Главная революционная ячейка послевоенной комедийной сцены, больше известная как группа «Монти Пайтон», состоявшая из пяти английских пижонов и одного сумасшедшего американца, как и всякое выдающееся бандформирование, зародилась в университетской среде, а точнее — на студенческих комедийных капустниках Оксфорда и Кембриджа. Именно там около 1963 года познакомились и подружились Джон Клиз, Терри Джонс, Эрик Айдл, Майкл Пейлин и Грэм Чепмен — сумасшедший американец Терри Гиллиам присоединится к компании спустя четыре года.

А тогда пятеро приятелей, еще не обремененные ни всемирной славой, ни званием отцов телевизионной политической сатиры, занимались тем, чем могут позволить себе заниматься только хорошо образованные юноши без жизненного опыта и определенных планов на будущее: издевательствами друг над другом и всем, чему их пытались обучать в школах и университетах. Кто приметил кого первым, оксфордцы (Джонс и Пейлин) или кембриджисты (Клиз, Айдл и Чепмен), точно установить невозможно, хотя в истории сохранились комедийные номера, с которых началась дружба длиною в четыре сезона величайшего комедийного шоу на современном телевидении, три полнометражных фильма и несколько десятков совместных театральных выступлений.

Будущий «юрист» Джон Клиз впервые увидел будущего «специалиста по английской литературе» Эрика Айдла на капустнике Кембриджа в 1963 году в номере «Новости до Рождества Христова», где Айдл заведовал прогнозом погоды. В том же году Клиз написал комедийный скетч о брифинге по поводу бомбометания в королевских Военно-воздушных силах и узнал, что такой же скетч уже написал один из участников оксфордской театральной группы «Ревю», будущий «историк» Майкл Пейлин, с которым он немедленно познакомился. Пейлин, в свою очередь, представил Клиза Терри Джонсу, своему старшему однокурснику по историческому отделению и коллеге по оксфордским спектаклям «Устыдись и сдохни» и «Повесы под навесом». Что касается «врача» Грэма Чепмена, того уже знали все. Его слава одного из самых талантливых актеров Кембриджа соперничала только с его же славой главного бузотера обоих университетов — в 1963 году он, например, на общей вечеринке Оксфорда и Кембриджа публично объявил о том, что собирается замуж за однокурсника. Однако совместная писательская деятельность с самого начала оказалась под страшной угрозой: у оксфордцев было принято смеяться над собственными шутками, что считалось верхом дурновкусия у кембриджистов, к тому же вся группа завидовала Клизу и считала, что у того есть совершенно незаслуженное преимущество в комедии — 1,96 роста при весе в 75 килограммов. Но выбирать было не из чего — Клиз, Джонс, Айдл, Пейлин и Чепмен быстро поняли, что ничего смешнее друг друга они в жизни не видели, а значит, надо держаться сообща.

За следующие два года все будущие Пайтоны, десять раз переругавшись между собой и съездив с университетскими постановками и собственными независимыми проектами на гастроли по всему миру, бросили специальности, разочаровались в современной комедийной сцене и приняли совершенно безответственное решение посвятить жизнь веселью. Так в 1964 году они оказались сценаристами на британском развлекательном телевидении, где всем было не до шуток. Во всяком случае, не до хороших.

Среднестатистическая телевизионная комедия образца середины 60-х в общем и на BBC в частности являла собой зрелище не слишком радостное. Идеальный зритель в понимании телевизионных начальников того времени был рожден еще до Первой мировой, носил юбку обязательно ниже колена, никогда не работал и в основном занимался строгим воспитанием внуков и соседей. Шутить с таким зрителем надо было осторожно, а некоторые шутки — и вовсе объяснять. Авангардная комедия содержалась в строгих условиях и на правах исключения — таким исключением была безумная комедийная радиопередача «Шоу болванов», выходившая с 1951-го по 1960 год на радиостанции BBC Home Service, чей бессовестный юмор (музыкальная вставка со звуком, напоминающим пердеж, например, была сигналом того, что актер шоу сейчас засмеется над собственной шуткой) стал для будущих Пайтонов образцом профессионализма.

Юмористическое чистоплюйство довольно скоро привело пятерых друзей на бибисишную передачу «Доклад Фроста», которая в то время была заповедником молодых комедийных талантов (первыми к Фросту пришли работать Клиз и Чепмен). Еженедельная сатирическая программа, выходившая на BBC c марта 1966 года по декабрь 1967 года, стала главным телевизионным университетом Пайтонов — именно тогда они впервые сформулировали основные принципы своего подхода к комедии.

«Доклад Фроста» и без Пайтонов был бы выдающимся шоу. Все благодаря его продюсеру и ведущему Дэвиду Фросту — один из пионеров английской культурной революции конца 50-х, когда деятели культуры впервые обратились в своих произведениях к рабочему классу, он, в отличие от большинства телевизионных профессионалов, не предал левацких идеалов юности и через 15 лет (что совершенно не означало, что эти идеалы не могли стать объектом шуток). Карьера Фроста, кстати, впоследствии сделает кульбит даже удивительнее пайтоновского — через 10 лет после закрытия «Доклада» он войдет в историю как первый журналист, взявший интервью у Ричарда Никсона после его скандальной отставки.

«Доклад», над комедийными скетчами для которого работало около 15 человек, был тематическим шоу — каждую неделю команда разбиралась с очередной остросоциальной проблемой — образование, английская налоговая служба или, например, ненавистная классовая система. И хотя все скетчи были очень высокого уровня, Пайтоны все равно были недовольны. Клиз, Айдл, Чепмен, Джонс и Пейлин считали, что логически связывать между собой скетчи, пусть и смешные, все равно что писать новостную сводку гекзаметром. Одновременно с этим Пайтоны, прошедшие театральную школу закрытых частных школ для мальчиков, где женские роли исполнялись мужчинами, полагали, что современной политической сатире недостает кроссдрессерской буффонады. За это, кстати, их впоследствии будут страшно ругать и обвинять в сексизме, но мало кто знает, что одним из первых зрителей и поклонников скетчей «Монти Пайтона» была подружка Пейлина по Кембриджу, одна из важнейших феминисток ХХ века, Жермен Грир, давшая комикам свое благословение. К тому же дамокловым мечом над всей комедийной сценой висел панчлайн, что абсолютно противоречило идее Пайтонов, что по-настоящему хорошая шутка заканчиваться не должна. Лучше всего подход Пайтонов к комедии описывает их следующее шоу — после закрытия «Доклада» (в начале 1968 года Дэвида Фроста переманили с BBC на ITV) друзья, уже познакомившиеся с художником Терри Гиллиамом, недолго поработали над детским комедийным шоу «Оркестр полоумного пса». Передача выходила в 5.20 утра, зато в нее можно было вставить отчет о кислотном трипе, замаскированный под детскую песенку. Теперь молодым комедиографам оставалось понять, как перетащить кислотные трипы в прайм-тайм.

«Летающий цирк Монти Пайтона», в котором воплотятся все идеалы Клиза, Чепмена, Айдла, Джонса, Пейлина и Гиллиама, выйдет в 1969 году, который станет не только годом, когда Муаммар Каддафи осуществил военный переворот в Ливии, Шарль де Голль ушел с поста президента Франции, а Серхан Бишара признался в убийстве кандидата в президенты Роберта Кеннеди, но и годом, когда началась новая эпоха в абсурдистском юморе. Спустя шесть лет после премьеры «Цирка» на телеканале NBC выйдет первый выпуск шоу «Субботним вечером в прямом эфире», которое станет национальным достоянием США. Его продюсер Лорн Майклз недавно объяснил секрет успеха: «Конечно, мы просто все передрали с Пайтонов».

«Вазелиновое ревю», «Лошадь, ложка и ведро», «Булка, Предатель, Идиот, Щетина и Башмак», «Духоподъемный момент для жаб» и «Совы, которые тянут время» — с такими названиями для своего будущего шоу пришли начинающие комики к начальникам BBC в 1969 году. Руководство канала, которое на эту авантюру подговорил специальный консультант BBC, великий английский комик и один из сценаристов «Доклада Фроста» Барри Тук, в тот момент почему-то не забеспокоилось о будущем развлекательной сетки, а пошло на переговоры — так родился «Летающий цирк Монти Пайтона». «Летающий цирк» предложили начальники BBC — компанию друзей все и так за глаза называли цирком, а Монти Пайтона добавили сами комики. Что значит это имя, до сих пор точно неизвестно (у каждого из Пайтонов — свое объяснение), но согласно версии Джона Клиза, признанной группой «более или менее официальной», имя Монти Пайтон должно было ассоциироваться у телезрителей с образом мерзкого англичанина из мидл-класса, который впоследствии станет главной мишенью их скетчей.

Как бы то ни было, 5 октября 1969 года Пайтоны вышли в эфир, согласившись на минимальную ставку BBC — £160 за эпизод. И хотя все их великие скетчи были еще впереди (первая стопроцентная нетленка про мертвого попугая выйдет только в восьмом эпизоде), революция уже свершилась. Это понимали все, а лучше всех — те же самые начальники BBC, решившие тут же закрыть шоу. И действительно, такого на английском телевидении еще не бывало. Получасовой эпизод начинался со скетча «Самые знаменитые смерти в мире», в котором Пайтоны устраивали соревнование на лучшую смерть в истории. После объявления первой десятки, в которой лидировали Стефан Первомученик, Ричард III и Жанна д’Арк, комики переходили к истреблению обычных британцев, которых, по легенде, им заказали телезрители. «Они захлебнулись в садизме собственного юмора», «кажется, они просто не хотят жить», «последняя черта благоразумия пройдена» — вот некоторые отзывы непосредственных начальников Пайтонов на первую серию первого сезона. Ситуацию в очередной раз спас Барри Тук: было собрано специальное совещание, на котором, по воспоминаниям главы художественного подразделения канала Стивена Хиста, Тук произнес страшные слова «Вудсток», «хиппи» и «молодая аудитория». Под давлением Тука руководство канала закрывать шоу передумало, но отныне смотрело все выпуски с удвоенным вниманием. Удивительным образом главной причиной раздражения телевизионных чиновников были не действительно неслыханные по тем временам политические скетчи, где высмеивалась британская армия, закон о смертной казни и, само собой, Гитлер, а шутки над «серьезными» журналистами.

Апофеоз подковерной войны BBC с Пайтонами наступил в 1971 году, когда руководство канала в целях экономии пленки чуть не смыло весь первый сезон шоу — естественно, не предупредив никого из участников. Об этом совершенно случайно узнал Терри Гиллиам и успел выкупить у BBC все записи шоу. За это он потребовал от остальных Пайтонов прекратить издеваться над ним из-за того, что он американец. Пайтоны, в приливе благодарности, издеваться стали в два раза больше и еще год покупали Гиллиаму выпивку.

Терри Гиллиам занимал в группе особую роль — будучи полноправным соавтором скетчей «Летающего цирка», он все равно прежде всего был известен как художник шоу. И, в отличие от остальных Пайтонов, был равнодушен к актерству, поэтому список его серьезных и крупных ролей за четыре сезона «Летающего цирка» сравнительно мал: кровожадный Кардинал Крюк в «Испанской инквизиции», Голый Органист, традиционно появлявшийся в музыкальных паузах шоу, ведущий новостей в «Дне выборов», когда Англия выбирала между Тупой партией и Разумной партией, и, наконец, Перси Шелли в скетче «Поэтические чтения», где Гиллиам читал пародию на «Озимандию», в которой главный герой сонета из царя Египта был переделан в предводителя муравьев.

Сознательно уйдя на второй план, Гиллиам, впрочем, без дела не сидел. Пока остальные Пайтоны становились лицом новой комедийной эпохи, он разрабатывал ее визуальный стиль — каждый эпизод «Летающего цирка» сопровождался его анимацией, которая постепенно стала играть все большую роль в структуре шоу — особенно это будет заметно во втором и третьем сезонах «Цирка».

Сам Гиллиам, до Пайтонов успевший поработать в лучшем американском сатирическом журнале «На помощь!», где занимался производством комиксов с участием Вуди Аллена, сразу понял, что революционный подход Пайтонов к структуре повествования можно и нужно распространять и на визуальную составляющую «Летающего цирка». Для шоу Гиллиам выбрал коллажную анимацию, самую старую и самую демократичную технику, последовательной разработкой которой на тот момент (помимо Гиллиама) занимался только один человек — Юрий Норштейн. Так, например, пайтоновское презрение к панчлайну приобрело вид неожиданно сваливавшейся с края кадра ноги амурчика с картины Аньоло Бронзино «Аллегория с Венерой и Амуром», тот самый загадочный «Монти Пайтон» из названия группы представал в виде английского полицейского с распахнутой шинелью, под которой оказывалась женская грудь, а любая нехватка денег на спецэффекты тут же обыгрывалась в соответствующей анимационной вставке, что становилось зачином для нового скетча с обсуждением нехватки денег на предыдущий,— и так до бесконечности. Стоит сказать, что для того, чтобы по достоинству оценить труды Гиллиама самим Пайтонам потребовались годы: остальные участники «Летающего цирка» ни черта не смыслили в искусстве мультипликации, а самого Гиллиама считали психопатом.

Разработкам Гиллиама мир обязан и новой волной анимации, случившейся в середине 90-х, она, кстати, так и называлась — «постпайтоновская». Самыми знаменитым ее представителем стал, конечно, «Южный парк», первые серии которого были, в качестве оммажа Гиллиаму, выполнены именно в стиле коллажной анимации. За ним последовали «Рик и Морти» и «Время приключений». Сам Гиллиам, естественно, работу мультипликатора ненавидел и при первой же возможности променял ее на режиссерское кресло. Его дебютом станет первый полнометражный фильм Пайтонов «Монти Пайтон и священный Грааль».

К середине третьего сезона «Летающего цирка» обстановка внутри группы стала накаляться. Во-первых, цензоры BBC наконец добрались до Пайтонов: из одного эпизода третьего сезона шоу на стадии финального монтажа была вырезана миниатюра про снобизм в отношении разговоров про мочу, Гиллиаму запретили делать анимационную заставку с Христом, прибитым к телеграфному столбу, а в скетче про наследника британского трона, умершего от рака, рак на озвучании заменили на гангрену (шутить про королевскую семью уже было можно, про рак — еще нет). Кульминационный скандал, в результате которого Пайтоны были впервые лично вызваны на ковер к руководителю комедийного подразделения BBC Дункану Вуду, наступил после съемок пятого эпизода третьего сезона «Летающего цирка» — причиной конфликта стал скетч про телевикторину «Перескажи Пруста». По сюжету каждый из участников викторины после попытки пересказать «В поисках утраченного времени» за 15 секунд должен был представиться и рассказать о своих хобби — у героя в исполнении Грэма Чепмена это были «убийства животных, гольф и мастурбация». Начальники BBC были в ужасе — и, очевидно, не из-за животных. Разговор с Вудом, по воспоминаниям Майкла Пейлина, чуть не превратился в «состязание по дрочке»: Гиллиам, не на шутку рассерженный претензиями начальства, в течение часа на повышенных тонах обсуждал с Вудом легитимность данного времяпрепровождения. Сломить пуританский дух канала Пайтонам не удалось: мастурбация в финальной озвучке была запикана. Борьба с цензорами внесла неожиданный разлад в ряды Пайтонов. Если несомненную важность шутки про мастурбацию признали все участники группы, то другие решения цензоров BBC стали причиной уже нешуточных споров — так, например, Джон Клиз под всеобщее неодобрение поддержал решение о запрете скетча про мочу и распятого на телеграфном столбе Христа. Вторая проблема была прямо противоположна первой — если Пайтоны в чем-то и сходились, то только в том, что скетчи «Летающего цирка» стали повторятся, а алкоголизм Грэма Чепмена, главного актера группы, вышел из-под всякого контроля. В результате после третьего сезона из «Летающего цирка» ушел Джон Клиз, перед этим, правда, успев написать три новых эпизода для следующего. Осиротевшие Пайтоны, уже принявшие решение о завершении шоу, вышли из положения с истинно пайтоновским достоинством и опять провернули небывалую для телевидения авантюру. Для начала было решено вдвое сократить количество эпизодов сезона — с обычных 13 до шести. Дальше Гиллиам придумал сделать первые пять эпизодов шоу несмешными, чтобы к концу сезона от Пайтонов отвернулась их уже к тому времени огромная аудитория, а финальную серию, в качестве подарка преданным поклонникам, написать на совесть. Их авантюра, возможно впервые, не удалась: к 1974 году популярность Пайтонов по всему англоязычному миру (этому способствовали канадские и американские гастроли между съемками шоу) была настолько велика, что зрители уже не обращали внимания на качество шуток. Четвертый и последний сезон «Летающего цирка» стал одной из самых рейтинговых передач BBC, что никак не повлияло на решение Пайтонов закрыть шоу, но заставило их пересмотреть отношение к собственной работе. «Единственная шутка, которую мы не можем написать,— это плохая шутка»,— сказал вскоре Чепмен (пьяный).

Телевизионными революциями Пайтоны предсказуемо не ограничились. Распустив в 1974 году «Летающий цирк», они тут же снова собрались в полном составе и решили повысить ставки — так начался их священный поход на Голливуд. Первый полнометражный фильм группы «Монти Пайтон и священный Грааль», в котором Пайтоны покусились на святая святых Англии — легенды о рыцарях Круглого стола, одна за одной отказались финансировать все крупные киностудии того времени. Тогда на помощь комикам пришли преданные поклонники: необходимые для картины £200 тыс. дали Pink Floyd, Led Zeppelin и Элтон Джон, удачно вписавшие финансирование независимого кинематографа в собственные налоговые декларации. История съемок «Грааля» заслуживает отдельного абсурдистского эпоса, стоит лишь сказать, что власти Шотландии за несколько дней до старта картины отозвали разрешение на проведение съемок в средневековых замках по причине того, что начинающие кинематографисты «не смогут с достойным уважением отнестись к гобеленам внутри построек». Постмодернистскую комедию о рыцарях-дегенератах, вооруженных святой ручной гранатой Антиохийской и безуспешно ищущих чашу Христа, в которой наряду с сюжетом деконструировался сам киноязык, успели закончить к Каннскому кинофестивалю, но и тут не обошлось без приключений. На премьерном показе публика успела посмотреть только открывающие титры, сопровождавшиеся бессмысленными шведскими субтитрами (так Пайтоны передавали привет Бергману, в тот год приехавшему в Канн с «Волшебной флейтой»), после чего было объявлено об эвакуации зрителей — в кинотеатре якобы была заложена бомба. Публика, знакомая с творчеством Пайтонов, уходить долго отказывалась — объявление было расценено как задуманная часть показа.

На этом, впрочем, неудачи с «Граалем» закончились: фильм собрал в американском прокате неслыханные для комедии $5 млн и обеспечил жанру пристальное внимание студийных боссов, заново поверивших в жизнеспособность неочевидной комедии на большом экране. Стивен Спилберг, например, называет успех «Грааля» одной из главных причин, по которой Universal не пожалел $35 млн в 1979 году на его идиотскую комедию «1941» о сломанной японской подлодке, застрявшей у берегов Лос-Анджелеса. Деньги на «Небеса подождут» 1978 года, единственную комедию в фильмографии Уоррена Битти, тоже нашлись благодаря Пайтонам.

Тем не менее у «Грааля» были и случайные кинематографические жертвы. В 1975 году, спустя полтора месяца после премьеры фильма Пайтонов в американский прокат вышел «Ланселот Озерный» Робера Брессона. По свидетельствам прессы, фильм абсолютного классика религиозного кино был просто уничтожен «Граалем»: публика начинала истерически хохотать уже спустя пять минут после начала предельно серьезного фильма. Обрушившаяся на Пайтонов международная слава по-настоящему пригодится им спустя четыре года, когда в прокат (не без последствий) выйдет их полнометражное издевательство над Евангелием.

В 1977 году, спустя два года после премьеры «Священного Грааля», мир потрясло печальное известие — в своем поместье Грейсленд, сидя на унитазе, от сердечной недостаточности умер король рок-н-ролла Элвис Пресли. Горевал весь мир, но для Пайтонов эта смерть оказалась по-настоящему судьбоносной. Довольно скоро стало известно, что за несколько часов до смерти Пресли решил пересмотреть свой любимый фильм — им, естественно, оказался «Монти Пайтон и священный Грааль». Лучшую рекламу комедийной группы представить было сложно, но это было только начало. Мало того что все хоть сколько-нибудь приличные фанаты Пресли (примерно все население планеты) теперь хотели посмотреть не только «Грааль», но и «Летающий цирк», но и коллеги короля по рок-н-ролльному цеху решили не отставать. Пол Маккартни, пропустивший в отличие от Джимми Пейджа и Роберта Планта премьеру «Грааля» в Нью-Йорке, выступил с интервью, в котором рассказал, что расписание всех студийных записей последнего альбома The Beatles в 1970 году было составлено с тем расчетом, чтобы группа могла спокойно смотреть «Летающий цирк». А его коллега Джордж Харрисон пошел дальше и заявил, что дух The Beatles теперь находится в Пайтонах, и рассказал, что после премьеры пилотного эпизода «Летающего цирка» даже отправил фанатское письмо на BBC.

Поддавал жару и вечный enfant terrible Пайтонов Грэм Чепмен. Чепмен, открытый гомосексуал, в 1972 году совершивший по пьяни публичный каминг-аут в прямом эфире ток-шоу, к 1977 году стал одним из лидеров движения за права ЛГБТ-сообщества. Но Пайтоны не были бы Пайтонами, если бы не устроили из скандализированной правозащитной деятельности друга очередное представление. Известно, что на все гомофобные письма поклонников Пайтоны, с легкой руки Эрика Айдла, отвечали стандартной формулировкой: «Мы вычислили, кто из нас гей, и закидали его камнями. Спасибо».

Тогда же в американскую и британскую прессу вошли неологизмы «пайтонеска» и «пайтонизм». И действительно, для описания восхитительно бредовых скетчей, театральных выступлений и единственного на тот момент фильма Пайтонов английского языка явно не хватало. «Пайтонизм» обсуждался в The Guardian, Time Out, Listener и даже Financial Times: «Маловероятно, что кто-нибудь заглядывает в словарь в поисках определения „пайтонизму", но нет сомнения, что это слово рано или поздно там окажется, ведь его используют уже по обе стороны Атлантики. Оно описывает события более чем эксцентричные, тем не менее далекие от выдумки». Слова оказались пророческими: в 1989 году в Оксфордском словаре английского языка появилась статья «пайтонизм». Звучит она так: «Схожий по стилю с абсурдистским и сюрреалистическим юмором шоу „Летающий цирк Монти Пайтона". Пример: "Фильм очень забавен своей пайтоновской невозмутимостью"». Сами Пайтоны не преминули проклясть новость. «Появление словарной статьи о нас говорит только о том, как низко мы пали. Единственное, к чему мы стремились, так это к тому, чтобы нас нельзя было запихнуть в односложное определение»,— заявил один из режиссеров «Грааля» Терри Джонс.

Непрерывное празднование успеха «Грааля» прекратилось в том же 1977 году, когда на очередной встрече друзей в Амстердаме Терри Джонс предложил идею для нового фильма под рабочим названием «Иисус Христос — путь к славе». Терри Гиллиам тогда буквально упал со стула. Спустя два года со стульев начали падать зрители. «Житие Брайана по Монти Пайтону» было запрещено в десятке стран, вызвало массовые протесты по всему миру и даже спустя 40 лет после премьеры осталось прецедентом — после Пайтонов никто так и не рискнул облачить дичайшую религиозную сатиру в форму полнометражной комедии для широкого проката.

Договорившись снимать комедию про Христа, Пайтоны занялись исследованием материала и быстро поняли, что от первоначальной идеи придется отказаться — ничего уморительного в фигуре Сына Божьего найдено не было. Так на свет появился самый знаменитый поддельный святой в истории кинематографа — сосед Иисуса Брайан Коэн, случайно провозглашенный мессией, поневоле ставший лидером народного фронта Иудеи и в результате этой неразберихи пошедший на крест. На котором, кстати, успел исполнить зажигательный музыкальный номер «Always Look On The Bright Side Of Life» (католическая церковь впоследствии запрещала песню и отдельно от фильма).

Деньги на фильм опять искали по друзьям: когда кинокомпания EMI Films, несмотря на предварительную договоренность, отказалась финансировать картину, в дело вступил Джордж Харрисон — чтобы достать необходимые $4 млн, он заложил свой дом. Но больше всего сил было потрачено на урегулирование возможных последствий всего предприятия. Дело в том, что в Англии на тот момент уже больше 300 лет действовал закон о богохульстве — более того, в 1977 году он был применен. Показательное дело, инициированное основательницей Ассоциации телезрителей и слушателей Мэри Уайтхаус, главным борцом за нравственность в Англии того времени, было возбуждено против издателя журнала Gay News Дениса Лемона. Причиной иска стало опубликованное в журнале стихотворение Джеймса Киркупа, в котором римский центурион признается в сексуальном влечении к Христу. Лемон, ответственный за публикацию, был приговорен к девяти месяцам тюрьмы, а судья в своем финальном обращении к публике дал такое определение богохульству — «непочтение, непристойные замечания, поношения и оскорбления в адрес христианской религии». Трудно было лучше описать фильм, который собирались выпускать в прокат Пайтоны. Накануне премьеры комики пошли за советом к адвокату Лемона Джону Мортимеру, который их успокоил, но посоветовал все-таки отказаться от второстепенного персонажа Отто, еврея-нациста, мечтавшего построить расово чистое государство для евреев. Отто был из фильма вырезан, что, естественно, положение не спасло.

Премьерные показы «Брайана», специально организованные за границей, в Нью-Йорке, проходили с поистине библейским масштабом. Протестовали все: раввины, католики, протестанты и примкнувшие к ним леворадикальные активисты, принявшие шутку про народный фронт Иудеи на свой счет. Все это, впрочем, фильму только помогло: «Житие Брайана» собрало в прокате $20 млн и тут же было внесено в список лучших комедий в истории кинематографа по версии американских критиков. А спустя 28 лет «Брайана» и вовсе взяла на вооружение англиканская церковь. В 2007 году выяснилось, что настоятели церкви Томаса Бекета в Уэльсе каждый год устраивали специальные показы фильма — как оказалось, богохульство Пайтонов способствовало значительному приросту прихожан.

Последний полнометражный фильм Пайтонов, их опус магнум, самый дорогостоящий и сложноорганизованный проект группы, получил и самую неоднозначную оценку публики. Резонно постановив, что комедия о смысле человеческой жизни по определению не может иметь сюжета, Пайтоны выпустили в прокат набор скетчей. Широкая публика осталась недовольна (фильм с бюджетом в $9 млн собрал в прокате всего $18 млн), зато коллеги были в восторге: за «Смысл жизни» Пайтоны получили свою первую и последнюю профессиональную награду — приз жюри Каннского кинофестиваля, председателем которого в том году был не кто-нибудь, а автор «Признаний Ната Тёрнера» и «Выбора Софи» Уильям Стайрон.

К съемкам «Смысла жизни» Пайтоны, благодаря коммерческому успеху «Жития Брайана», подошли в статусе суперзвезд и впервые за карьеру получили от продюсеров карт-бланш. Это весьма способствовало уменьшению количества классических пайтоновских катастроф на съемочной площадке, зато их стало больше в кадре — «Смысл жизни» получился самым мрачным из всех фильмов группы. Картина была разделена на восемь глав — «Рождение», «Учеба», «Служба в армии», «Война», «Зрелый возраст», «Закат жизни», «Смерть» и «Загробная жизнь». Каждая была проиллюстрирована скетчами, за многие из которых любой современный комик, скорее всего, отправился бы под суд или, как минимум, навсегда лишился работы. Чего стоит только глава «Учеба», где класс мальчиков закрытой английской школы в качестве урока по половому воспитанию обязан смотреть, как их учитель занимается сексом со своей женой. Или «Смерть», главный герой которой погибает в результате самоубийственного прыжка с утеса, на который его до этого загоняет толпа голых женщин.

Таким самоубийственным прыжком стал для Пайтонов весь фильм. Представив публике свой символ веры в виде полнометражного фильма, где был задействован кордебалет из поющих монашек, Пайтоны ушли из кино и телевидения. На все предложения сделать новое телевизионное шоу или фильм они с тех пор отвечали твердым «нет» — никто из них не хотел становиться частью по-настоящему серьезного бизнеса, в который к этому моменту превратилась англоязычная комедийная сцена.

«Смысл жизни», моментально ставший памятником эпохи, как и любой настоящий памятник, продолжает быть причиной истинно идиотских скандалов. Не так давно фильм, высмеявший популизм, расизм, милитаризм, сексизм, британский империализм, феминизм, коммунизм и далее любой «изм» по списку, получил настоящий пропуск в ХХI век: в начале 2018 года права на демонстрацию «Смысла жизни» купил Netflix, чьи подписчики тут же объявили Пайтонов сексистами и расистами.

Точка в истории Пайтонов была поставлена в 1989 году, когда от рака скончался Грэм Чепмен — исполнитель роли Брайана, автор исторической значимости скетча про мертвого попугая, по общему мнению, самый талантливый актер из всех Пайтонов и хронический алкоголик, регулярно срывавший выпуски «Летающего цирка». Достойно проводить боевого товарища было делом чести — справились Пайтоны так, что в новостях на BBC церемонию обсуждали еще неделю.

Комедийные поминки устроили в госпитале св. Бартоломея спустя два месяца после официальных похорон Чепмена. Служба началась с пения «Иерусалима» Уильяма Блейка, исполненного с китайским акцентом, дальше выступал Клиз — «Во время написания этой речи голос Чепмена прошептал мне на ухо: „Ты всегда гордился тем, что стал первым человеком, произнесшим на британском телевидении слово „дерьмо". Если это и правда служба по мне, я хочу, чтобы ты стал первым, кто скажет на британских похоронах слово „fuck"». Так Джон Клиз попал в большую историю во второй раз, действительно став первым человеком, произнесшим слово «fuck» на церковной службе, транслировавшейся по национальному телевидению. Его несомненный триумф, правда, немного подпортил Эрик Айдл. После исполнения главных скетчей Чепмена и речей Пейлина, Джонса и Гиллиама он вышел закрывать церемонию финальной песней «Жития Брайана», к этому моменту уже успевшей стать одной из самых популярных композиций на британских похоронах (по социологическим опросам, каждый пятый британец хотел бы встретиться с вечностью именно под «Always Look On The Bright Side Of Life»). Исполнив жизнерадостный гимн смерти, Айдл подвел итог всей заварухе: «Всем спасибо, а сейчас я просто хочу убедиться, что буду последним человеком на этой церемонии, сказавшим слово „fuck"».

После смерти Чепмена Пайтоны сделали вместе еще один фильм — анимационную экранизацию его книги «Автобиография лжеца», впервые показанную на кинофестивале в Торонто в 2012-м. Фильм был выполнен в классической пайтоновской манере на грани безумия: мать Чепмена в фильме, например, озвучивал Терри Джонс, а Зигмунда Фрейда — Камерон Диас. Покончив с кино, Пайтоны, впрочем, продолжают иногда вместе выступать в театре — частоте их юбилейных концертов, на которых исполняются только старые номера, по словам всей группы, способствуют многочисленные разводы Клиза.

Что до теле- и кинематографических преемников Пайтонов, то их можно посчитать по пальцам одной руки — Саша Барон Коэн и «Субботним вечером в прямом эфире» продолжают отдуваться по разряду политической сатиры, а создатели «Южного парка» Трей Паркер и Мэтт Стоун, объявившие Пайтонов своими духовными отцами, вот уже пятый год работают над киноадаптацией своего же антиклерикального сатирического мюзикла «Книга мормона», объявленного «„Житием Брайана" эпохи миллениалов». На вопрос о том, почему работа над фильмом так затянулась, они недавно ответили: «Растим яйца, как у Пайтонов».