В ближайшие дни Иран и Сирия должны подписать соглашение о стратегическом партнерстве. Его последние детали обсудила на этой неделе в Дамаске иранская правительственная делегация. Тегеран претендует на лидирующую роль в восстановлении сирийской экономики. Вернее, стремится защитить свои вложения в эту страну за годы военного конфликта. По мнению экспертов, Тегеран опасается, что по мере нормализации ситуации в Сирии другие страны, в том числе Россия, попытаются его оттуда вытеснить.
Фото: AP
Премьер-министр Сирии Имад Хамис и первый вице-президент Ирана Исхак Джахангири должны подписать целый ряд соглашений (в том числе «стратегический документ» об экономическом и культурном партнерстве) на заседании комиссии высокого уровня по экономическому сотрудничеству, которое пройдет в ближайшие дни. Об этом сообщило иранское агентство IRNA. Подготовкой заседания занималась на этой неделе в Дамаске иранская делегация, представленная экспертами сразу нескольких министерств во главе с замминистра транспорта и городского развития Амиром Амини. По его словам, Тегеран рассчитывает, что иранские инвесторы и производители сыграют важную роль в послевоенном восстановлении Сирии.
В задачу делегации входило согласование последних деталей «стратегического документа», который сводит воедино подписанные ранее соглашения. Речь идет о сотрудничестве в банковской и таможенной сферах, промышленном секторе, информационных технологиях, создании малых предприятий, сетей водоснабжения и линий электропередачи, а также инвестициях во все сектора сирийской экономики — в первую очередь те, которые требуют восстановления.
По мнению министра экономики Сирии Самера аль-Халиля, которого цитирует IRNA, у Тегерана и Дамаска есть соглашения во многих сферах, но «большинство из них требует пересмотра, развития и активизации».
Чиновник подчеркнул, что экономические отношения между двумя странами не достигли уровня культурных и общественных связей. Кроме того, он отметил необходимость создания совместных банков для развития торговли, а также перехода на местную валюту во взаиморасчетах, чтобы избежать негативных последствий санкций США в отношении двух стран.
Война в Сирии полностью изменила ее экономические и финансовые связи. В 2004–2010 годах страна была четвертой по объему полученных инвестиций из других арабских стран, в первую очередь Персидского залива. Особо активно развивался союз между Сирией, Турцией и Катаром. В частности, в 2008 году Анкара выделила $6,3 млн на 42 совместных проекта в рамках сирийско-турецкой межрегиональной программы сотрудничества. Товарооборот между странами вырос примерно в три раза. В 2010 году сирийский экспорт в Турцию был около $662 млн, импорт — $1,85 млрд. Товарооборот Ирана с Сирией в этот период составлял, по данным иранских СМИ, около $500 млн.
С началом конфликта в Сирии Иран оказался единственным спонсором сирийских властей. В январе 2013 года Тегеран открыл для оказавшегося под международными санкциями Дамаска первую кредитную линию в размере $1 млрд, благодаря чему правительство смогло расплатиться за импортируемое продовольствие. Затем последовал кредит на $3,6 млрд на закупку нефтепродуктов. Третий кредит поступил в 2015 году, и снова на $1 млрд. Тегеран также выделял Дамаску средства на выплату зарплат госслужащим, что помогло сохранить государственные институты в Сирии. В 2012 году между странами начало действовать соглашение о свободной торговле, и в 2014-м товарооборот вырос до $1 млрд (правда, затем вновь упал). Объем финансирования Ираном шиитских отрядов, воюющих на территории Сирии, неизвестен. Согласно подсчетам арабской газеты «Аш-Шарк аль-Аусат», Иран ежегодно тратит в Сирии около $12,7 млрд, включая выплаты своим военным советникам в этой стране и проиранским военизированным формированиям, а также поставку оружия. Из этой суммы, как отмечает издание, менее $2 млрд могут быть возвращены Ирану в результате торговых сделок.
При этом в иранских СМИ все чаще звучит вопрос, насколько окупятся вложения Тегерана в Сирию, особенно на фоне непростой экономической ситуации в самом Иране.
В 2018 году среди лозунгов уличных протестов там стали появляться такие как «Оставьте Сирию, займитесь нами». Теперь власти хотят продемонстрировать, что иранские вложения были не напрасны.
Так совпало, что одновременно с началом работы в 2017 году астанинского формата по Сирии, в составе России, Турции и Ирана, Тегеран активизировал заключение экономических контрактов с Дамаском. В январе 2017 года было подписано пять меморандумов о взаимопонимании. По данным СМИ, иранский мобильный оператор получил возможность работать в Сирии. Ирану также пообещали доступ к добыче фосфатов на шахтах в районе Пальмиры. Правда, через полгода стало известно, что разработкой фосфатных месторождений занялась Россия. В январе 2017 года была достигнута также договоренность о строительстве в Сирии нефтяного терминала на площади 5 тыс. га, такой же участок планировалось выделить Ирану и под сельскохозяйственные угодья, а в сентябре было подписано соглашение о восстановлении энергомощностей в провинциях Латакия и Дейр-эз-Зор, а также в Алеппо и Дамаске. По данным западных СМИ, большинство таких контрактов в Сирии реализуют компании, связанные с Корпусом стражей исламской революции.
«Иран стремится любой ценой укрепить свое влияние в Сирии. Пока его политическое присутствие опережает экономическое. Тегеран хочет компенсировать свои затраты в этой стране»,— сказал “Ъ” живущий в Катаре сирийский экономист Самир Сейфан. При этом он подчеркнул, что Сирия сейчас мало что может предложить вне рамок процесса восстановления, который, по оценкам Дамаска, требует $400 млрд. Однако, по словам эксперта, пока Иран сохраняет свое присутствие в Сирии, денег на реконструкцию этой страны Запад не даст.
Кроме того, США и ЕС не намерены вкладывать деньги в восстановление Сирии до политического урегулирования ситуации в этой стране. «Любые дискуссии о восстановлении в отсутствие политического решения преждевременны»,— в очередной раз подчеркнул Госдепартамент США в среду.
На этом фоне Тегеран пытается связать Дамаск юридически обязывающими договоренностями. Согласно дипломатическим источникам “Ъ” в Сирии, они в Дамаске нравятся не всем. Ранее сирийская оппозиция также называла заключенные сирийско-иранские контракты «мародерством».
«Когда дело дойдет до реконструкции в Сирии, между участниками астанинского процесса могут начаться разногласия. В Иране видят, что Россия, Турция, Германия и Франция практически начинают новый процесс, связанный с восстановлением Сирии. И Тегеран активизирует усилия, чтобы не остаться на обочине»,— сказал “Ъ” преподаватель тегеранского Университета имени Шахида Бехешти Хамидреза Азизи.
В конце июля президент Турции Реджеп Тайип Эрдоган сообщил, что на 7 сентября в Стамбуле планируется саммит по Сирии, на котором ждут лидеров России, Франции и Германии. В Тегеране эту новость восприняли настороженно. «Иран готов к любому сценарию, включая тот, при котором другие игроки, в том числе Россия, могут отодвинуть его в сторону»,— сказал господин Азизи. Впрочем, как сообщил вчера пресс-секретарь президента РФ Дмитрий Песков, саммита в Стамбуле «пока нет на повестке в согласованном виде». В то же время проведение запланированной на начало сентября встречи в астанинском формате в Тегеране он подтвердил.
Россия ищет альтернативу Ирану в Сирии
На северо-востоке провинции Эс-Сувейда сирийская армия проводит операцию против боевиков террористической группировки «Исламское государство» (ИГ, запрещено в РФ), в руках которых удерживается три десятка заложников-друзов. К проправительственным силам присоединились отряды вооруженной оппозиции, которые приняли предложение России о примирении в соседних провинциях. Переговоры на ту же тему российские военные ведут и в Эс-Сувейде. Для Москвы «силы примирения» могут стать противовесом иранскому присутствию.