навстречу референдуму
Вчера в Чечне прошла конференция республиканского отделения партии "Единая Россия", посвященная предстоящему в республике 23 марта референдуму. Представителей городов и сел Чечни собрали, чтобы мобилизовать к референдуму. О том, что из этого вышло, рассказывает корреспондент Ъ ОЛЬГА Ъ-АЛЛЕНОВА.
О том, что конференция будет в Аргуне, партийный актив узнал за два часа до ее начала. "Постоянно приходится вот так конспирироваться,— сетует председатель политсовета 'Единой России' в Чечне, депутат Госдумы Франц Клинцевич.— Места и время встреч знаю только я да мой заместитель Ямадаев".
Мы едем из Гудермеса в Аргун на бронированной "Ниве". С нами — несколько машин сопровождения с охраной. "Эту 'Ниву' мне Кадыров вчера дал,--- гордо говорит господин Клинцевич.— Посмотрел, что у нас машин нормальных нет, и запереживал". "Видишь, как ценят нашу партию,— смеется сидящий рядом замглавы администрации Гудермесского района Усман Оздомиров.— Это потому, что тут никто больше не работает". "Да, кроме нашей партии и 'Аль-Каиды' здесь других нет",— шутит за рулем Халид Ямадаев.
По пути Франц Клинцевич рассказывает, что руководство республики на конференцию не приедет, как планировало: в Грозный прибыл вице-премьер правительства РФ Алексей Гордеев и проводит там совещание. "Только надо в два часа нам уложиться,— говорит Усман Оздомиров,— чтобы люди засветло домой могли разъехаться. И без перерыва, а то пронесут что-нибудь в зал, потом собирай кости".
Проверку здания средней школы, где должна была пройти конференция, и охрану мероприятия поручили заместителю военного коменданта Чечни Сулиму Ямадаеву, который сейчас командует еще и чеченским спецназом вместо убитого брата Джабраила. Когда мы подъехали к школе, автоматчики уже заняли крыши всех высотных домов в округе, оцепили территорию школы, пропуская внутрь только делегатов конференции.
— К чему такие меры безопасности? — спросила я.— Чиновники говорят, что в Чечне мир.
— К сожалению, это пока не так,— отвечает Франц Клинцевич.— В последние дни проводится, как нарочно, много спецопераций, людей забирают из домов. У меня такое чувство, что все эти спецоперации — целенаправленная провокация. Недавно у въезда в Грозный мои люди расклеивали агитационный материал. Я тоже там был. Подошел майор. Спросил, откуда. Представились. "А, это 'Единая Россия', которая за мир? — спрашивает майор. Нам такая партия не нужна. Мы за войну". Я, конечно, не верю, что все так настроены, но с этим надо работать, и поэтому референдум очень нужен.
— Думаете, что референдум изменит этого майора?
— Просто появятся законы, которые нельзя будет нарушить. А пока их нет.
В школе уже собралось много людей, они столпились у лестницы, ведущей на второй этаж, потому что дальше их не пускали. Такая активность удивляет: вряд ли где-то в другом регионе люди будут выстаивать длинную очередь, чтобы попасть на партконференцию. Но в Чечне у "Единой России" действительно сильные позиции. Ряды партия насчитывают почти 8 тыс. человек. Расталкивая людей руками, охрана прокладывает дорогу для партийного руководства. Поднимаемся в актовый зал. Только после этого по одному пропускают делегатов. Возле депутата Клинцевича все время находится руководитель службы охраны Абу Арсанукаев. "Помните меня? — спрашивает он.— Летом интервью у меня брали".— "Помню,— говорю я.— Вы ведь в первую войну воевали на стороне боевиков".— "Я никогда не был боевиком,— обижается Абу.— Я был начальником службы безопасности Дудаева".— "Это не одно и то же?" — "Нет,— качает головой мой собеседник.— Я не стрелял в людей".
— Референдум проведем нормально,— уверяет меня Франц Клинцевич.— 80% населения знает, для чего он нужен. У меня две с половиной тысячи агитаторов работает сейчас только на референдум. Хуже всего обстановка в Грозном и Грозненском сельском районе. Миллионы экземпляров проекта конституции завезены, но у людей их нет, лежат на избирательных участках. Распространять их должны инициативные группы, но они боятся по домам ходить. С нашим активом там трудно работать — стена недоверия.
— А почему вы так заинтересованы в референдуме?
— С референдумом Чечня вступит в российское правовое поле. Здесь появится конституция, парламент, президент. А у нас, разумеется, свои политические амбиции.
Пока в зал попадают все делегаты, проходит час. Делегатов человек пятьсот. Открывает конференцию имам Гудермесского района, который говорит: "Все, что делается для людей,— это богоугодное дело". Все молятся.
— То, что мы решили провести эту конференцию в Аргуне, символично,— громко говорит депутат Клинцевич.— Первая конференция, если вы помните, была в Ножай-Юрте. Мы всегда едем в самые неуютные точки, чтобы показать, что независимы и не напуганы.
После этого вспомнили погибших: за последние два месяца боевики расправились с пятью партийными активистами. Их почтили минутой молчания. Потом помолились. Франц Клинцевич сообщил, что направил в Кремль ходатайство о присвоении погибшему командиру спецназа Ямадаеву звания Героя России. Все зааплодировали. Потом господин Клинцевич сказал, что до 23 марта будет наблюдаться активизация со стороны боевиков, что это "их последний вздох". И поэтому надо собрать все усилия, чтобы противодействовать этим силам и добиться проведения нормального референдума. "Вы все — уважаемые в своих населенных пунктах люди,— сказал депутат.— И от вас зависит очень много. Для нас референдум — это задача номер один. Это шанс получить влияние и авторитет, пройти в органы власти". Потом господин Клинцевич затронул все больные для чеченцев вопросы: коррупцию во властных структурах, поборы на блокпостах, компенсации людям, потерявшим жилье. И пообещал решить все эти вопросы после референдума.
Затем дали слово представительнице исполкома из города Шали.
— Я не понимаю, почему все говорят про то, что после референдума мы вступим в правовое поле России,— сказала она.— А что, сейчас мы не в ее правовом поле? Я вообще думала, что главным вопросом референдума будет, хотим ли мы остаться в составе России.
— Нет-нет. Такого вопроса не будет,— поспешно успокоил ее Франц Клинцевич.
— Это я уже знаю. Еще скажу: гибнут люди. Мы все унижены, затоптаны. По дороге в Грозный 15 блокпостов, везде надо выстоять в очереди. Если добиваешься решения какого-то вопроса, нужно собрать столько бумажек и столько выстоять в очередях, что перестаешь себя человеком ощущать. Вот вы сказали, что компенсацию надо на руки людям выдавать наличными. А вы представляете, во что это превратится? Мы сюда, в этот зал по головам шли. Почему нас не уважают?
Делегатку поддержал ее коллега из Грозного. Он сказал, что, раз лидером партии является министр внутренних дел Грызлов, все вопросы надо адресовать ему. "Правильно! — крикнули в зале.— Все вопросы к Грызлову! Здесь МВД бесчинствует!"
"Меня зовут Муса Ериханов. Я из Гудермеса.— Вышел к трибуне молодой парень.— Наша партия — партия власти. Она влиятельная. Почему не влияет на ситуацию в Чечне? Недавно с такой помпой по телевизору показывали вывод войск. Там вывели тысячу человек и два вагона техники. А сколько осталось, не сказали. А осталось около 40 тыс. временных и 36 тыс. на постоянной основе. Это на население меньше миллиона. Какого черта они тут делают? У нас ощущение, что этот референдум проводится с дубинками над головами. Хотите доверия от людей — выводите войска". "Вы неправильно ставите акцент,— сказал депутат Клинцевич.— Войска должны стоять, но не должны творить беззаконие. Мы к этому обязательно вернемся после референдума. Мы с этим боролись и будем бороться".
На прощание Франц Клинцевич пообещал встретиться с министром Грызловым и передать ему все пожелания делегатов, решить вопрос о списании долгов с чеченских сельскохозяйственников, разобраться с блокпостами и нецелевым использованием средств. "Главное — это все пережить,— посоветовал депутат,— чтобы потом стало легче".
Всем делегатам раздали по 200 рублей на обед, и конференция закончилась. "Это как праздник,— сказала партработница из Шали.— Нас собрали, с нами поговорили. И мы уже чувствуем, что и от нас что-то зависит, что и мы можем что-то сделать. С нами ведь никто никогда так не говорил — ни власть, ни военные. Вот как мало теперь нам надо".
ОЛЬГА Ъ-АЛЛЕНОВА