|
Стремление к позитиву |
 |
| Работы Ман Рэя (на фото — "Элегантность" 1925 года) относятся к числу фотографических раритетов, а он — к самым дорогим фотографам мира |
Если вы соберетесь коллекционировать фотографии, вам непременно расскажут эту историю. Некий фотограф продал свой снимок нескольким людям, утверждая при этом, что покупатель становится обладателем фото, существующего в единственном экземпляре. Возможно, обман так никогда и не обнаружился бы, если бы все коллекционеры не обитали на одной лестничной клетке и не ходили друг к другу в гости. Насколько эта история правдива, сказать трудно, но особенности российского фоторынка она отражает неплохо.
Искусство в массы
Фоторынок — явление на первый взгляд совершенно непонятное и загадочное. Потому что одну и ту же работу здесь можно обнаружить за разные деньги. Вот, например, каталоги за последние несколько лет фотоаукционов двух крупнейших аукционных домов Sotheby`s и Christie`s. Разброс по ценам (предварительная оценка) на одну и ту же знаменитую работу классика советского фоторепортажа Дмитрия Бальтерманца — фотографию "Горе" — составляет от $3 тыс. до $15 тыс. В Москве же современный отпечаток той же работы вряд ли потянет больше чем на $300.
Или вот еще один пример. Самой дорогой на сегодняшний день фотографией, когда-либо проданной с аукциона, является снимок Гюстава Легрэ "Большая волна" (1857). Карточка была продана на аукционе Sotheby`s в 1999 году за баснословные $840 тыс. Вроде бы все понятно: снимок старый, копий мало, техника сложная (Легрэ использовал два негатива — один для неба, другой для моря). Однако года два назад другой отпечаток того же изображения Легрэ на крупнейшей мировой ярмарке фотографии Paris Photo был выставлен на продажу по цене немногим больше $100 тыс.
Спрос на арт-рынке обычно определяется существованием предметов торга в единственном экземпляре. Но фотографию, понятно, воспроизвести очень легко: существует негатив, с которого можно сделать хоть сотню копий. Причем отпечатать их может кто угодно — сам автор, его наследник, наконец, любой владелец негатива. Именно поэтому фотографию и считают самым массовым из искусств, символом культуры потребления. Исследовательница фотографии Сьюзен Зонтаг как-то назвала фотоизображение "легким, дешевым, без труда переносимым, собираемым и хранимым объектом".
Печать таланта
Впрочем, эти странности и обусловливают структуру фоторынка, играющего, как и другие сегменты арт-рынка (антиквариат, современное искусство), по четким правилам. Каковы они?
Цена на фотографию складывается из самых разных составляющих: известности автора, редкости работы, ее размера, жанра и т. п. Но при этом главным остается умение коллекционера отличать изображение от отпечатка.
 |
| Энди Уорхол тиражировал кумиров поп-культуры, подчеркивая возможности бесконечного повторения одного и того же фотоизображения |
Отпечаток (print) — дело другое. Он делается с негатива, он конкретен, материален и неповторим. Ведь даже качество снимка, сделанного вами "мыльницей" во время отдыха на Мальдивах, зависит от того, в каком фотоателье его проявляли и печатали: он может быть чуть более розовым или синим, чуть больше обрезанным по краям, существовать в разных форматах.
Среди принтов специалисты различают винтаж, авторские отпечатки и современные копии. Коллекционеры собирают именно винтаж. Его классическое определение — работа была напечатана самим автором (или под его непосредственным наблюдением) и приблизительно в тот период, когда был сделан негатив. Такие отпечатки, сделанные хоть классиком американской фотографии Альфредом Штиглицем, хоть советским классиком Борисом Игнатовичем, дороги, потому что уникальны. Впрочем, в современной фотографии над конечным принтом может работать несколько людей. Однако в любом случае авторизованный отпечаток тоже будет считаться винтажем. Меньше ценятся более поздние отпечатки, даже если их делает сам автор (скажем, отпечатки с негатива 1940-х, выполненные в 1970-х). Еще меньше стоят современные отпечатки со старых негативов — это уже не авторская работа.
Фоторынок основан именно на этом четком разграничении, и именно поэтому отпечатки одной и той же работы одного и того же автора могут различаться ценой на несколько порядков, например, от $500 (за поздний неавторизованный отпечаток) до нескольких сотен тысяч (за винтаж). Основное правило фоторынка: мастер должен подписывать свою работу и четко заявлять тираж. Каждая подпись, кроме того, должна быть заверена либо печатью хорошо известной галереи, либо письменным мнением авторитетного эксперта. Допечатывание тиража недопустимо, это не в интересах самого фотографа: оно обычно сильно снижает цену, дестабилизирует рынок и полностью подрывает репутацию автора.
На Западе и в России
В последние 20 лет западный фоторынок переживает самый настоящий бум. Его пик пришелся на 90-е, когда цены на работы как классиков, так и современных фотографов стремительно выросли. Стоит вспомнить хотя бы успех Бехеров —
 |
| До войны фотографии не нумеровали не только у нас, но и на Западе. Исключение — американский классик Альфред Штиглиц (на фото), очень трепетно относившийся к созданию своего архива. Результат — постоянное присутствие его работ в аукционных топах |
Стремительный взлет рынка фотографии на Западе специалисты объясняют несколькими причинами. Например, его доступностью для людей с разными доходами благодаря огромному разбросу цен. В числе других причин — появление у фотографии, одной из самых молодых областей искусства, своей истории (истории имен, движений, течений), обращение к фотографии современных художников, искавших в конце XX века новые средства выражения. И наконец, фотография сравнительно легко воспринимается, в ней легче ориентироваться, чем, например, в продвинутой авангардной живописи.
Как и следовало ожидать, из русских на Западе сначала пользовались популярностью в основном пионеры авангарда — Александр Родченко, Эль Лисицкий, Борис Игнатович. Хотя в последнее время наличие большого числа подделок, а также неясность в тиражах привела к значительному спаду интереса к русской авангардной фотографии. А вот интерес к советской фотографии более позднего периода, наоборот, постепенно увеличивается. На рынок выходят и современные фотографы. Давно пользуются известностью такие авторы, как Борис Михайлов, Борис Савельев, Ольга Чернышева, группа АЕС и ее фотоглаз Владимир Фридкес, Игорь Мухин, Франциско Инфантэ. Стремительно вышел на фоторынок — и сразу с высокими ценами на работы — Олег Кулик. Популярны и новички — Сергей Братков, Евгений Мохорев, Сергей Чиликов. В целом, однако, русские продаются несравнимо хуже, чем, например, немцы или американцы, и по меньшим ценам (цена на Мана Рэя может достигать миллиона долларов, за самого известного русского — Александра Родченко — вряд ли заплатят больше $200 тыс.). Свое западному покупателю ближе, потому что оно свое.
Да и вообще цены на фотографию на Западе выше, чем в России. Начальные цены на работы современных авторов одинакового качества и степени известности будут у нас начинаться с $300, в западных галереях — с $700. Подниматься цены могут у нас где-то до $1,5 тыс., на Западе же (например, на того же Олега Кулика) они могут доходить и до $5-7,5 тыс. "В нашем рынке есть существенные диссонансы,— говорит Анатолий Злобовский из галереи 'Артколлегия'.— С одной стороны, цены на фотографии не устоялись. Например, винтажный отпечаток старой фотографии можно купить долларов за 200, то есть за те же деньги, что и новый отпечаток с того же негатива. Отсутствует и коммерческое ранжирование фотохудожников: кто какое место занимает в фотографии, кто как оценивается. В основном сейчас в России коммерческая оценка фотоотпечатка — вещь более чем субъективная. Наш рынок ориентируется на западные прецеденты, аукционы, ну, например, фотографов-конструктивистов, Родченко. Вот на них как-то более или менее рынок устаканился и обозначил свои цены. А с современными художниками прямые аналогии не проходят. Вот, например, Андрей Чежин в Нью-Йорке может стоить $1,5 тыс. В России же за него заплатят от силы $600-700".
Правила игры
В последние год-два в России интерес к фотографии пошел резко вверх. Причин несколько — от увеличения числа кредитоспособных граждан до проникновения западных тенденций, художественных и дизайнерских. У нас уже есть государственный музей фотографии (Московский дом фотографии), несколько галерей и своя биеннале — месяц фотографии, проводящийся раз в два года. Торгуют фотографией и некоторые антикварные магазины (они ориентированы в основном на коллекционеров) и аукционы, однако отдельных аукционов по фотографии пока не проводится.
 |
| Для современных художников фотография — новое средство самовыражения (фото Олега Кулика из серии "Музей природы. Новый рай") |
Владельцы фотогалерей заявляют о стремлении грамотно развивать рынок отечественной фотографии и просвещать покупателей, но репутация и цели у всех разные. Если "Артколлегия" ориентируется на более элитарных ценителей искусства, пусть и не очень знакомых с фотографией, то "Братья Люмьер" работают просто с обеспеченной публикой. "Я не работаю только на коллекционеров,— говорит Наталья Григорьева, директор Галереи имени братьев Люмьер.— Коллекционеры — это очень узкая прослойка. Я бы хотела, чтобы фотографией увлекся обыватель, который хочет потреблять искусство и иметь его у себя дома, дарить снимки близким, деловым партнерам, любимым".
Бизнес с летальным исходом
Основной бич русского фоторынка — отсутствие оборота фотографии и вторичного рынка. Оно и понятно: если фотографию стали покупать лишь пять лет назад, отдельные фотографии и коллекции еще не успели сменить владельцев. Сравниться с нашим может разве что итальянский рынок, где первый месячник фотографии состоялся только в прошлом году, тогда как в Германии рынок сложился лет 15 назад, а во Франции — лет 20.
Но самой большой проблемой нашего рынка является пресловутый русский менталитет. У русских и советских авторов культуры подписывания и самостоятельной печати своих работ практически не существовало. Поэтому определить количество отпечатков, атрибутировать их часто не представляется возможным. Продолжается это и сейчас: даже заявленный тираж не всегда гарантирует то, что он не будет тайком допечатан. Очень немногие авторы соблюдают правила игры — в основном это те, кто продается на Западе. Правда, владельцы галерей говорят, что контролировать тираж в современных условиях не вполне реально: раз галереи не могут обеспечить нормальное физическое существование автору, они не вправе и закабалять его.
Ольга Свиблова, директор Московского дома фотографии (ныне Мультимедийный комплекс актуальных искусств) определяет ситуацию так: Основные правила рынка фотографии — это абсолютная ценность и данность винтажа и ясность с тиражом. Это весьма болезненный вопрос. Нам не доверяют, русскую фотографию не пускают на рынок. Это не значит, что на Западе не бывает подлогов. Однако там, если галерея один раз ляпнулась и каким-то образом продала подделку, она навсегда уходит с рынка. У нас опасности игры с тиражом зачастую не понимают ни художники, ни галереи. Многие до сих пор живут по законам начала перестроечных лет. Тогда бизнес думал о том, что самое главное — это поскорее что-то хапнуть. В бизнесе это кончалось мы знаем чем — летальным исходом. Художественный бизнес — это тоже бизнес, но, пока в него не пришли большие серьезные люди, пока в нем нет больших цен, подлоги еще как-то проходят. Как только цены начнут подниматься, я думаю, что включатся саморегулирующие механизмы бизнеса и в нем останутся только люди, которые будут готовы нести колоссальную ответственность. Но нужно отдавать себе отчет, что это не произойдет в один день.
Нечистоплотных игроков на фоторынке немало и на Западе. Широко известно, например, что махинациями с русской фотографией занимались американцы. Основная проблема здесь — отсутствие достаточного количества русских экспертов по русской фотографии, которые могли бы ее грамотно оценить и отсечь недобросовестных игроков на рынке. В России пока катастрофически мало специалистов, которые могут сказать, что, например, этот тираж никогда в жизни не существовал, а винтажная карточка этого автора существовала только размером 5х7 см и была сделана в 30-е годы. В других сегментах арт-рынка такие специалисты уже есть.
В целом специалисты склонны давать осторожно оптимистичные прогнозы развития российского фоторынка. Тенденции таковы. Среди крупных российских покупателей-инвесторов будет продолжать пользоваться успехом западная фотография: она уже прошла селекцию, риска здесь меньше. С развитием более четких критериев поднимутся цены и на русскую фотографию, историческую и современную,— как у нас, так и на Западе. В среднем ценовом сегменте нашего рынка будет продолжать пользоваться успехом в основном русская фотография. Эта тенденция сохранится, но цены также будут расти. Так что сейчас — самое время покупать фотографию.