ЮАР отказалась от новых АЭС

ЮАР официально закрыла свою программу по строительству АЭС. В ее рамках предполагалось построить до 9,6 ГВт, потенциальный объем заказа мог составить около $50 млрд. «Росатом» считался ключевым претендентом на проекты: межправсоглашение с Москвой оговаривало даже конкретные площадки для АЭС. Но в 2017 году атомная программа ЮАР была приостановлена судом, что, по мнению источников “Ъ”, было элементом политической борьбы против тогдашнего президента Джейкоба Зумы. Теперь руководство страны официально связывает отказ от АЭС с нехваткой средств в экономике.

В рамках саммита БРИКС в Йоханнесбурге 27 июля президент ЮАР Сирил Рамафоса заявил, что страна отказалась от программы развития атомной энергетики, сославшись на финансовые трудности: «Наша экономика не на том уровне» — и добавил, что позиция ЮАР может измениться, если в экономике наметится рост. По словам господина Рамафосы, в рамках саммита он сообщил об этом и Владимиру Путину, который «отреагировал достаточно спокойно».

Заявление Сирила Рамафосы фактически закрывает для мировой атомной отрасли рынок, который еще пару лет назад считался одним из наиболее перспективных. В 2013 году Минэнерго ЮАР внесло в программу развития энергетики 9,6 ГВт АЭС. Столь масштабные планы по мирному атому есть у считаного количества государств, в основном у благополучных экономик развивающихся стран, таких как Китай, Индия, Саудовская Аравия, Турция. Так, атомная программа ЮАР эквивалентна двум четырехблочным АЭС типа АЭС «Аккую» или «Куданкулам», которые «Росатом» строит в Турции и Индии соответственно. Пока у ЮАР есть лишь одна АЭС «Куберг» мощностью менее 2 ГВт, построенная еще при апартеиде.

Готовность ЮАР строить АЭС привлекла к стране внимание всех поставщиков — США, Франции, Китая, России и Южной Кореи. «Росатом» успел продвинуться чуть дальше конкурентов, заключив подробное межправсоглашение, в котором были оговорены площадки станций и возможность построить все 9,6 ГВт. Исходя из аналогичных проектов госкорпорации за рубежом, заказ можно оценить в $40–50 млрд. В 2016 году южноафриканская Eskom (заказчик АЭС) открыла сбор предложений, но весной 2017 года Высокий суд ЮАР по жалобе экологов отменил программу и большую часть межправсоглашений с иностранцами из-за процедурных нарушений (см. “Ъ” от 27 апреля 2017 года).

Формально ЮАР могла возобновить атомную программу, заново проведя согласование и переподписав соглашения. Но уже тогда источники “Ъ” замечали, что экологическая составляющая вторична, поскольку за жалобой против АЭС стоит политический фактор: иск в Высокий суд был элементом борьбы против президента Джейкоба Зумы. Зимой 2017/18 года борьба завершилась успехом: президент был оттеснен от руководства Африканским национальным конгрессом (ведущая партия ЮАР), а в феврале уступил пост главы государства Сирилу Рамафосе.

Это далеко не первый случай, когда планы по сооружению АЭС отменяются из-за политических факторов. В качестве примера можно привести отказ Болгарии от контракта с «Росатомом» по строительству АЭС «Белене» в 2012 году, после прихода к власти прозападных сил и приостановки в 2010 году тендера на строительство АЭС «Темелин» в Чехии.

В «Росатоме» ситуацию с атомной программой ЮАР не комментируют.

Госкорпорация продолжает сотрудничать с ЮАР, но по менее масштабным проектам.

Например, Rusatom Healthcare подписала соглашение с местной атомной корпорацией NECSA в рамках саммита БРИКС о сотрудничестве по ядерным неэнергетическим технологиям, в основном по ядерной медицине.

Владимир Дзагуто о том, как политически верный проект АЭС обосновала Украина

«Решения по атомной энергетике в ЮАР сегодня в большей степени определяются соображениями экономического порядка,— уверен старший научный сотрудник Центра африканских исследований Института всеобщей истории РАН Николай Щербаков.— Не из-за дефицита средств или риска серьезного кризиса, а потому, что инвестиции в атомную энергетику сейчас представляются не самыми эффективными, особенно на фоне экологических и социальных проблем». Эксперт напомнил, что еще в 1989 году ЮАР свернула свою программу ядерного оружия — это единственный случай, когда правительство добровольно отказалось от дальнейшей работы по развитию ядерных вооружений, которые у них фактически существовали.

Владимир Дзагуто, Галина Дудина