Встреча Бориса Ельцина и Билла Клинтона в Стамбуле

Расшифровка

Стамбул, Турция. 19 ноября 1999 года.

Президент России Борис Ельцин (слева) и президент США Билл Клинтон в Стамбуле 18 ноября 1999 года

Фото: Reuters

Президент Ельцин: Здесь мы на нейтральной территории. Приветствую вас.

Президент: Ни у одного из нас нет здесь интересов. Рад вас видеть.

Президент Ельцин: Так, Билл, что ты скажешь о лагерях здесь, в Турции, которые готовят боевиков для Чечни? Это же вы их контролируете? Мне известны подробности. Министр Иванов дал мне карту. Я хочу показать тебе на ней, где обучают наемников, которых потом отправляют в Чечню. Они вооружены до зубов. (Ельцин вынимает карту Турции и передает ее по кругу.) Билл, это твоя вина. Я говорил Демирелю вчера, что завтра отправлю сюда главу СВР, и мы покажем, где расположены лагеря. Эти лагеря не имеют государственной лицензии. Их финансируют НКО и религиозные организации.

Но, знаешь, если бы это было в России, и был лишь один такой лагерь, я бы вышвырнул их всех и посадил этих бандитов на электрический стул.

Президент: Возможно, Демирель сможет тебе помочь.

Президент Ельцин: Он должен. Завтра, когда я вернусь, я отправлю сюда главу Службы внешней разведки. Билл, ты травмировал ногу?

Президент: Да, но там ничего страшного.

Президент Ельцин: Когда у президента болит одна нога, это нехорошо.

Президент: Зато она говорит мне о том, что я жив.

Президент Ельцин: Я знаю, что мы друг на друга не обижаемся. Мы просто обмениваемся взаимными уколами. Я по-прежнему жду тебя с визитом, Билл. Я приглашал тебя приехать в мае, потом в июне, потом в июле и потом в августе. Сейчас уже прошел октябрь, а ты все не едешь.

Президент: Ты прав, Борис. Я задолжал тебе визит.

Президент Ельцин: В прошлый раз я приезжал в США, Билл.

Президент: Надо бы мне внести это в планы. Я посмотрю в календарь и найду время, которое устроит и меня и тебя.

Президент Ельцин: Позвони мне и назови месяц и день. Если у меня не наметится какой-то другой поездки, я приложу максимум усилий к тому, чтобы подстроиться под твое расписание. Главное, что я должен сделать, это нанести визиты в Китай и Индию.

Президент: Борис, нам еще очень многое нужно сделать вместе.

Фотогалерея

История большого взрыва

Смотреть

Президент Ельцин: Ты уже слышал мое заявление о ядерных вооружениях и о запрете ядерных испытаний. Я только что подписал закон о ратификации нового соглашения по договору о всеобъемлющем запрещении ядерных испытаний. Правильно я говорю, министр Иванов?

Министр Иванов: Вы подписали документы для рассмотрения Думой договора о всеобъемлющем запрещении ядерных испытаний.

Президент Ельцин: Как бы там ни было, я утвердил все.

Президент: Может, я могу добиться, чтобы Конгресс все же согласился. Они оставили договор даже после того, как отвергли его. Поэтому, возможно, шанс еще есть.

Президент Ельцин: А может это просто бюрократические заморочки, и у них просто не было времени отправить его тебе обратно. Меня расстроило, что ты подписал закон о внесении изменений в Договор об ограничении систем противоракетной обороны.

Президент: Я такого закона не подписывал. Кое-кому в Конгрессе этот договор не нравится. Если бы Конгресс сделал по-своему, они бы сорвали этот договор. А я стараюсь его поддержать. Но нам необходима национальная система ПРО для защиты от государств-изгоев. И мы не можем сделать такую систему, которая работала бы без изменения Договора об ограничении систем противоракетной обороны. Но я хочу сделать это в сотрудничестве. Я хочу убедить тебя, что это хорошо для нас обоих. Главная цель — защита от террористов и государств-изгоев. Против России она будет неэффективна. Система, которую мы рассматриваем, будет действовать только против 20 ракет. И я, Борис, хочу понять, как бы нам разделить преимущества этого. Насколько я понимаю, через 20 лет у террористов вполне может появиться ядерное оружие. Знаю, что ваши люди со мной не согласны, но я не пытаюсь сорвать договор. Мы по-прежнему пытаемся решить, что технически достижимо для национальной системы ПРО. Но в Америке есть люди, которые бы хотели этот договор сорвать. Я пока не принял никаких решений.

Президент Ельцин: Билл, я получил твое послание. В нем все эти вопросы описываются в невероятных подробностях. Я прочитал все и успокоился. Я все еще верю в тебя.

Попрошу тебя об одном. Оставь Европу России.

США ведь не в Европе. Европа должна быть делом европейцев. А Россия наполовину Европа и наполовину Азия.

Президент: Так тебе еще и Азия нужна?

Президент Ельцин: А то, Билл. Когда-нибудь нам придется и это все обсудить и прийти к соглашению.

Президент: Не думаю, что европейцам это очень понравится.

Президент Ельцин: Не всем. Но я европеец. Я живу в Москве. Москва находится в Европе, и мне это нравится.

Можешь брать все остальные государства и обеспечивать им безопасность. А я возьму Европу и буду обеспечивать безопасность ей. Вернее, не я, а Россия.

Мы покончим с этим конфликтом в Чечне. Я не сказал всего, о чем думал. Я слушал тебя внимательно. Я передохнул заранее. А потом слушал тебя от начала и до конца. Я даже могу повторить все, что ты сказал. Билл, я говорю серьезно. Предоставь Европу самой себе. Европа еще никогда не была такой близкой к России, как сейчас. У нас с Европой нет разногласий, разве что по Афганистану и Пакистану, который, кстати, обучает чеченцев. Это бандиты, головорезы и убийцы. Они насилуют американок. Они отрезают уши и другие части тела заложникам. Мы боремся с такими террористами. Не надо обвинять Россию, что мы поступаем слишком жестко с такими людьми. Есть только два варианта: убить их или судить. Третьего не дано. Но мы можем отдать их под суд и приговорить к 20–25 годам.

Фотогалерея

Хроника второй чеченской войны

Смотреть

Скольких я освободил американцев, французов, британцев и немцев, работавших там от ОБСЕ? Чеченским киллерам не нравится язык ОБСЕ. Тут присутствует мой министр обороны. Встаньте. Мы не потеряли там ни единого солдата. Скажите им, министр Сергеев.

Министр Сергеев: В Гудермесе мы не потеряли ни единого солдата.

Президент Ельцин: Вот видите. Гудермес зачистили так, что не погиб ни один военный, ни один мирный житель. Мы уничтожили 200 бандитов. Министр обороны выполняет задачу так, как сказал ее выполнять. Он выполняет ее вдумчиво. Солдаты просят: только не прекращайте эту операцию. Я пообещал этим ребятам, я сказал каждому солдату, маршалу и генералу: я доведу эту операцию до успешного завершения.

У нас эти чеченцы под замком. Ключ у нас. Они не могут войти и не могут выйти.

Разве что через Грузию; это большая ошибка Шеварднадзе. Или через Азербайджан; и это ошибка Алиева. Они пробираются, прикрываясь именем ислама. У нас свобода вероисповедания, но не для исламского фундаментализма. Эти экстремисты против тебя и против меня. Россия способна защитить всю Европу, включая тех, которые имеют ракеты. Мы подпишем все необходимые договоры с Китаем. Мы не предоставим ядерное оружие Индии. Если мы им дадим подводные лодки, это будут обычные дизельные субмарины, не ядерные, из поколения 935. Вы движетесь в том же направлении. Я думаю о твоем предложении, о том, чем занимаются ваши вооруженные силы. Они избавляются от ядерного топлива, в частности, плутония. Мы должны просто избавиться от него. Как только появляется мысль о том, как сделать бомбы, люди начинают.

Послушай, у России есть силы и интеллект, чтобы знать, как поступать с Европой. Если Иванов останется здесь, он инициирует Договор об обычных вооруженных силах в Европе (ДОВСЕ), и я его подпишу. Но в уставе ОБСЕ есть один пункт, с которым я не могу согласиться. Вот какой: из гуманитарных соображений одно государство может вмешиваться в дела другого.

Советник по национальной безопасности Бергер: Господин президент, в уставе нигде не говорится о вмешательстве одного государства в дела другого.

Госсекретарь Олбрайт: Точно. На самом деле устав говорит, что внутренние дела какого-либо государства повлияют на соседние государства.

Президент Ельцин: Россия согласна вывезти свое имущество и оборудование из Грузии в соответствии с новым договором ДОВСЕ. У меня есть по этому поводу заявление. (Смотрит на Иванова.) Дайте его мне. Я подписал его сегодня. Вернее, вчера поздно ночью. Я люблю работать допоздна.

Президент: Я тоже.

Президент Ельцин: Я знаю, что ты любишь работать допоздна, Билл. Когда ты мне звонишь, я подсчитываю время и говорю себе: уже четыре утра, а он мне звонит. Такая работа позволяет очистить мозги, и тогда чувствуешь себя прекрасно. Я тебя, Билл, не критикую. Президент должен работать усердно.

Президент: Так мы придем к соглашению по ДОВСЕ.

Президент Ельцин: Да.

Президент: Это очень важно. Мы семь лет над этим работали.

Президент Ельцин: Ну вот, Иванов потерял мое заявление в собственном портфеле. Не может найти документ у самого себя.

По поводу устава мы должны сначала на него взглянуть. Устав готов. Но когда страны начнут увязывать устав с финальной декларацией, формулировки которой будут для нас неприемлемы, вот тогда мы и скажем «нет». И ответственность за это в конце концов полностью ляжет на Запад. (Глядя на Иванова.) Давайте сюда. Это записано на бумаге, Билл. И я готов это подписать. Это заявление о том, о чем мы сейчас говорим.

Госсекретарь Олбрайт: Некоторые государства хотят внести в декларацию вашу готовность принять миссию ОБСЕ.

Президент Ельцин: Нет-нет. Мы все закончим собственными силами. Чечня — внутреннее дело России. Мы должны сами решить, что делать. После зачистки Гудермеса к нам пришел муфтий и попросил о помощи. Он сказал, что ненавидит Басаева и считает, что тот должен быть запрещен. Вот таких лидеров мы будем выдвигать. Я все это тщательно обдумал.

Президент: По поводу чеченской проблемы. Я критиковал меньше, чем другие. Даже сегодня я спросил остальных, как бы они решали ее, если бы это происходило у нас в стране. Это политический вопрос. Возможно, для вас внутри России было бы удобнее послать европейцев ко всем чертям. Но для хороших долгосрочных отношений с Европой было бы лучше продумать, какие политические отношения вы хотите иметь с Европой, и помнить об этом все время, пока вы решаете проблему Чечни.

Президент Ельцин: (Быстро встает.) Билл, встреча закончена. Мы договаривались о 29 минутах, а прошло уже больше 35.

Президент: Хорошо. Можем считать, что встреча закончилась.

Президент Ельцин: Эта встреча продолжалась слишком долго. Ты должен нанести нам визит, Билл.

Президент: Кто победит на выборах?

Президент Ельцин: Путин, конечно. Он преемник Бориса Ельцина. Он демократ и хорошо знает Запад.

Президент: Он очень умный.

Президент Ельцин: Он жесткий человек. У него есть внутренний стержень. Внутри он жесткий, и я сделаю все возможное для того, чтобы он победил,— законными способами, естественно. И он победит. Вы будете работать вместе. Он будет продолжать ельцинскую линию в развитии демократии и экономики и расширит связи России. У него есть для этого энергия и мозги. Спасибо, Билл.

Президент: Спасибо, Борис. Приятно было с тобой повидаться.

Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...