Событием драматической программы Зальцбургского фестиваля стала «Пентесилея» Генриха фон Клейста. За эротической битвой двух влюбленных властителей наблюдал Алексей Мокроусов.
Фото: Salzburger Festspiele/Monika Rittershaus
Жить с мифами трудно, особенно Ахиллу. О подвигах покорителя Трои известно много, о смерти ходят слухи. Распространенная версия — царя сразила стрела из лука Париса, пущенная самим Аполлоном. Немецкий писатель Генрих фон Клейст (1777–1811) противопоставил ей свою. В пьесе «Пентесилея» Ахилл погибает от руки возлюбленной, царицы амазонок Пентесилеи.
Гете советовал драматургам брать известных персонажей и сочинять о них свои истории. Клейст так и поступил, вывернув общепринятое наизнанку: не амазонка оказывается жертвой Ахилла, это она его убивает. Трагедия происходит на глазах у изумленного окружения Пентесилеи, греческие цари тоже бурно комментируют происходящие на их глазах охоту и погоню двух влюбленных друг в друга противников.
Где одна революция, там и другая. 72-летний голландский режиссер Йохан Симонс вступил с Клейстом в диалог и радикально сократил количество действующих лиц. Все действие у него разыгрывают два актера. В самой пьесе лишь один полноценный диалог Пентесилеи и Ахилла, в основном их боевые отношения описывают окружающие. Но актеры Сандра Хюллер и Йенс Харцер мало молчат в течение двух часов: их персонажи обсуждают друг друга чужими словами — тени знатных амазонок, верховной жрицы Дианы и греческий царей стоят за большинством реплик.
Так возникает любовный дуэт и военная дуэль одновременно — или любовная дуэль и военный дуэт, где энергия важнее логики, а итог не может быть благополучным? Спектакль оборачивается иррациональной историей чувств, построенной на невозможности отделить разум от эмоции, долг от влечения. Амазонка может заполучить возлюбленного, лишь победив его в бою, традицию не отменить. Ахилл уступает, победив Пентесилею и затем притворившись, будто она его пленила. Их тянет друг к другу как намагниченных, они с трудом отрываются от любимого тела партнера даже на мгновение; тактильность торжествует, танцы завороженных любовников на авансцене отдают мистическим, отменяют течение времени. Черной дырой оказываются и сами декорации, точнее, их отсутствие, на котором настоял художник Йоханнес Шюц: удаляясь вглубь сцены от сверхъяркого белого света рампы, актерские тела постепенно растворяются в надвигающейся изнутри абсолютной темноте.
Реквизита никакого — ни оружия, ни доспехов, из одежды — простая черная юбка и узкий лиф у царицы и черная, в пол, туника у царя. Постепенно Ахилл освобождается и от нее, в какой-то момент оказываясь в одной обуви. Сцена, когда он снимает ботинок, доверчиво ложится на живот и вытягивает в сторону Пентесилеи пятку, доверяя ей свое знаменитое ахиллово сухожилие, а с нею и саму жизнь, так трогательна, что может показаться, будто все остальное — всего лишь слова. Но в них вся суть, и финальная трагедия, когда Пентесилея буквально разрывает возлюбленного на куски, все же происходит, пусть и изложена она с интонацией скорее меланхоличной, чем агрессивной, понимающей, а не осуждающей. Эта интонация есть и в письме 23-летнего Клейста к невесте, перепечатанном в программке,— драматург рассуждает о странной взаимосвязи мужчины и женщины. Первый заботится не только о доме, но и о мире, счастье соотечественников не менее важно для него, чем счастье жены. Та занята лишь мужем, в нем она находит главную точку приложения сил. Потому удивительным образом муж психологически зависит от жены: если он уйдет первым — та обретет свободу, если же мир покинет прежде она, муж погрузится в пустоту жизни. Неслучайно автор такой концепции создал столь яркий образ феминистки на коне.
Сделать подобный спектакль с посредственными исполнителями невозможно. Йенс Харцер — актер первого ряда, он играл и на Зальцбургском фестивале, в том числе в знаменитом спектакле Димитра Гочева по пьесе Петера Хандке «Все еще буря». Симонсу повезло и с Сандрой Хюллер: кинозвезда не только талантлива и умна (читать ее интервью о Клейсте — отдельное удовольствие), она была на главных ролях еще в мюнхенском Камерном театре (им Симонс руководил в начале 2010-х), позже уехала на Рурское триеннале, которое тот возглавил в 2014 году. Остается добавить, что в этом сезоне Хюллер поступила в труппу Бохумского театра, который Симонс как раз возглавил, и осенью «Пентесилея» пойдет в Бохуме.