О том, как изменится жизнь в Чечне после референдума, МУСЕ Ъ-МУРАДОВУ рассказал вчера глава Чечни АХМАТ КАДЫРОВ.
— Как, по-вашему, проголосовали жители Чечни?
— Я думаю, что они проголосовали правильно.
— Правильно — это как?
— В поддержку конституции и законов о выборах президента и парламента. Люди не хуже нас понимают, что так дальше не могло продолжаться. Республика должна была наконец обрести свою конституцию, легитимную власть.
— А нынешняя власть в республике нелегитимна?
— Она назначена федеральным центром и ограничена в своих полномочиях. Когда власть будет избрана народом, возникнет совершенно другая ситуация: власть получит право говорить от имени народа и защищать интересы республики и ее жителей. Например, сегодня глава республики не может без согласования с центром сформировать кабинет министров. Соответственно, нет возможности и спрашивать с членов правительства. Поэтому мы и топчемся на месте.
— Как скоро может измениться к лучшему ситуация в республике после принятия конституции?
— Скоро только беда приходит. Восстанавливать то, что разрушалось в течение десяти лет, придется долго. Скорому решению чеченской проблемы мешают не только объективные причины, но и неповоротливая бюрократическая машина. Порой исполнение какого-нибудь решения растягивается на месяцы, когда на это достаточно двух-трех дней. Московским чиновникам, находящимся в уютных кабинетах, трудно понять проблемы тех, кто живет в Чечне.
— На референдум не приехали наблюдатели из ПАСЕ. Не могут они поставить под сомнение результаты голосования?
— Они не приехали якобы из соображений безопасности. Но для нас их мнение не столь важно. Важно, что народ свой выбор сделал. Впрочем, наблюдателей и без этого хватает. Одних журналистов около 200 приехало, в том числе и зарубежных.
— Некоторые лидеры чеченской диаспоры упрекают вас в том, что вы отказываетесь от особого статуса республики. Вы и правда считаете, что Чечне не нужны особые полномочия?
— Да, я говорил и говорю, что особого политического статуса нам не надо. Мы десять лет воюем за этот статус и в результате получили то, что имеем. Нам нужен особый статус — экономический. Тут уже надо говорить, спорить, надо добиться, чтобы, не выходя за рамки российского закона, мы получили льготы. Это может касаться налогов, финансирования и т. д.
— То есть речь идет об особой экономической зоне?
— Не совсем так. Офшорная зона вызывает аллергию у руководства страны. В нашем случае это может быть другой вариант. Над этим надо серьезно подумать. Сразу после принятия конституции с федеральным центром будет подписан договор о разграничении полномочий. В нем и будут оговорены те правила, по которым в дальнейшем будет жить республика.
— Если вы станете легитимным руководителем республики, то как намерены решать вопрос с боевиками?
— Я предлагал объявить амнистию в связи с референдумом. Обсуждал это недавно с главой администрации президента России Александром Волошиным. Меня поддержали, но пока нет механизма решения этого вопроса, нужно, чтобы Госдума приняла решение.
— Почему, на ваш взгляд, масхадовская сторона так боится референдума?
— И Дудаев, и Масхадов всегда противились народному волеизъявлению. В 1993 году Джохар Дудаев расстрелял тех, кто пытался выяснить мнение народа о том, какая форма власти нужна республике. Важнейшие решения, принимать которые можно только через референдум, ичкерийские лидеры принимали самолично. В 1996 году Зелимхан Яндарбиев своим указом ввел шариатское правление, переименовал Грозный в Джохар. На мнение народа этим людям всегда было наплевать. Именно поэтому они так противились референдуму. Его результаты поставят боевиков вне закона. Это и есть главная причина неприятия ими всенародного голосования. Перед референдумом в городе распространяли видеокассеты, на которых Аслан Масхадов призывает народ не участвовать в голосовании. Он старался убедить людей в том, что у него есть власть, говорил о каком-то кабинете министров, звал к себе. Хотел бы я знать, где он? Куда к нему идти? Я бы пошел к нему, чтобы потребовать свою задолженность по зарплате в бытность муфтием — полтора года мне не платили. Но Масхадов не говорит, где он, а только призывает: идите ко мне, я ваш президент.
— Некоторые говорят, что Ахмат Кадыров написал конституцию под себя. Что вы на это скажете?
— От варианта, предложенного моей командой, мало что осталось. Мы учли практически все требования критиков. Например, убрали пункт, запрещающий участвовать в выборах тем, кто проживает в Чечне менее десяти лет. Наша конституция дает право президенту России отстранять от власти президента республики — такого нет ни в одном субъекте федерации.
— Как вы думаете, сколько реально конкурентов у вас будет на предстоящих выборах?
— Думаю, что не больше трех-четырех человек.
— И как вы оцениваете свои шансы?
— Доживем до выборов.