требовали все министры обороны России до него и после него. Офицеры тогда очень обиделись на верховного главнокомандующего, которого они и считали главным виновником всех армейских бед, за публичную порку, которую он устроил их министру. Казалось бы, уж министр-то мог объединить вокруг себя возмущенные армейские массы — благо за компанию с ним был уволен еще и начальник Генштаба Виктор Самсонов. Но Самсонов отошел от больших дел, а Родионову нашлось достойное занятие: по спискам КПРФ он был избран в Госдуму, где за четыре года работы ничем проявить себя так и не сумел.
Обычно же бывших министров пристраивают на должности помощников, советников или консультантов. Экс-министры обороны СССР и России Евгений Шапошников и Игорь Сергеев работают помощниками президента — по вопросам авиации и космонавтики и по вопросам стратегической стабильности. В чем заключается их помощь, не знают, наверное, и сами маршалы — их даже не приглашают на совещания, посвященные тем вопросам, которые они формально курируют в администрации. Павел Грачев вот уже почти шесть лет является главным военным консультантом "Росвооружения"--"Рособоронэкспорта". За это время в компании сменилось уже четыре гендиректора, и каждый из них старался избавиться от влиятельных фигур в командах предшественников. Но к Грачеву никаких претензий никто не предъявлял — потому, что он никогда ни на что не влиял.
Вместе с Громовым в 1994 году из военного ведомства были изгнаны еще два замминистра обороны — Валерий Миронов и Георгий Кондратьев. Причем первый пользовался большой популярностью в войсках и одно время считался претендентом на пост министра. Опыту обоих было найдено достойное применение: Миронов был назначен военным экспертом аппарата правительства, а Кондратьев — военным экспертом МЧС. С тех пор о них ничего слышно не было: скорее всего, оба отправлены на пенсию.
Неполадки и способы их устранения
Но несколько раз Кремль жестоко ошибался и, можно сказать, своими руками превращал боевых генералов в самостоятельные политические фигуры, которые выходили из-под контроля командования. Происходило это прежде всего потому, что генералы выпадали из привычной для них системы координат, терялись и в конечном итоге терпели жестокие поражения.
Сначала впросак попал Александр Руцкой. Бывший летчик-штурмовик неожиданно стал вице-президентом России и со всей душой бросился штурмовать тех, кто, как ему казалось, мешает президенту вести страну к светлому будущему. Поначалу Руцкой искренне пытался оградить Бориса Ельцина от "мальчиков в розовых штанишках" из правительства с их "шоковой терапией". Он просто не понял, что в вице-президенты его брали всего лишь для расширения электоральной базы Ельцина. Но он ведь знал, что первый заместитель командира войсковой части или соединения — это, как правило, начальник штаба, который не только слепо выполняет распоряжения командира, но и отвечает, в частности, за планирование применения сил и средств. А в отсутствие командира исполняет его обязанности.
Вот он и стал сначала планировать, потом пытаться руководить вверенными вроде как ему силами и замещать командира во время его командировок, отпусков или болезней. А потом уже так вошел в роль, что просто не смог остановиться. В армии заместители тоже, бывает, не слишком довольны своими командирами, но там они знают, что с этим делать: либо ждать, когда командир уйдет на повышение, либо попытаться самому уйти на повышение в другую часть. Но тут-то какое для кого могло быть повышение? А вот итог вице-президентства Руцкого был совершенно логичен с точки зрения военного: единоначалие в стране было восстановлено вызванным командиром караулом, а ослушавшийся заместитель после нескольких месяцев гауптвахты был отправлен восвояси.
В очень похожую ситуацию попал Александр Лебедь. Кремль сначала помог ему занять третье место в первом туре президентских выборов 1996 года, а потом Ельцин объявил о "союзе двух политиков", назначил Лебедя секретарем Совбеза и выиграл второй тур. Что такое "секретарь", боевой генерал Лебедь знать не мог по определению. Зато знал, что безопасность в России — понятие всеобъемлющее, а в состав СБ входят все руководители силовых ведомств и ключевые министры экономического блока правительства. Вот он и стал руководить ими и требовать отставок тех, кто подчиняться отказывался. Говорят, Лебедь искренне удивился, когда узнал, что президент уволил не тех, кого он требовал уволить, а его самого.
Ни Руцкой, ни Лебедь в качестве губернаторов Курской области и Красноярского края уже ничем не напоминали бунтарей начала--середины 90-х: губернаторами они были, мягко говоря, не слишком удачливыми, но и особых хлопот Москве не доставляли. Потому что вернулись в привычную для них систему. И Руцкого Кремль снимал с очередных губернаторских выборов вовсе не за его политическую неблагонадежность (между прочим, бывший вице-президент в 1999 году был одним из учредителей "Единства"), а за полный развал областного хозяйства — как после проверки снимали с должности нерадивого командарма за плохие результаты боевой и политической подготовки.
Генерал Лев Рохлин никуда вернуться не успел. В случае с ним Кремль довольно успешно разыграл предвыборную комбинацию (если бы не Рохлин, занявший третье место в списке "Нашего дома — России", результат партии власти на думских выборах 1995 года мог быть еще ниже полученных 11%), после чего не додумался изолировать генерала. Видимо, там решили, что Дума сама успокоит генерала. Так бы, скорее всего, и произошло, если бы Рохлин не получил пост председателя комитета по обороне. Он ведь и не скрывал, что идет в Думу отстаивать интересы армии,— вот и начал отстаивать их так, как считал нужным. Кого он считал виновником развала вооруженных сил, по тому и начал палить с думской трибуны — будь то главком, замминистра или сам министр. Когда генерал понял, что руководство страны оказалось в числе союзников его врагов, он начал палить и по нему, открыто призывая к насильственному свержению властей. В этом не было ничего удивительного: герой чеченской войны не мог призывать к ненасильственной борьбе с противником. Семейная трагедия прервала жизнь и политическую карьеру Льва Рохлина. Но вряд ли эта карьера имела бы успешное продолжение. Скорее всего, генерал либо разделил бы участь Макашова и оказался в политическом небытие, либо, подобно другим заблудшим бунтовщикам, тоже сумел бы найти свое место в строю генералов-политиков.
Правда, бывший директор Федеральной погранслужбы Андрей Николаев, став в 2000 году председателем думского комитета по обороне, казалось, опроверг мнение о неспособности генералов успешно играть самостоятельные политические роли. Однако вряд ли Николаева можно ставить в один ряд с Руцким, Лебедем, Рохлиным и другими генералами-политиками. Конечно, он тоже прослужил в армии всю жизнь, а его отставка сопровождалась скандалом (Николаев сам подал рапорт). Но в действительности этот нетипичный генерал с типичной интеллигентской внешностью превратился в политика еще в бытность главой ФПС. Он первым из силовых министров переоделся в гражданский костюм и активно добивался разделения постов директора погранслужбы и командующего погранвойсками, подчеркивая тем самым политический характер своей должности.
Так что можно считать, Кремль успешно решил проблему трудоустройства генерала Трошева — тоже известного и популярного, тоже ушедшего из Минобороны в результате публичного отказа от предложения министра обороны сменить Северо-Кавказский военный округ на Сибирский. В армии не любят, когда генералы начинают обсуждать приказы, а российский обыватель вскоре после исчезновения Трошева с телеэкранов должен позабыть очередного героя. Так что никаких негативных последствий от возможного ухода генерала в самостоятельное политическое плавание быть не должно. Правда, сам Трошев рассчитывал, что в качестве помощника президента ему будет поручено координировать деятельность силовых структур на Северном Кавказе. Но Кремль показал, что умеет учиться на собственных ошибках: Геннадий Трошев будет координировать лишь "деятельность аппаратов полпредов президента по обеспечению методического руководства деятельностью казачьих обществ, занесенных в государственный реестр". Никаких политических перспектив это ему не сулит.
ИЛЬЯ БУЛАВИНОВ
