«У нас же в головах все время ограничительная, а не разрешительная идея»

26 июля Госдума приняла законопроект, согласно которому будет изменен порядок показа фильмов на кинофестивалях. Сейчас они демонстрируются на любом проходящем в России кинофестивале без прокатного удостоверения. Новый законопроект вводит ограничения на эту практику. “Ъ” спросил у деятелей культуры, продюсеров и режиссеров, как нововведение повлияет на доступ зрителя к фильмам разных режиссеров, эпох и жанров.

Карен Шахназаров, режиссер, генеральный директор «Мосфильма»:

— Надо внимательно почитать этот закон, но при первом знакомстве возникает чувство, что он многое ограничивает. Невозможно получать прокатное удостоверение на период проведения фестиваля, то есть всего на неделю. Это ведь целая история, чтобы его получить. Такое решение может серьезно отразиться на фестивальном движении в негативном плане.

Думаю, что в ходе подготовки этого законопроекта там не оказалось людей, хорошо разбирающихся в теме и знающих нюансы и тонкости фестивальной жизни.

Например, на китайских или индийских фестивалях никаких специальных разрешений не требуют. Там очень жесткие правила проката, а на самих фестивалях этого нет — ведь что такое показ на фестивале, это всего один-два сеанса. И если ты будешь получать все эти удостоверения, то на фестиваль не попадешь. Надеюсь, что в законопроект внесут необходимые дополнения. Я не провожу никаких фестивалей, но те, кто непосредственно вовлечен в фестивальное движение, должны всерьез поучаствовать в его обсуждении.

Кирилл Разлогов, президент Гильдии киноведов и кинокритиков России:

— Как известно, благими намерениями вымощена дорога в ад. Это как раз тот случай. Госдума, вознамерившись легализовать показ фильмов без прокатного удостоверения, сформулировала закон таким образом, что категорически ограничила возможность это делать. Данный закон непродуманный, не знаю, удастся ли его заблокировать, если нет, то все, кроме 10 фестивалей, которые получат официальный «законный статус», могут иметь проблемы. А для всяческих «недель», ретроспектив, спецпоказов это вообще может стать катастрофой.

Впрочем, мне кажется, что ничего страшного не произойдет, и все будет продолжаться, как продолжается и сейчас в полулегальном поле: в парках, кафе, клубах, музеях. С оговоркой: если не будут зверствовать органы охраны правопорядка. Когда мы заседали, обсуждая этот проект, я предлагал формулировку считать фестивалем любой показ, на котором участвуют авторы фильма и который сопровождается вступительным словом или обсуждением после показа. Это, как мне кажется, давало бы более широкие возможности, но предложение не прошло, и дальше депутаты сами докрутили формулировки. У нас же в головах все время ограничительная, а не разрешительная идея. Она и сработала, хотя изначально все исходили из благих соображений. Вообще кажется, что люди, которые этот законопроект утверждали, не очень понимают, что такое кинофестиваль, как он организован, какие есть типы фестивалей.

В общем-то они и не должны в этом разбираться, но тогда нужно слушать специалистов, экспертов, и я не понимаю, зачем они нас собирали и спрашивали?

Марк Рудинштейн, создатель и продюсер кинофестиваля «Кинотавр»:

— Фильмы должны участвовать в фестивалях. И хорошо, что разрешили показывать фильмы на фестивалях без прокатного удостоверения. Сделал фильм, можешь показать его на фестивале, куда тебя пригласили. У меня была такая история с фильмом «Ты у меня одна». Фестиваль заканчивался, а фильм еще не был до конца смонтирован, режиссер только снимал со станка последнюю копию. Я этот фильм на свой страх и риск все же поставил на фестиваль, и он его выиграл. И меня за это мои коллеги из отборочной комиссии достаточно серьезно критиковали и журили. Если фильм вызовет реакцию, найдет отклик у зрителей и вызовет резонанс, ему потом будет трудно не дать разрешение на показ. И журналисты, и специалисты напишут, да и молва пойдет. Главное, чтобы этому никто не мешал. А уж потом пусть решают — давать прокатное удостоверение фильму или нет. Это делается для тех случаев, когда фильм сложный и неоднозначный, а решение, давать или не давать ему прокатное удостоверение, принимать надо. А пока они будут все это решать, фильм все равно сможет участвовать в фестивале.

Леонид Ярмольник, актер, продюсер:

— Проблемами кино и всем, что происходит на кинофестивалях — что можно, а что нельзя, должны заниматься специалисты из Министерства культуры, по крайней мере та часть, которая раньше называлась Госкино. Это ведомство хоть что-то понимает про то, как это происходит, как появляется и как это нужно стимулировать и регулировать. А когда этим занимается Госдума, которая вообще в этом ничего не понимает, становится страшно. Помните анекдот, как на совещании у Фурцевой, когда та сказала, что будем давать дорогу самодеятельности, надо больше привлекать народ и прочее, кто-то из мхатовских корифеев, кажется Ливанов, спросил: «Екатерина Алексеевна, а вы пойдете делать аборт к самодеятельному гинекологу?» И на этом совещание было закончено. Здесь то же самое: депутаты, не имея представления, как делается кино, как популяризируется, как сделать, чтобы мы вылезали из ямы и процесс становился современным, доступным и прибыльным, начинают давать какие-то указания. Лучше бы они это не делали.

Вспомните принятый Госдумой запрет курить на экране — что у нас Сталин теперь должен жевать жвачку, а не курить трубку, а Черчилль сосать леденец вместо сигары?

Или замена ударения в слове йогурт. Это все вот из этой области. Мы с Валерием Тодоровским сейчас начали снимать кино про 70-е годы, про Одессу, где курение было определенным показателем социального статуса, давало представление о достатке человека, его характере. И вот я всю прошлую неделю занимался тем, чтобы как-то уладить эту проблему, бред какой-то!

Алексей Бажин, руководитель проекта «ИноеКино»:

— Совершенно очевидно, что подавляющее большинство специальных показов, фестивалей национального кино, ретроспектив, юбилейных событий, смотров фестивальных новинок не попадают под новоявленное регламентирование понятия «кинофестиваль». А это означает только один путь — получить прокатное удостоверение, которое негласно является цензурным инструментом и жутко бюрократической и архаической формой учета. Пережиток другой эпохи. Его не должно быть вообще, потому что оно противоречит Конституции РФ на право человека получения информации любым законным способом. Сфера сама себя прекрасно уже выстроила, посмотрите, как она расцвела за последние пять лет!

Мы со всем миром одно единое поле, а власть наша зачем-то хочет разобщить.

Совершенно непонятен смысл. Хочется контроля? Ну так введите обязательное уведомление обо всех кинотеатральных показах, как это делается во всем мире, а потом уже, когда будет зафиксирован факт какого-либо нарушения, привлекайте к ответственности. Нужны копии фильмов в архив? Ну так попросите просто предоставлять в течение года и все, да и то, если фильма ранее не было в архиве. Зачем себе же Минкульт устраивает проблемы и будет делать никому не нужную работу в три раза больше? А мы и все остальные организаторы не сможем больше работать, потому что получать «прокатку» — это такая волокита, врагу не пожелаешь, и с мощными финансовыми потерями из-за подготовки архаических материалов для Минкульта. А у нас 80 фильмов в году. 80 «прокаток» получать? Тогда наш род деятельности будет звучать иначе: «Получаем прокатные удостоверения».

Максим Павлов, заведующий отделом кинопрограмм в Государственной Третьяковской галерее:

— Когда закон вступит в силу, во-первых, мы продолжим организацию и показ еще более разнообразных ретроспектив отечественного кино. Скажу без ложной скромности, что и сейчас они у нас самые лучшие в России, а будут еще лучше. Во-вторых, мы разнообразим прокат фильмами с прокатными удостоверениями и увеличим долю длинного проката, в том числе показами мировой киноклассики с прокатками. В-третьих, вместе с партнерами из культурных центров и посольств стран мира будем добиваться внесения в перечень фестивалей, а также пытаться организовать несколько самостоятельных фестивалей. В-четвертых, будем всемерно добиваться пересмотра — уже четвертый раз за четыре последних года — закона «О кинематографии», а то, что это произойдет непременно, уже сейчас ясно. Но что мы точно не будем делать — так это закрывать весь проект! Кино в Третьяковке продолжается!

Владислав Пастернак, кинопродюсер:

— За прошлый год у проекта «ИноеКино» было 180 сеансов по стране (по стране!). 180 сеансов — это 3–4 дня работы одного мультиплекса. 1% годовой загруженности ОДНОГО кинотеатра. Если даже прибавить сюда все остальные компании, занимающиеся ретроспективами, фестивалями и классикой, наберется, скажем, 1000 сеансов за год. Это не объем. У российской новинки «Килиманджара» в ее первый уикенд было полторы тысячи сеансов в день. «Миссия невыполнима 6» — больше 9500 сеансов в день. В стране примерно 4000 залов, ретроспективы и спецпоказы системно проводятся в полутора десятках из них. Экономического толку для российского кино в такой расчистке — ноль. А вот удар по кинотеатрам, где такие показы круглый год проходят при аншлагах, сравнимых с новогодними,— это да. А какой это удар по культуре — тут и говорить нечего. На такие показы ходит публика, которую вообще в кино не затащишь, водит своих детей, друзей. Это расширение рынка, возвращение публики в кинотеатры, привитие культуры кинопросмотра. Сплошная польза. Минкульт должен сам бегать за такими компаниями и упрашивать их принять какую-то помощь, а не наоборот.

Евгений Герасимов, председатель комиссии Мосгордумы по культуре и массовым коммуникациям, народный артист России:

— Оговорюсь, я не читал принятый Госдумой законопроект, но если все так и обстоит, то ретроспективам и прочим некоммерческим показам, которые сейчас проходят, все равно ничего не грозит. Уверен, все будет так же, как и было раньше. У нас в Москве с 1 августа практически во всех районах будут открыты по несколько кинотеатров именно для некоммерческого кинопоказа с тем, чтобы люди продолжали любить искусство кино. Эта практика полюбилась москвичам — смотреть фильмы в парках, в других открытых территориях. Я уверен, что и любые показы некоммерческие как существовали, так и будут существовать.

Антон Долин, главный редактор журнала «Искусство кино»:

— Я надеюсь на совершенствование этого закона, на изменение нынешних правил. Наши законодатели очень любят что-то запрещать, в данном случае они ограничивают деятельность тех организаций, которые устраивают ретроспективы и показы старого кино. Нельзя сказать, что Россия этим избалована, даже в гигантской Москве есть всего несколько маленьких компаний-энтузиастов, в том числе журнал «Искусство кино», которые стараются в тех или иных формах дарить зрителям старое кино на большом экране. Мы добываем отреставрированные копии, переводим фильмы, обязательно делаем субтитры для иностранных фильмов. Стараемся заниматься делом крайне сложным и, я бы сказал, неблагодарным. Мы зазываем в кинотеатр людей на те фильмы, которые можно одним кликом посмотреть в их пиратской версии в интернете. И многим из нас — Третьяковской галерее, компании «ИноеКино», «Искусство кино» и другим организаторам различных фестивалей — удается невозможное: собирать полные залы на эти старые фильмы, потому что людям нравится смотреть кино вместе именно на большом экране, а не у себя дома, в кинотеатре, а не на компьютере. Это бесценно. И сейчас, когда для подобных показов нужно будет не только биться об стену, чтобы оторвать часть зрителей у гигантской аудитории голливудского и российского мейнстримного кино и привести на Тарковского, Бергмана или Феллини, но еще и бороться с бюрократией и добывать какие-то разрешительные бумажки,— проще всего будет махнуть на это рукой и эти показы просто прекратить.

Андрей Плахов о новых правилах показа фильмов

Что еще кажется совершенно нелепым — это позавчерашние представления, что такое «фестиваль». Я напомню, что по новой версии закона «фестиваль» длится не меньше десяти дней, имеет обязательно жюри, призы и конкурс. Но вообще-то говоря, огромное количество самых передовых фестивалей в мире давно обходятся без этого. Да, есть традиционные старинные фестивали, которым уже по 70–80 лет — Каннский, Берлинский, Локарнский, Венецианский, где есть жюри, конкурсная программа. Но при этом замечу, что большая часть фильмов не участвует в конкурсе. На фестивале обычно показывается 200–300 фильмов, бывает и 400 кинокартин. В конкурсе из них участвуют максимум 20, и только они получают призы. Все остальные к призам отношения не имеют. При этом влиятельнейшие мировые фестивали в Роттердаме, в Торонто, в Риме в принципе обходятся без жюри, без конкурса и наград. Там этого нет, потому что фестиваль — это способ представить некую картину кинематографического мира публике и сделать так, чтобы эта картина максимально отличалась от прокатной, ширпотребной.

Сегодня наши законодатели делают все, чтобы обогатить огромные компании, которые и так богаты, монополистов кинотеатрального проката. И, конечно же, обогатить пиратов, которые теперь будут чувствовать себя еще более привольно, показывая в интернете бесплатно те фильмы, на которые они уж точно прокатных удостоверений нигде выпрашивать не собираются.