В прокат вышел футуристический триллер Дрю Пирса "Отель "Артемида"" с Джоди Фостер в главной роли. По мнению Михаила Трофименкова, на фильм наложило трагический отпечаток сценаристское прошлое его режиссера.
Фото: Централ Партнершип
"Отель "Артемида"" — режиссерский дебют Дрю Пирса, обогащенного опытом работы с отходами массового производства. В его послужном списке — "Железный человек-3" и "Миссия невыполнима-5" — фильмы, существование которых оправдано лишь инерцией зрительских симпатий. Оригинальные идеи к моменту выхода третьего-пятого эпизодов популярных циклов исчерпаны. Герои и сценаристы устали. Но в этом есть и положительная сторона. Пока зрители готовы смотреть сиквелы, можно не напрягаться разработкой характеров, мотивировок и ситуаций: сиквелы конспективны. Вот и "Отель" — фильм, настолько усталый и конспективный, что кажется даже не пятым, а десятым сиквелом несуществующего опуса. Само место действия — больница — несет в себе сериальный потенциал.
Пресловутая "Артемида" — помесь пятизвездочного отеля с частной клиникой, пациенты которой не желают объяснять происхождение своих "огнестрелов" и прочих "колото-резаных". Специфический контингент обуславливает статус "Артемиды" как закрытого клуба. Раненый туда так просто не зайдет: только если заранее оформил в нем членство. Полиции вход заказан, как и телохранителям пациентов. За все про все отвечают Джоди Фостер, рискнувшая решительно постареть в роли медсестры Джин, и гигант-вышибала Эверест.
Существование "Артемиды" мотивировано тем, что США погрузились в хаос. На календаре — 21 июня 2028 года. Лос-Анджелес охвачен бунтом против приватизации водных ресурсов, власти приказывают эвакуировать город. Но об этих интересных обстоятельствах Пирс сообщает в телеграфном стиле, на действие они вообще не влияют. С тем же успехом в городе могли высадиться марсиане. Отель функционирует уже 22 года. Что, в Лос-Анджелесе уже в 2006-м все было так плохо? Надо же, а мы и не заметили. Футуристический фон окончательно обесценивает реплика Джин: дескать, мы же в Америке живем, потому и 80% пациентов — раненые.
Пациенты — в дополнение к пулям в печени и прочих органах — кажутся больными хронической усталостью. Между ними вроде бы существовали ранее какие-то отношения, о которых зрители должны быть осведомлены. Наверное, надо кому-то из них симпатизировать, но кому? Элегантным отморозкам — афроамериканским налетчикам Вайкики и Гонолулу? Киллерше-вамп в алом платье? Она совершила самострел, чтобы подобраться к жертве. Ее жертве Волчьему Царю — хозяину отеля и всего Лос-Анджелеса? Права на симпатию лишен лишь торговец оружием Акапулько: не потому, что торгует смертью, а потому, что позволяет себе политически некорректные выпады.
На их фоне Джин — светоч гуманизма. Женщина с трудной судьбой, детали которой сообщаются зрителям с той же пулеметной скоростью. Когда-то она была ну просто местным Доктором Лизой. После гибели сына запила, потеряла лицензию, но нашла силы вернуться в профессию. Ведь она умеет лишь одно — штопать людей и будет этим заниматься, пока хватит сил. Все бы хорошо, только вот штопает она не абстрактных людей, а конкретных богатых душегубов. Хотя могла бы латать невинных жертв: кто бы потребовал у нее в этом хаосе предъявить лицензию. Но, судя по просветленному лицу Джоди Фостер, она об этом Пирса не спрашивала, да и вряд ли бы он ей ответил.