В июле лесные пожары в Аттике унесли жизни более 90 человек, еще 25 считаются пропавшими без вести. Корреспондент «Огонька» оказался в эпицентре трагических событий в Греции и теперь вместе с обожженной страной пытается понять, почему люди были беззащитны перед разгулом стихии
Фото: AFP
Фото: AFP
Июль в Греции — разгар курортного сезона, деловая и политическая жизнь замирает, пресса питается сплетнями о том, как проводят свои отпуска на греческих островах мировые знаменитости. Вот, к примеру, голливудский актер Мэттью Макконахи с супругой Камилой Алвес и другом, тоже известным актером Вуди Харрельсоном, насладившись отдыхом в Италии и на юге Франции, открывают теперь прелести Греции…
Нынешний сезон, казалось, следует этим правилам. Больше того, убаюкивало и то, что к середине лета страна подошла как будто бы с положительным балансом и в решении самых острых проблем. Был реструктурирован греческий долг, и премьер-министр Алексис Ципрас, выполняя свое давнее обещание, даже повязал на шею галстук и тут же, впрочем, его снял.
Наметилась позитивная динамика и в отношении беженцев, потоки которых буквально затопили страну в последние годы. В один из июльских дней я побывал в Афинах на пресс-конференции в Министерстве миграционной политики, послушал тезисы министра, пообщался с чиновниками и экспертами. Выяснилось: за первую половину 2018-го греческую территорию пополнили 30 тысяч беженцев — почти вдвое меньше, чем за аналогичный период прошлого года.
Сожженные автомашины хранят ощущение ужаса, который пережили их хозяева
Фото: AFP
Долгожданной стабилизации способствовали специальные договоры, заключенные с Германий и Сирией. Хотя иммиграционные службы Греции по-прежнему испытывают кадровый дефицит, отрегулировалась система фильтрации тех, кто нелегально пересекает границу. Статус беженца получают далеко не все: среди пакистанцев, к примеру, лишь 1–2 процента от числа подавших заявки — в основном молодые мужчины от 18 до 25 лет, которых числят по разряду «экономические беженцы».
Тем не менее Греция, все сухопутные границы которой сегодня перекрыты, играет все более важную роль как европейский форпост на Балканах и Ближнем Востоке. Здесь не рассматривают иммигрантов как врагов, стремятся помогать им и относиться по-человечески. Но в то же время страна с 10-миллионным населением не может переварить такое количество беженцев, которых ни за что не хотят принимать соседние государства. И только совместными усилиями всего Евросоюза удается хоть как-то контролировать ситуацию. Фактически речь идет о сдерживании превращенной в бизнес глобальной экономической войны: Греция в ней — одновременно и слабое, и ключевое звено…
С этими мыслями я возвращался из Афин в Коринф и соседний городок Лутраки. Вспоминал итальянский фильм «Море в огне» режиссера Джанфранко Рози — о лодках с мигрантами, пересекающих Средиземное море. В этой знаменитой картине со всей мощью документального кино показаны человеческие страдания — как люди прямо посреди моря получают ожоги от раскаленных моторов и задыхаются в трюмах, как посреди моря загораются огни — сигналы очередного бедствия.
Дьявольский ветер
Расчистка пепелища на курорте Мати
Фото: SOOC/AFP
На следующий день море в Лутраки стало неспокойным, а после полудня, когда жара была на пике, поднялся ветер. Жена сказала, что ей этот ветер не нравится, я возразил: «Это здесь обычное дело, разве нет?». Вскоре погас свет, электроэнергию отключили по всему району. Мы вышли на улицу и сели в прибрежном кафе. В небе над Коринфским заливом появилась темная туча, но не такая, как перед грозой, ее пронзали какие-то недобрые оранжевые сполохи. Позвонили друзья из Афин, сообщили о больших пожарах в районе Кинеты (как раз на дороге Афины — Коринф, совсем недалеко от нас). Подгоняемый ветром, огонь устремился с гор на побережье. Из-за этого друзья отказались от поездки в нашем направлении, тем более что дорогу перекрыли. Между тем электричество включилось, и мы сравнительно спокойно легли спать. Сравнительно, поскольку на следующий день нам предстояло ехать по той же самой дороге в афинский аэропорт. Откроют ли ее, кто знает. Мы даже вообразить не могли, какая беда нас миновала.
Жуткие новости дошли до нас утром. Пожары, как оказалось, вспыхнули в нескольких местах одновременно. Сильно пострадал поселок Кинета на западе от столицы, но самое страшное случилось в восточных окрестностях Афин — в порту Рафина и курортном городке Мати. Леса загорелись на склонах горы Пендели; оттуда и от озера Марафонас дьявольский ветер (его скорость достигала 120 километров в час) погнал огонь прямо на жилые дома.
Все было настолько внезапно, что люди не успевали отреагировать. Пожар распространялся по кронам деревьев, захватывал сначала верхние этажи зданий, потом спускался вниз.
Молва нарисовала чудовищную сцену: несколько семей с детьми ужинали в таверне и не смогли из нее выбраться, спасатели нашли их обожженные трупы. Что правда в этих рассказах, что нет, разобрать было трудно, но уже к утру сообщили о 50 погибших, десятках тяжелораненых, пропавших без вести.
Мы ехали по шоссе Коринф — Афины, окруженные с обеих сторон почерневшими лесными массивами и сгоревшими домами, под навесом жирных туч и тяжелого смога. Над местностью летали вертолеты с бочками воды, чтобы затушить остаточные пожары. К счастью, ветра уже не было. Прибыв в Москву, о дальнейшем мы узнавали из СМИ и от греческих друзей — Элли Горилас, Ирины Жалниной, Ангелины Ткачевой, которые вели практически прямой репортаж с мест событий.
Огонь распространялся до того стремительно, что единственным спасением казалось море, которое было так близко; все остальные пути оказались отрезаны. Но уже дойдя до моря, многие погибали от удушья, от недостатка кислорода. Костас Лаганос, житель Мати, рассказывает: «Нам обожгло спины, и мы нырнули в воду. Все происходившее напомнило мне гибель Помпеи, в точности». Мать двоих маленьких детей сидела с ними в воде пять часов до момента, пока их забрали спасатели. «Мати больше не существует»,— рассказала еще одна свидетельница трагедии. Она видела обожженные тела по всему городку, расположенному в 29 километрах от Афин, некоторые внутри остовов автомобилей. Жертвы пламени были загнаны в ловушку: десятки тел обнаружили возле местного пляжа, до спасительной воды этим людям оставалось буквально несколько метров. Итог лесного пожара, признанного самым страшным за век в Европе: по неокончательным данным, разрушено 4 тысячи домов, 2500 квартир, погибли не менее 90 человек, но цифра, увы, продолжает расти. О пропавших без вести говорят без уверенности, и многие полагают, что их тела, превратившиеся в пепел, вопреки обещаниям пожарных, так никогда и не будут опознаны.
Еще ряд страшных деталей. Районы Мати и Рафины имеют элитарную репутацию местной Рублевки. Они привлекали и зарубежных туристов, которые оказались более беспомощными перед разгулом стихии, чем местные жители. Пара из Англии приехала провести здесь медовый месяц: он погиб, она в больнице в тяжелом состоянии. Датское семейство из восьми человек полностью погибло в море. Погибла известная греческая драматическая актриса Хриса Спильоти; совсем недавно она выступала по ТВ и рассказывала, что ее любимое произведение — «Смерть Ивана Ильича» Льва Толстого. Больше всего потрясли чадолюбивых греков многочисленные жертвы среди детей. Вся страна переживала за пропавших девочек-близнецов; в конце концов они были найдены погибшими вместе с бабушкой и дедушкой.
Facebook и «авось»
Когда в борьбе с огнем не хватало пожарных, в бой шли добровольцы
Фото: AFP
Лесные пожары — не редкость в Греции, как и в других южных странах. В этом году им способствовали необычайно сухая зима и жаркое лето, накрывшее всю Европу. Сразу же стали говорить о поджогах: об этом косвенно свидетельствовала синхронность возгораний на большом участке побережья и соседних гор. Эту версию подхватил глава гражданской обороны страны Никос Тоскас. Но что бы ни было непосредственной причиной пожаров, стало очевидно, что страна не готова противостоять им на современном уровне. Мэр города Мати признался, что учения на случай подобных ЧП не проводились ни разу.
Спору нет, греческие спасатели проявили мужество и самоотверженность, они вывели из зоны огня тысячи людей. Оказавшихся в море подбирали лодки береговой охраны, военные суда и добровольцы на собственном водном транспорте: около 700 человек были доставлены на берег. Однако все это произошло с большим опозданием, которое и привело к масштабным жертвам. В разгар катастрофы люди были брошены на произвол судьбы: им не было помощи ни с суши, ни с моря, ни с неба.
Пожарные, сами поставленные в критическую ситуацию, технически были оснащены слабо, а их количество явно недостаточно. Главное же — когда уже стало известно о начале пожара — не последовало никаких предупреждений тем, кто находился в смертельной опасности, как будто дело происходило в глубокой древности, а не в эпоху айфонов и социальных сетей. Некоторые жители, кстати, увидев зарево, продолжали снимать происходящее на свои гаджеты, чтобы выложить в Facebook. Одна из них потом рассказывала, что спасаться уже было поздно, и она со своими близкими закрыла ставни раскаленного дома и встала под холодную воду. Им повезло: чудом выжили.
Как только произошла трагедия, Алексис Ципрас прервал свой визит в Боснию и Герцеговину и запросил помощи в тушении пожаров у стран Евросоюза; ее тут же предложили Италия, Германия, Франция, Испания, Польша, Турция и Болгария. Деньги на помощь и восстановление стали поступать от государства и европейских структур, Фонд Ставроса Ниархоса, (покойного греческого олигарха) выделил в дар Пожарной спасательной службе Греции 25 млн евро.
Пожарный вертолет пытается остановить пламя у деревни Кинета в Западной Аттике
Фото: AFP
Премьер-министр и министр обороны Панос Камменос приехали в Мати, но ни этот визит, ни то, что Ципрас взял на себя политическую ответственность за происшедшее и заговорил о неправильной застройке Мати, не спасло представителей власти от жесткой критики. Все и так прекрасно знают, что в Греции нарушаются правила застройки, но тем более необходимо поднять уровень спасательных служб, а не рассчитывать на традиционный «авось».
«Все пекутся о беженцах, чтобы лодки с ними не затонули, а нас бросили так погибать» — вот один из лейтмотивов греческих социальных сетей. Молодой человек с ребенком на руках, потерявший жену и дом, подошел к зданию парламента, показал на него рукой и сказал: «От них я ничего уже давно не жду, только от вас, люди добрые. Только мы сами можем поддерживать друг друга». Там же, в соцсетях, приводятся цифры окладов: у депутата парламента 8 тысяч евро, у пожарного — 900 евро, у тушителя пожара на вертолете — 1100 евро. Цифры эти красноречивее слов.
Восстанавливать разрушенное стихией пришли сотни волонтеров: это очень важная и хорошо развитая в Греции структура. Вместе с профессионалами они отстраивают Мати и другие пострадавшие населенные пункты. Рекордными темпами возводятся линии электропередачи, пройдет время — и на месте сгоревших появятся красивые дома. Не вернешь только погибших. А символом трагедии и знаком надежды стала судьба собаки по кличке Луа. Она от ужаса перед наступавшим огнем вырвалась из ошейника, поплыла и села на скалистом островке; этот снимок обошел мировую прессу. Потом собака была спасена и возвращена хозяевам. Мораль: хеппи-энды бывают, но, увы, не со всеми. Поэтому на них, как и на «авось» в его греческой версии, лучше все-таки не уповать…