навстречу референдуму
Завтра в Чечне пройдет референдум по проектам конституции республики и законов о выборах главы и парламента Чечни. Чтобы принять участие в плебисците, в республику отправился житель Грозного корреспондент Ъ МУСА Ъ-МУРАДОВ.
Здание республиканского избиркома расположено через дорогу от правительственного городка. Попасть туда оказалось нетрудно — хватило звонка знакомой сотрудницы аппарата главы администрации Чечни, чтобы меня практически без проверки пропустили на территорию избиркома. Хотя у меня не было специальной аккредитации, с которой приехали в Чечню корреспонденты других изданий. У входа в здание меня встретил пресс-секретарь избиркома Зиявди Абдулазимов: "Вы уже 90-й журналист, который приехал на референдум. Говорите быстро, что вы хотите узнать, времени нет". Услышав вопросы, пресс-секретарь договаривается об интервью с заместителем председателя республиканского избиркома Бувайсаром Арсахановым.
В ожидании встречи я решил изучить лежащие на столе в приемной местные газеты. Страницы всех изданий заполнены материалами на темы предстоящего референдума. На глаза попалась статья "С агитационным концертом в Грозный приехала группа 'Отпетые мошенники'". Пресс-секретарь не скрывает своего раздражения: "У нас своих мошенников девать некуда, эти еще едут".
Бувайсар Арсаханов выглядит уставшим. "Меня ваши коллеги просто достали — работать некогда. Десять минут, не больше". Господин Арсаханов четко докладывает, что к референдуму все готово: "Все бюллетени уже находятся в участковых избирательных комиссиях. Сегодня все участки будут обеспечены также мобильной связью, так что все в порядке".— "А можно взглянуть на бюллетень?" — "Нет, конечно, его может увидеть только избиратель в день голосования". Бюллетени, по словам моего собеседника, изготовлены на двух языках — русском и чеченском. На каждый из трех вопросов — по одному бюллетеню, все разных цветов. Вспомнить, какой вопрос каким цветом обозначен, зампред избиркома не смог.
Выйдя из избиркома, я попытался попасть на территорию правительственного городка. Это оказалось намного сложнее. Омоновца у входа не смогла упросить даже чиновница из аппарата главы администрации — нужен был пропуск с подписью какого-то генерала. Чиновница возмущалась: "Террористов, которые взорвали нас, вы почему-то пропустили без всяких подписей, а моих знакомых журналистов нельзя?!" Но омоновцы были непреклонны. Пришлось искать более влиятельного знакомого, и я отправился к руководителю миграционного управления республики Асу Дудуркаеву. Он проявил настоящее кавказское гостеприимство и пообещал свести с любым чиновником. Начали мы с министра внутренних дел республики Руслана Цакаева.
Из избиркома в МВД мы ехали минут пятнадцать, справа и слева одни развалины. Среди разломов железобетона и битого кирпича встречаются агитационные щиты с надписями: "Референдум — путь к миру" или "Референдум — это стабильность". Рядом на остатках обрушенных стен вижу другие надписи: "Референдум — это позор Чечни", "На референдум пойдут только продажные суки". Такие надписи повторяются по всему городу. Кое-где их пытались смыть, но краска, видимо, оказалась несмываемой, и слова все равно можно различить.
Глава МВД Руслан Цакаев тоже выглядит очень усталым. В последнее время он днюет и ночует в служебном кабинете, в небольшой комнате отдыха на диване не убраны плед и подушка: "Я только приступил к формированию министерства, а тут референдум. Круглые сутки мы только им и занимаемся".
По словам министра, на обеспечении безопасности организаторов и участников референдума из 12 тысяч личного состава задействовано 8 тысяч. Их прикрывают еще несколько тысяч бойцов из группировки федеральных сил. Каждый избирательный участок круглосуточно, как выразился министр, "обороняют" по 10-15 хорошо вооруженных милиционеров. Федералы их прикрывают "броней". Школы, где в основном и расположились избирательные участки, закрыты. Учащиеся на каникулах. Пока никаких серьезных ЧП не было. Только раза два обстреляли несколько участков, говорит министр.
Из МВД вместе с руководителями миграционной службы я отправляюсь в Центорой на встречу с главой Чечни Ахматом Кадыровым. Пятницу, священный день для мусульман, бывший муфтий обычно проводит в родном селе. В этот день вместе с односельчанами глава республики совершает Рузбан (коллективную молитву) в местной мечети. За несколько километров перед въездом в село нас останавливают на блокпосту федералы. Однако машину с милицейскими номерами пропускают без особой проверки. Прямо у въезда в Центорой еще один блокпост. Тут дежурит личная охрана Ахмата Кадырова. Охранник по рации связывается со своими коллегами, которые находятся непосредственно у дома главы республики, и просит разрешение на проезд. Начальника миграционной службы в окружении Ахмата Кадырова хорошо знают, и мы едем дальше. Мы подъехали как раз ко времени обеденного намаза.
Ахмата Кадырова застаем в мечети. Глава республики стоит рядом со своими односельчанами и молится. Имам местной мечети просит Аллаха заступиться за Ирак и благословить референдум. Собравшиеся в мечети вслед за имамом повторяют молитву.
После молебна глава республики приглашает нас к себе домой. "А, это из 'Коммерсанта', который меня постоянно критикует? — радуется Ахмат Кадыров.— Ну ладно, спрашивайте, что хотите". "Правда, что Аслан Масхадов каялся и призвал население голосовать за референдум?" — интересуюсь я. Дело в том, что несколько дней назад в Грозном появились листовки с таким содержанием, под котором стояла подпись и печать президента Ичкерии. Ахмат Кадыров смеется: "Не знаю, правда это или нет, но только такой поступок может его спасти". Глава Чечни совершенно уверен в благополучном исходе референдума. "Народ уже устал надеяться на перемены".— "А скоро наступят перемены?" — "Скоро только беда приходит, а нормальную жизнь придется восстанавливать долго".
В Грозный мы возвращаемся уже под вечер. Город пустеет на глазах. На улицах до последнего остаются только уличные торговцы продуктами и мальчишки, продающие самопальный бензин. Наш водитель подъезжает к одной из таких импровизированных заправок. Тут же подбегает подросток с банкой. "95-й? Гарантирую, купите". Водитель наш смеется: "Откуда ж ты взял 95-й?".— "Из России",— уверенно отвечает заправщик. Нам ничего не остается делать, кроме как заправиться и ехать дальше.
Еще через полчаса в Грозном очень редко можно увидеть машины: наступает комендантский час.
МУСА Ъ-МУРАДОВ, Грозный