 |
ФОТО: ZUMA PRESS  |
Атака гигантов
Говорят, что фантастика, рисуя будущее, лишь отражает бессознательные страхи настоящего. И что благодаря этому она может даже предвосхищать реальные политические события.
Это, по всей видимости, недалеко от истины. Достаточно вспомнить легендарную радиопостановку "Войны миров" Герберта Уэллса, осуществленную его однофамильцем Орсоном Уэллсом. Половина Нью-Йорка приняла радиорепортажи о высадке инопланетян за чистую монету, причем одни начали метаться по городу в поисках убежищ, а другие отправились на призывные пункты, чтобы стать добровольцами в войне с чужаками. На дворе стоял 1938 год, вторая мировая еще не началась, но предчувствие грядущих катаклизмов, видимо, висело в воздухе.
 |
ФОТО: ZUMA PRESS Производственные мощности Голливуда Пол Верхувен использовал для создания высокобюджетного кино (на фото — кадр из фильма "Звездный десант", 1997) о войне с врагом образца 90-х — бесстрашным и безликим |
Эти фильмы воплотили две главных фобии 50-х: боязнь вторжения русских и страх атомной бомбы. Стивен Кинг, чья юность пришлась на эту эпоху, вспоминал: "Мы росли в странной атмосфере паранойи и национальной гордости. Нам говорили, что мы величайший народ на Земле, но при этом объясняли, как устроить в своем доме бомбоубежище и сколько времени в нем оставаться после того, как мы выиграем войну. У нас было больше еды, чем у любой другой нации, но в нашем молоке содержался стронций-90 из-за ядерных испытаний".
Все 50-е годы на американцев стройными рядами двигались гигантские мутанты: тарантулы ("Тарантул", 1955), кузнечики ("Начало конца", 1957), пауки ("Паук", 1958), а там, куда они почему-либо не добирались, вели подрывную деятельность инопланетяне, любившие маскироваться под честных обывателей ("Это пришло из открытого космоса" (1953), "Вторжение похитителей тел" (1956)). Спасителями неизменно выступали армия и полиция; если героям фильмов удавалось добраться до ближайшей казармы или отделения ФБР, они могли считать себя в безопасности.
После эпохальной встречи Брежнева с Никсоном и наступления разрядки страхи вроде бы поутихли. В Голливуд приходит новое поколение режиссеров; Стивен Спилберг пытается помирить людей с инопланетянами в "Близких контактах третьей степени" (1977). Но неудачно — в том же году другой провидец Джордж Лукас снимает "Звездные войны" с четким делением на своих и чужих и утрированно милитаристской эстетикой. Через два года началось советское вторжение в Афганистан, перечеркнувшее начавшееся было потепление в отношениях сверхдержав. Отныне любой американский подросток знает, где находится Империя Зла и кого олицетворяют благородные джедаи. А в 1979 году британский легионер в Голливуде Ридли Скотт совершает революцию фильмом "Чужой": отныне два самых страшных персонажа sci-fi — инопланетянин и гигантское насекомое — сливаются в одном в насекомоподобном пришельце.
Распад СССР доказал, что джедаи не напрасно тратили силы. С конца 80-х уже невозможно снимать про Империю Зла: ее больше нет на карте. Мир изменился, и Голливуд занялся поисками новых супостатов.
 |
ФОТО: ZUMA PRESS Американские солдаты Ридли Скотта (фильм "Черный ястреб") спустились на улицы сомалийского города, кишащие черными боевиками, в 2001 году. К этому времени отношение к врагу в Голливуде предельно упростилось: пристрели, или проиграешь |
Не раз замечалось, что американское кино словно бы предсказывало теракты 11 сентября 2001 года еще с середины 90-х. Тогда же началось конструирование нового образа врага рода человеческого. В итоге родилось сразу два образа, каждый со своей мифологией.
Первый можно назвать "варвары против цивилизации". Фильмы, культивирующие этот образ, легко счесть милитаристскими и даже имперскими. Начало положил "День независимости" (1996) Роланда Эммериха. В этом фантастическом боевике, вольно перелагавшем мотивы "Войны миров", армада инопланетных агрессоров стирает с лица земли столицы крупнейших мировых держав. Угроза истребления нависает над всей человеческой цивилизацией. Однако в финале мощь и отвага человечества обеспечивают победу над захватчиками.
В расхожий сюжет Эммерих внес важное нововведение. Инопланетные агрессоры больше не хотят поработить человечество. Они собираются полностью уничтожить его. Вести с ними переговоры, идти на компромиссы, достигать соглашений попросту невозможно. Нельзя даже совершить предательство, перебежав на службу к врагу, поскольку инопланетянам не нужны перебежчики. Сражайся или умри — вот единственный выбор, который остается героям фильма.
Сделав врага не способным к диалогу, к восприятию ценностей человеческой культуры, Эммерих сделал важный шаг: его фильм, по сути, повествует не о приключениях симпатичных главных героев, но о выживании человечества как биологического вида.
Вскоре Пол Верхувен развил образ врага в "Звездном десанте" (1997). Конфликт "цивилизация в опасности" воспроизводится Верхувеном с еще большим размахом, чем у Эммериха. Космические командос выглядят чем-то средним между американскими морскими пехотинцами и римскими легионерами. Героический пафос зашкаливает за пределы возможного. И вновь враг — отвратительная насекомоподобная масса, неспособная мыслить, лишенная страха и инстинкта самосохранения,— движим лишь жаждой уничтожения. Этот враг не сдается сам и не берет в плен других, и лозунг "Сражайся или умри" произносится героями несколько раз по ходу действия.
11 сентября 2001 года — веха, после которой воевать с инопланетянами стало неприлично. Режиссер Ридли Скотт вспомнил о бремени белого человека и снял "Черного ястреба" (2001) — стопроцентно колониальное кино, основанное на реальных событиях, случившихся в Сомали в 1993 году, когда 120 американских солдат пятнадцать часов сражались с несколькими тысячами боевиков полевого командира Мохаммеда Айдида. Однако враг здесь хотя и человекоподобен с виду, но по сути тот же инопланетянин: так же безлик и лишен элементарных инстинктов, будь то страх, голод или потребность в сне. А побоище, в ходе которого аморфная чернокожая масса то накатывается на героев, то отступает, оставляя десятки трупов, выглядит фантасмагорическим кошмаром, которому позавидовал бы и Верхувен.
Такие фильмы, как "Звездный десант" или "Черный ястреб", выражают не столько милитаристский дух, сколько ужас перед невозможностью установить контакт со своим врагом, постичь его ценности, добиться компромисса. Столкнувшись с новым противником, именуемым "мировым терроризмом", Запад чувствует себя как перед глухой стеной, и, возможно, поэтому в голливудских фильмах враг часто предстает безликим монстром.
 |
ФОТО: ZUMA PRESS Стивен Спилберг ("Особое мнение", 2002) вслед за Джорджем Оруэллом и Михаилом Лермонтовым создал убедительный образ всевидящего глаза и всеслышащих ушей вездесущего государства, карающего своих граждан за преступные мысли |
В то время как одни обитатели Голливуда воспевали упоение в бою, другие задумывались об опасности, которую несут милитаристские тенденции для демократии.
Почин положил Тони Скотт (брат Ридли), выпустивший фильм с названием, которое говорит само за себя,— "Враг государства" (1998). В этой картине обычный житель Нью-Йорка оказывается в центре кафкианского кошмара. Его обвиняют в убийстве, которое он не совершал, его данные исчезают из электронных баз, его кредитки аннулируются, телефоны прослушиваются, а передвижения отслеживаются. Если в триллерах 70-х годов герои могли чувствовать себя в безопасности, затерявшись на многолюдных улицах, то враг государства конца 90-х лишен и этой возможности. Герой, даже находясь в самом центре нью-йоркской толпы, моментально выхватывается из нее при помощи станции спутникового слежения.
В том же году выходит триллер Эдварда Цвика "Осада", который показывает Нью-Йорк, охваченный паникой из-за терактов арабских террористов. Паника приводит к тому, что военные берут власть в свои руки, разъезжают по улицам на танках и всячески нарушают гражданские права. В финале выясняется, что арабы финансировались ЦРУ, а спровоцировали их на теракты сами военные, тайно похитив их вождя.
Оба фильма воспроизводят известную мифологему левых, видящих за всеми общественными потрясениями заговор властей с целью установить диктатуру. В параноидальном мире таких картин враг сам по себе не имеет значения, поскольку является лишь марионеткой в руках "мировой закулисы", а армия и спецслужбы уже не гарантия безопасности, как в 50-е, а, напротив, главный источник угрозы.
Воплощением этой модели стали "Звездные войны. Эпизод II. Атака клонов" (2001). Здесь зрителю дают понять, что враг таится внутри самой Республики (читай: США и страны "большой семерки"), плетет интриги, дезориентирует джедаев, преследуя целью укрепление авторитарной власти.
Опасения Лукаса разделяет и Стивен Спилберг. "Сегодня люди готовы наделить ФБР и ЦРУ огромной властью, чтобы, как выражается Буш, 'уничтожить тех, кто несет опасность для нашей жизни',— говорит он.— Я согласен отказаться от ряда своих персональных свобод, чтобы не допустить повторения 11 сентября. Но возникает вопрос: сколько именно свободы мы должны отдать? И где проходит черта, которую нельзя пересечь?" Эти сомнения режиссер воплотил в фантастическом триллере "Особое мнение" (2002), где создал мрачный образ государства, в котором все технологии направлены лишь на то, чтобы отслеживать "преступников", не успевших еще совершить никакого преступления.
Интересно, что авторы этих фильмов также не предполагают диалога с врагом — именно в силу того, что враг является марионеткой, пешкой в чужой игре. А если диалог невозможен, остается война. В конце концов, враг в кино существует лишь для того, чтобы его уничтожали.
АНЖЕЛИКА АРТЮХ, ДМИТРИЙ КОММ
