Верховный суд России признал незаконным отказ нижестоящих судов представить информацию о биологической матери Ольге Ледешковой из Челябинска. Дело отправлено на пересмотр. Сведения о семье необходимы заявительнице, так как врачи подозревают у нее наследственное заболевание. Вопрос, что приоритетнее: право ребенка на информацию о родителях или право матери на частную жизнь, должен стать предметом общественного обсуждения, считают эксперты, а законодательство требует поправок.
Жительница Челябинска Ольга Ледешкова
Фото: Анастасия Курилова
В четверг судебная коллегия Верховного суда России вынесла решение по кассационной жалобе жительницы Челябинска 37-летней Ольги Ледешковой. При рождении мать назвала ее Светланой Платоновой, позже приемные родители сменили имя. Про удочерение она узнала в школе, а биологических родителей начала искать пять лет назад. Ее приемные родители согласились раскрыть тайну усыновления, но загс города Златоуста отказался представить сведения о биологической матери. «По закону тайну усыновления можно раскрыть с согласия усыновителей, даже если ребенок давно вырос. Но загсы отказывают гражданам вне зависимости от того, есть ли согласие усыновителей, ссылаясь на то, что биологические родители могут быть живы и не хотят раскрытия тайны усыновления»,— пояснил “Ъ” адвокат правозащитной группы «Команда 29» Максим Оленичев (представляет интересы Ольги Ледешковой).
Госпожа Ледешкова подала иск, но Златоустовский горсуд, а затем Челябинский областной суд отказали, сославшись на ст. 139 Семейного кодекса РФ, в которой говорится, что тайна усыновления охраняется законом. «Судьи меня спрашивали — какую цель вы преследуете? А мне нужно знать генетическую историю семьи, так как врачи подозревают у меня наследственное заболевание»,— объяснила “Ъ” Ольга Ледешкова.
На заседании в Верховном суде РФ Ольга Ледешкова сказала, что предварительный диагноз ей поставил врач-паркинсолог, а в московской генетической лаборатории установили повреждение генов. «С такой болезнью я могу не дожить до 50 лет. Она может проявиться и у моих троих детей»,— пояснила судьям госпожа Ледешкова.
Господин Оленичев указал в суде на позицию Конституционного суда (КС) РФ, который в постановлении №15 от 16 июня 2015 года сообщил, что усыновленный ребенок вправе знать о происхождении своих родителей, так как «эти сведения являются незаменимыми для раскрытия генетической истории семьи и выявления биологических связей, составляющих важную часть идентичности каждого человека, включая тайну имени, места рождения и иных обстоятельств усыновления, в частности при необходимости выявления (диагностики) наследственных заболеваний, предотвращения браков с близкими родственниками».
В итоге судебная коллегия ВС РФ постановила отменить решение нижестоящих судов и направить дело на новое рассмотрение в ином составе суда.
«Отмена решения нижестоящих судов говорит о том, что Верховный суд увидел в их действиях нарушение,— сообщил “Ъ” господин Оленичев.— Нарушения могут быть процессуальные — суды не запросили какой-то документ, или нарушения норм права — если суд неправильно определил, что выше: право матери на частную жизнь или право ребенка на медпомощь. Какое именно нарушение признал ВС, будет известно из мотивировочной части решения, которое будет готово через две недели». Он добавил, что решение ВС, который впервые рассмотрел подобный иск, важно для тех усыновленных, кто уже смирился с отказами государства: «Оно дает надежду на качественное изменение ситуации в практике применения закона».
Российское общество еще не выработало четкую позицию в вопросе, что приоритетнее — право матери на частную жизнь или право ребенка на информацию о своих родителях, говорит член ОП РФ, президент фонда «Волонтеры в помощь детям-сиротам» Елена Альшанская. «Это требует серьезного подхода. Но, на мой взгляд, ребенок должен знать информацию, кто его родители»,— пояснила “Ъ” госпожа Альшанская. Она назвала жестокостью оставление человека в неведении о том, кто его настоящие родители. «У нас были случаи, когда мать отказывается от ребенка, а родственники хотели бы оставить его, но не успевали забрать ребенка из роддома,— говорит госпожа Альшанская.— А у усыновленных есть сложности с получением информации о родителях. В этой сфере нужен диалог и последующие поправки к законодательству».
Сама Ольга Ледешкова надеется, что публикации в СМИ помогут найти ее мать: «В загсе сказали лишь, что она русская. Также я знаю, что мама приносила в роддом чемодан с детскими вещами, его забрали приемные родители».