Саудовская Аравия объявила, что ее танкеры больше не будут использовать Баб-эль-Мандебский пролив после нападения йеменских повстанцев-хуситов на два судна, одно из которых было повреждено. Через пролив ежегодно перевозится около 250 млн тонн нефти и нефтепродуктов, в том числе большая часть поставок ближневосточной нефти в Европу.
Глава группы ТЭК Юрий Барсуков
Фото: Геннадий Гуляев, Коммерсантъ / купить фото
С учетом этого обстоятельства реакция в виде роста цены на $1,5 за баррель выглядит довольно скромно. Впрочем, объяснимо — другие страны Залива не стали ограничивать проход танкеров, у Саудовской Аравии остается возможность обойти пролив через отгрузку нефти в порту Янбу на Красном море, а также организовать военные конвои. Но хотя реальное значение этого кризиса для рынка пока невелико, сам факт весьма символичен.
В 2015 году, когда цены на нефть упали ниже плинтуса, на рынке было очень популярно мнение: мы наблюдаем не просто завершающую стадию суперцикла, но и закат влияния на рынок ближневосточной нефти.
Ведь рост влияния ОПЕК в 1960-х годах был связан с тем, что США теряли статус крупнейшего производителя нефти и уже не могли обеспечить своим сырьем западный мир, а с 1970-х годов — уже и себя. «Сланцевая революция», казалось, радикально меняла баланс в пользу США, давая доступ к очень крупным ресурсам сырья и позволяя приращивать добычу по 15–20% в год.
Очень уважаемые люди на рынке говорили тогда, что сланцевая нефть заберет роль балансира рынка у ОПЕК, а странам Ближнего Востока «останется то, что останется» (см., например, “Ъ” от 20 сентября 2016 года). В теории это означало, что рынок может избавиться от «ближневосточного синдрома» — волатильности, связанной с тем, что 40% мировых поставок нефти зависят от региона, который с 1948 года находится в состоянии перманентного вооруженного противостояния.
Но реальность опровергает эти прогнозы. Сейчас вновь, как и в 2001–2014 годах, новости с Ближнего Востока стали главным фактором, влияющим на цену нефти. И дело вовсе не в том, что сланцевая нефть не оправдала ожиданий. Ее добыча после спада в 2015 году вновь растет, и США в 2018 году, видимо, станут крупнейшим производителем нефти в мире, побив собственный исторический рекорд добычи 1970 года.
Но спрос на нефть пока растет еще большими темпами, и сланцевая добыча в США не может в одиночку сбалансировать рынок без помощи других стран, а свободные мощности для наращивания производства есть у очень немногих — у Саудовской Аравии, Кувейта, отчасти у России.
Возможно, вскоре нас ждет новый профицит на рынке нефти, но пока, с учетом возвращения американских санкций против Ирана с ноября, ситуация скорее напоминает 2012 год — тогда, напомним, баррель Brent стоил $111.