Действия американской администрации, на днях восстановившей первый пакет санкций против Ирана и начавшей подготовку к введению в ноябре наиболее жестких мер, вызвали в мире бурю негативных эмоций. Дескать, президент Дональд Трамп играет не по правилам, нарушая прежние договоренности с Тегераном, тем самым подрывая авторитет Вашингтона и доверие к нему даже в глазах ближайших союзников.
Фото: Александр Миридонов, Коммерсантъ
Однако если более внимательно посмотреть на то, как складывались отношения Вашингтона и Тегерана после Второй мировой войны — задолго до появления в 1979 году Исламской Республики Иран, то выясняются любопытные подробности.
Оказывается, никакие это не импровизации: действия Трампа при всей их внешней нелогичности — это возвращение к «золотому фонду» политики США по отношению к Ирану. Сегодняшний курс Белого дома — это, по сути, модернизированная доктрина 34-го президента США республиканца Дуайта Эйзенхауэра, авторами которой стали госсекретарь Джон Фостер Даллес и его знаменитый брат и коллега, директор ЦРУ Аллен Даллес.
Самыми первыми западными санкциями против Тегерана стал британо-американский бойкот иранских нефтепродуктов, введенный еще в эпоху Эйзенхауэра и Черчилля. Более того, не смирившись с действиями премьер-министра Ирана Мохаммеда Мосаддыка по национализации нефтяной отрасли, братья Даллес, возглавлявшие Госдепартамент и ЦРУ, разработали операцию «Аякс» по изменению курса Тегерана путем свержения Мосаддыка.
Операция эта была успешно осуществлена ровно 65 лет назад — в августе 1953 года, после чего целых четверть века, вплоть до возвращения в страну аятоллы Хомейни, захвата американского посольства в Тегеране, последовавших за этим глобального унижения США и торжества исламской революции шахский Иран был «ручным». А затем вновь сорвался с поводка. В связи с этим с конца 1970-х — начала 1980-х годов страну стали накрывать новые волны западных санкций.
И вот история словно повторяется. Когда бывший директор ЦРУ, а ныне глава Госдепартамента Майкл Помпео заявляет, что цель Америки — «добиться изменения в поведении иранского режима», он тем самым выступает продолжателем традиций братьев Даллес. Они работали над осуществлением этой задачи, когда его, Майкла Помпео, еще на свете не было, и создали определенную матрицу американской политики.
Спустя шесть с половиной десятилетий цель та же — заставить Тегеран изменить поведение и, возможно, добиться смены режима. Инструмент тот же — санкции, направленные на раскачивание режима изнутри. В начале эпохи холодной войны детонатором был конфликт вокруг нефти. Сегодня, когда идет новая холодная война, это конфликт вокруг нефти и атома. Если вдуматься, это конфликты вокруг двух материй, движущих международными отношениями и в XX, и в XXI веке.
Впрочем, принципиальное отличие в том, что к «золотому фонду» политики США по отношению к Ирану в мире уже не испытывают особого пиетета. С курсом Трампа не согласен даже ближайший союзник — Великобритания, стоявшая у истоков совместных санкций далеких 1950-х. А в ЕС, демонстрировавшем солидарность с США вплоть до подписания ядерного соглашения 2015 года, думают над тем, как блокировать действие санкций.
Так что санкции последней волны — уже не западные, а чисто американские. И вполне вероятно, что по этой причине они не станут санкциями на все времена и до «победного конца».
Что бы там ни говорили в Белом доме, но такого победного конца сейчас не просматривается.