|
Конец налоговой реформы |
В стране налицо кризис власти. Властная вертикаль фактически работает вхолостую — во всяком случае, в экономической сфере. Успехи — рост ВВП, золотовалютных резервов и снижение инфляции,— которыми так гордятся правительство и ЦБ, во многом достигнуты благодаря благоприятной внешнеэкономической конъюнктуре, балующей российские власти на протяжении целых трех лет. Конечно, кабинет Михаила Касьянова сделал кое-что полезное и без помощи высоких цен на нефть (не будем здесь перечислять немногие достижения, их и так все хорошо знают). Однако главное — создание базы роста при низких нефтеценах — сделано так и не было. Попробуем разобраться, кто в этом виноват.
Не вызывает сомнений, что ключевое звено либеральных экономических реформ — это кардинальное снижение налогового бремени и дарование валютной свободы. Налоги, безусловно, снижали — 13-процентную ставку подоходного налога все восприняли с воодушевлением, многие даже вышли из тени. Но остальные налоговые послабления вроде снижения ставки налога на прибыль с 35 до 24% с одновременной ликвидацией инвестиционных льгот выглядят таковыми только в глазах Алексея Кудрина и его первого зама по налогам Сергея Шаталова. Предприниматели же считают, что налоговое бремя от этого только усилилось. Планы Минфина добавить налогового груза на ТЭК также трудно отнести к налоговой либерализации.
Иными словами, Минфин проводит не капитальный, а косметический ремонт налоговой системы, который только ухудшает предпринимательский климат. Олигархи из РСПП уже устали доказывать на встречах с президентом и премьером, что Минфин на самом деле тормозит и налоговую, и валютную реформы — и во многом потому, что в этом министерстве правит бал не вице-премьер Алексей Кудрин, а старый аппарат, переживший не одного президента (начиная с Михаила Горбачева), не одного премьера и не одного министра. Глава "Объединенных машиностроительных заводов" Каха Бендукидзе как-то рассказал поучительную историю: "Алексей Кудрин и Герман Греф договариваются по налогам? Ерунда! Когда обсуждался налог на прибыль, Егор Гайдар отрезал, что ниже 24% не будет. Так и было сделано. Не Алексей Кудрин решает и не Михаил Касьянов. Вот, например, у Касьянова обсуждали налоговую реформу. Докладывает Сергей Шаталов и заявляет: 'НДС снижать пока преждевременно, и с этим все ведомства согласны'. Тут поднимает голову Герман Греф: 'Как это все согласны?! Я считаю, надо снижать'. 'Да, в принципе это можно обсудить',— было поддержал его Кудрин. 'Минфин считает, что преждевременно',— срезал шефа Шаталов. 'Хорошо, обсудим в Минфине',— сдался Кудрин. Так кто там главный?"
Советник президента Андрей Илларионов тоже заметил, что в Минфине не все в порядке. 13 марта на заседании правительства он объявил три антиминфиновских тезиса: 1. Налоговое бремя за последние три года не уменьшилось, а увеличилось. 2. По фискальной нагрузке на одного налогоплательщика Россия уступает только Лесото, Хорватии и Белоруссии. 3. Неправильно ставить вопрос о перераспределении налоговой нагрузки с одних отраслей на другие. В последнем случае советник имел в виду планы Минфина дополнительно обложить налогами ТЭК. Интересно, но еще месяц назад Владимир Путин примерно то же самое говорил Алексею Кудрину, но тот почему-то не счел возможным прислушаться к мнению президента.
Михаилу Касьянову изначально не нравились неамбициозные налоговые задумки его зама. За последние три месяца налоговая тема уже трижды обсуждалась на заседаниях правительства. На декабрьском и февральском заседаниях Алексею Кудрину жестко предлагалось радикализовать налоговые планы, но это сделано не было. В результате премьер на последнем, мартовском заседании заявил, что речь идет всего лишь о неких "налоговых послаблениях", а 2004 год для стимуляции роста уже упущен. Проще говоря, премьер снял с себя ответственность за фактический провал налоговой реформы, а соответственно, и планов ускорения экономического роста.
Премьера понять можно. В ближайшем будущем с правительства жестко спросит президент. В самом Минфине прогнозируют, что более отдаленные последствия возможной войны в Ираке — падение нефтяных цен до $12 за баррель. В этом случае расширенный бюджет в 2004 году лишится 2,9% ВВП. Чтобы подготовиться к этому моменту, Минфин предложил создать стабилизационный фонд, признав при этом, что в последние два года расточительно тратил нефтедоллары, необоснованно расширяя непроцентные расходы.
Однако, с кого бы ни спросил президент, все перечисленные проблемы остаются нерешенными. Дело ведь не столько в исполнителях (хотя они, особенно в Минфине, и требуют замены), сколько в системе принятия решений на самом верху. Вернее, в полном ее отсутствии.
КОНСТАНТИН СМИРНОВ