На Украине много говорят о «финансовой удавке» для страны, но о том, кто ее затягивает, вслух не спрашивают
Киев. Пешеходный мост на площади Независимости
Фото: Владислав Содель, Коммерсантъ / купить фото
В конце июля Государственная казначейская служба Украины обнародовала отчет: по итогам первого полугодия дефицит бюджета составил почти 10 млрд гривен. В Госказначействе также «порадовали» новостью о том, что за шесть месяцев 2018 года в бюджет собрали почти на 15 млрд гривен меньше, чем планировалось. В результате остатки на Едином казначейском счету Украины составили всего 1,99 млрд гривен. Для сравнения: на 1 августа 2017 года этот показатель составлял 44 млрд гривен. А еще сократились на 230 млн долларов США и золотовалютные резервы Нацбанка…
Примерно в то же время, с середины июля, начался неожиданный и поначалу необъяснимый рост курса доллара: к концу месяца американская валюта преодолела психологическую отметку в 27 гривен, подорожав примерно на 80 копеек за две недели. Само по себе подорожание примерно на 3 процента, конечно, вряд ли можно назвать значительным, однако колебания доллара граждане уже привыкли рассматривать как некий симптом, свидетельствующий о приближении серьезных неприятностей для отечественной экономики. Особенно если этот симптом проявился в июле — в период, когда гривна традиционно стабильна или даже демонстрирует тенденции к усилению. Население заволновалось: что, опять?
Балансирование на краю
Скорый крах украинской экономике предсказывают регулярно, и алармистские прогнозы нельзя назвать совсем уж безосновательными: как ни крути, а ВВП Украины с 2013 по 2015 год снизился вдвое — со 183 до 91 млрд долларов США по подсчетам Всемирного банка. Однако срыва в пропасть все-таки не произошло, и видную роль в этом сыграла международная поддержка. За минувшие четыре года только от Международного валютного фонда страна получила свыше 13 млрд долларов США — регулярные и существенные валютные вливания помогли избежать коллапса в 2014 и 2015 годах.
Упасть не дали, но перспектива неважная — долги приходится отдавать.
Затраты Украины на обслуживание внешнего долга быстро растут: в 2017 году речь шла о 70 млрд гривен, в 2018-м — уже о 96, в 2019-м иностранным кредиторам придется выплатить 148 млрд, а в 2020 году — 173 млрд.
Подобная практика является нормальной во всем развитом мире: страны занимают деньги, чтобы пережить сложные времена. Но это работает лишь в том случае, если за периодом упадка следует рост, который дает бюджету новые источники дохода. А вот с этим-то у Украины проблемы: с 2016 года ВВП страны действительно растет, но на уровне лишь 2–3 процентов, чего явно недостаточно для того, чтобы справляться с нарастающими выплатами по внешним долгам. Поэтому приходится брать все новые и новые кредиты. И тут же взятое отдавать: например, из 1,3 млрд долларов, полученных Украиной от МВФ в 2017 году, 1,27 вернулись обратно МВФ.
Круг порочный, хотя и к нему можно было бы как-то приноровиться, если есть уверенность в регулярности кредитной «подпитки». Проблема в том, что такой уверенности нет: в 2017 году страна ждала еще один транш на сумму 1,9 млрд долларов США, однако он так и не поступил (Украина не выполнила требований МВФ, включающих повышение цен на газ для населения, формирование антикоррупционного суда, сокращение расходов бюджета и более активную приватизацию госсобственности). В результате в государственном «кошельке» возникла внушительная дыра, а премьер Владимир Гройсман трагично заявил, что если в первой половине 2018 года получить транш не удастся, то придется объявлять дефолт.
Спасайся кто может!
Основательно «тряхнуло» уже в январе — разразилась «валютная буря». Недополучение почти 2 млрд долларов от МВФ оказало влияние на баланс валютного рынка, и, в точном соответствии с базовыми законами экономики, курс гривны круто спикировал вниз. Чтобы выправить ситуацию, Нацбанк Украины поднял учетную ставку до 16, а затем и до 17 процентов годовых — такие меры эффективно сдерживают инфляцию (при этом, правда, они неизбежно снижают темпы роста экономики, но об этих «отдаленных последствиях» в горячую пору валютного обвала никто не думал). Также Минфин выбросил на рынок значительный объем государственных облигаций внутреннего займа (ОВГЗ), доходность которых в гривне достигала 17 процентов годовых.
В условиях сверхвысокой учетной ставки и, как следствие, низкой инфляции гривны эти бумаги внезапно стали одними из наиболее прибыльных средств вложения денег в мире, на них образовался спрос, в том числе у иностранных инвесторов. Если обычно на руках у иностранцев находится ОВГЗ примерно на 5 млрд гривен, то к концу марта 2018 года они скупили их почти на 15 млрд. Чтобы получить заветные бумаги, иностранцы выбросили на украинский валютный рынок значительные объемы валюты. Это позволило погасить дефицит и быстро сбить курс доллара.
Казалось, проблема была решена. Но это только казалось — рикошет принятых в спешке мер догнал раньше, чем ожидалось.
Повышение учетной ставки, увы, действительно отразилось на темпах роста экономики: темпы роста промышленного производства снизились с 3,6 процента в январе до 2,5 процента в июле. И хотя все это происходило на фоне почти остановившейся инфляции (в мае — июне 2018 года гривна, по данным Госстата Украины, не обесценивалась вовсе, чего не наблюдалось с 2013 года, и даже укреплялась на валютном рынке, колеблясь между отметками 26,2–26,4 гривны за доллар), изъяны обнаружились и тут. Поскольку важную часть доходов Госбюджета Украины составляют поступления от таможни (а они тем выше, чем дороже доллар), резкое усиление гривны привело к снижению доходов бюджета, что в сочетании со снижениями темпа роста экономики и обусловило «недобор» денег в казну.
А тут еще подошло время платить по столь удачно распроданным ОГВЗ: в период с 6 по 20 июля Минфину Украины пришлось выплатить их покупателям свыше 6 млрд гривен. И тут случилось обратное: иностранным инвесторам держать гривны ни к чему, так что вся эта гривневая масса оказалась выброшена на валютный рынок. Дальше вы уже знаете: случился летний скачок курса и сопутствующая ему паника.
Зима близко
Между тем эти весенне-летние финансовые потрясения являются лишь прологом к куда более серьезным проблемам для Украины.
Во-первых, стремительно приближается сезон закупки энергоносителей за рубежом, что вот уже четыре года подряд приводит к существенному росту спроса на иностранную валюту. В предыдущие годы Украина входила в этот период в спокойной ситуации, теперь финансовая система страны должна будет принять новый удар, не успев толком оправиться от предыдущего.
Во-вторых, в III–IV кварталах 2018 года Украину ожидают значительные расходы по содержанию внешнего долга — около 60 млрд гривен. Плюс еще 4–5 млрд выплат по остаткам проданных в начале года ОГВЗ, сроки погашения которых подходят в октябре и ноябре. А фон не радует: в июне учетная ставка НБУ была повышена еще на 0,5 процента годовых, так что ускорения темпов роста экономики в III–IV кварталах ждать не приходится, а стало быть, вопрос, откуда казне взять денег, становится сверхактуальным.
Основная интрига — удастся ли Украине договориться о выделении того самого «засушенного» транша МВФ до конца 2018 года, а лучше — до конца III квартала. Если да, то есть шанс кризис пережить. Иначе будет совсем плохо. Правда, опыт показывает, что западные партнеры не склонны бросать Украину на произвол судьбы. Хотя тот же опыт говорит и о другом: полагаясь на помощь МВФ в решении финансовых проблем, беря кредиты на оплату кредитов, Украина обрекает себя на еще большие сложности в будущем.
Другого выхода, кажется, пока нет. Или все-таки есть?
Мигранты в помощь
Массовую трудовую миграцию, которая охватила Украину в последние годы, принято считать явлением негативным. Однако есть у этого и свои плюсы: в страну текут существенные валютные поступления, «заробитчане» регулярно отправляют своим семьям деньги. По данным Нацбанка Украины, в 2017 году украинцы получили из-за рубежа 2,4 млрд долларов США — почти вдвое больше, чем Украина получила от МВФ.
«Это как раз та сила, которая держит национальную экономику на плаву. Это простые люди, которые пытаются выжить наперекор "реформам" и реально заботятся о своей семье и стране»,— заявила на днях лидер партии «Батькивщина» Юлия Тимошенко, которую считают одним из наиболее вероятных победителей следующих президентских выборов.
Больше всего денег украинцы получают из России — 516 млн долларов. При этом несколько лет назад эта сумма была еще выше: в 2016-м речь шла о 622 млн. Резкий спад объемов денежных переводов обусловлен рядом факторов, среди которых немаловажную роль играют искусственные барьеры, которые из года в год создает… само украинское правительство.
17 октября 2016 года президент Порошенко подписал указ о введении санкций против ряда российских юридических и физических лиц. Попали в список и крупнейшие платежные системы, которые ранее использовались для переводов из РФ на Украину: «Золотая корона», «Юнистрим», «Лидер», «Контакт». Под запрет попала и российская платежная система «Яндекс.Деньги» — вместе с остальными сервисами и службами холдинга «Яндекс».
Но свято место пусто не бывает. В 2017 году на украинском рынке денежных переводов буквально из ниоткуда появился новый лидер — система TYME бизнесмена Игоря Мазепы. За год с помощью TYME на Украину и за ее пределы переслали свыше 1,7 млрд долларов, а доля TYME в обслуживании переводов на Украину из-за рубежа достигла аж 40 процентов.
Секрет успеха был прост. Вместо того чтобы создавать собственную сеть по приему и выдаче денежных переводов, TYME начала сотрудничать с уже давно работающими на рынке структурами, помогая им обходить действующие запреты. Схема работала так: отправитель перевода в России пользуется привычной ему системой вроде «Юнистрима» или «Контакта», однако те отправляют деньги не напрямую на Украину, а посредникам-прокладкам в других странах — например, в Турции или Чехии. «Турки» и «чехи», в свою очередь, переводят деньги уже сервису TYME, а тот — получателям на Украине. Что любопытно: выдавали переводы TYME в офисах крупнейших банков Украины — например, ставшего государственным в конце 2016-го Приватбанка. Система была запущена в рекордно сжатые сроки и работала как часы, с помощью этой изящной схемы удавалось осуществлять денежные переводы даже из Крыма, что было невозможно при прежних, досанкционных порядках.
Конечно, законность подобных транзакций была весьма сомнительной с точки зрения украинского законодательства, однако власти почти полтора года закрывали на это глаза. Такая слепота, разумеется, возможна лишь при наличии высоких покровителей, и у владельца системы TYME Игоря Мазепы они имелись: его деловым партнером был Борис Ложкин, являющийся деловым партнером президента Петра Порошенко и долгое время считавшийся чуть ли не вторым человеком в государстве. СМИ предполагали даже, что вся история с запретом работы на Украине российских платежных систем изначального была задумана и пролоббирована Ложкиным в интересах своего товарища Мазепы!
Прозрение случилось внезапно: в начале июня 2018 года украинские власти заметили вдруг, что система TYME, оказывается, действует в ущерб национальным интересам Украины. Последовала жесткая административная реакция: Нацбанк отозвал лицензию TYME, и уже с 20 июня система прекратила свою работу в стране. Злые языки утверждают, что все это обусловлено политическими причинами: некогда прекрасные отношения Ложкина и Порошенко, мол, стали враждебными и в окружении Порошенко решили, что прикрывать сомнительную схему бывшего друга больше нет смысла.
Как бы то ни было, важен результат: в настоящее время легального способа перевести деньги из России на Украину фактически нет. Солидные денежные потоки, которые могли бы стать важным подспорьем для попавшей в сложное положение украинской экономики, снова оказались под угрозой…
Среди политических элит на Украине модно объяснять все проблемы, которые переживает страна в последние годы, влиянием внешних врагов, прежде всего, разумеется, России. Безусловно, украино-российский конфликт сыграл колоссальную роль в формировании текущего положения дел. Однако нельзя отрицать и тот факт, что и сами власти Украины неоднозначными, противоречивыми, а иногда и вовсе сомнительными решениями многократно усугубили сложившуюся неблагоприятную ситуацию. Вот уже четыре года страна стоит на краю финансово-экономической пропасти, а лидеры будто не видят в этом ничего опасного. Вместо этого они увлеченно занимаются мелкими политическими интригами, реализуют сомнительные с точки зрения пользы для экономики бизнес-схемы, а неизбежные в этой ситуации кризисы решают по принципу «тушить пожар бензином». И хотя до сих пор Украине удавалось благополучно балансировать на грани, бесконечно это продолжаться не может.