Мигранты стабильности

Трудовая миграция, этот важнейший аспект мирового хозяйства, весьма привлекательна для аналитиков, поскольку примеры предлагает красивые и убедительные. Ряд государств демонстрирует тут взвешенный подход, который тем эффективнее, чем дальше от политической конъюнктуры. Напротив, импульсивные миграционные решения, говорит история, лишают стабильности общество и экономику и отравляют международные отношения.

СЕРГЕЙ МИНАЕВ

Статистика лучшей жизни

На сегодня 700 млн человек в мире (14% взрослого населения) хотели бы переехать в другую страну — главным образом в богатую. Для африканских стран показатель составляет 31%. Экономические последствия такого перемещения впечатляющие. Неквалифицированный мексиканец, перебравшийся в США, повышает свою зарплату на 150%, нигериец — на 1000%. Некоторые расчеты показывают, что, если бы каждый, кто хочет работать за границей, реализовал свое желание, мир в целом стал бы вдвое богаче.

Типичными примерами стран с массовым притоком трудовых мигрантов считаются США, Швеция и ОАЭ. В США 13% населения родилось за границей (втрое больше цифры 1970 года), в Швеции — 18,5%. А в ОАЭ доля мигрантов достигла невероятных 90%, кроме того, Эмираты — безусловный мировой лидер в динамике этого показателя.

Выйти из полноэкранного режима

Развернуть на весь экран

Также есть мнение, что Швеция принимает очень мало высококвалифицированных специалистов из других богатых стран просто потому, что их отпугивают холодный климат и высокие налоги. Как бы то ни было, большинство «зарубежного» населения Швеции — выходцы из неевропейских стран, и шведы часто высказывают опасение, что, раз люди рождены в иной культурной среде, воспринять шведские либеральные ценности им будет затруднительно.

Эмираты относятся к мигрантам без всякого опасения.

Главное, что с ними у государства нет финансовых проблем, потому как эти люди лишены доступа к системе социальной поддержки.

Иностранцы приезжают в страну только работать и могут быть высланы, когда работать перестают.

Среди богатых стран больше всего резидентов, рожденных за границей, имеют США — 44 млн. Но их доля в общей численности населения довольно скромная — всего 15,3%. Не сравнить с Австралией с ее 28,8%. Впрочем, американский показатель сильно вырос после 1970 года — было 5%.

Свобода другой системы

В странах с большим процентом мигрантов общественное мнение сводится к тому, что они должны работать и доказывать, что способны себя содержать, но при этом приезжим нужно помогать соответствовать рабочим требованиям. Здесь явно нет никаких проблем у ОАЭ, где 99% рабочих мест в частном секторе занято мигрантами. Само коренное население предпочитает работать в госсекторе, где зарплаты по причине притока нефтедолларов неизмеримо выше.

Занятость мигрантов — важнейший вопрос.

В США, например, рынок труда гибкий, а социальные выплаты относительно малы, поэтому уровень безработицы среди мигрантов трудоспособного возраста всего 4%.

В Швеции же — 16%, что объясняется и большей щедростью государства, и тем, что профсоюзы выступают против трудоустройства неквалифицированных мигрантов. Наибольший уровень безработицы среди резидентов, родившихся за границей, наблюдается в Греции и Испании (см. график). Впрочем, он исключительно высок и среди местных уроженцев.

Выйти из полноэкранного режима

Развернуть на весь экран

Можно утверждать, что именно иммиграция сделала США инновационным лидером. По статистике, в сфере новых технологий мигранты открывают вдвое больше компаний по сравнению с коренными жителями. 40% крупнейших американских предприятий из списка Fortune 500 было основано нынешними мигрантами или потомками мигрантов в первом поколении.

Борьба за рабочее дело

Стоит упомянуть, что наибольшее количество экономических мигрантов прибыло в США на отрезке между 1840 и 1920 годами — 37 млн. В том числе 6 млн немцев, 4,5 млн ирландцев, 4,75 млн итальянцев, 4,2 млн уроженцев Англии, Шотландии и Уэльса, столько же переселенцев покинуло Австро-Венгерскую империю, 2,3 млн — скандинавские страны, 3,3 млн — Россию. В 1840–1870-х годах в этом потоке доминировали немцы и ирландцы. Начиная с середины 1890-х лидерство удерживали представители Южной и Восточной Европы — итальянцы, евреи, а также славяне из Австро-Венгрии.

Основной причиной миграции в то время американские источники называют быструю индустриализацию Европы и переход главных позиций в экономике от мелкого сельскохозяйственного производства к крупному промышленному. Этот процесс в середине XIX века затронул германские государства, Францию, Бельгию. Также упоминается череда социальных потрясений вроде революций, ну и прочих несчастий. В Ирландию индустриализация пришла лишь в конце XIX века, а в 1840-х годах значительную волну эмиграции за океан породили голод и изгнание с земли мелких арендаторов. По мнению американских историков, с поздней индустриализацией связана, в частности, массовая миграция итальянцев, евреев и поляков.

Кроме того, есть основание полагать, что американский сухой закон, который норовили ввести еще в XIX веке, был призван ускорить адаптацию мигрантов к необычным условиям жизни.

Те же ирландцы, в целом не отличавшиеся высокой приспособляемостью, частенько пытались обрести уверенность на новом месте, налегая на виски.

Мигранты адаптировались. Во времена сухого закона нью-йоркский рынок нелегального алкоголя контролировали еврейские, итальянские, польские и ирландские преступные группировки.

Нельзя сказать, что Новый Свет встречал переселенцев с распростертыми объятиями. Еще в XVIII веке Virginia Gazette публиковала списки так называемых работников по договору, прибывших из Англии и сбежавших от работодателя. Такой договор заключался обычно на семь лет, по нему работодатель обеспечивал трансатлантическую транспортировку (самый дорогой пункт в документе), жилье, еду и зарплату работника — а тот обязывался исправно выполнять свои обязанности (на кабальных условиях, превращавших его в белого раба) и место работы не менять.

«Недавно сбежал из Bristol Company’s Iron Works работник по имени Джеймс Самнерс, уроженец Корнуэлла, говорит низким голосом, маленький и толстый, с короткими черными волосами. Кто его поймает и отведет в вышеупомянутую компанию или к Джону Тэйлору или же сообщит сведения о нем, чтобы его могли снова привлечь к работе, получит вознаграждение помимо предусмотренного законом.

В прошлом июне сбежала от Уильяма Пирса работница по договору по имени Уинфред Томас.

Она валлийка, короткие черные волосы, молодая. На внутренней стороне правой руки пороховая татуировка W.T. Вяжет и прядет, предположительно убежала в Северную Каролину.

Кто ее поймает и приведет к хозяину, получит вознаграждение помимо предусмотренного законом.

Сбежали 14 марта три подмастерья. Джеймс Оксли, плотник, ростом 5 футов 8 дюймов, черные волосы заплетает в косичку. Когда бежал, был одет в серый сюртук без карманов. Уильям Артер, плотник, повыше ростом и сложен лучше, чем предыдущий. Уильям Киндрик, каменщик, свое дело знает очень хорошо, носит шляпу, имеет свежий цвет лица, одет в темно-коричневый жилет. Предположительно бежали в Каролину. Кто приведет всех троих к хозяину, получит 40 шиллингов за каждого помимо возмещения расходов на поиск и поимку».

Издержки социальной реальности

Дело доходило до восстаний. Американский историк Бернард Романс в 1769 году описывал события, имевшие место в колонии Новая Смирна (ныне территория Флориды), населенной иммигрантами из Греции и Италии. «Около 1500 мужчин, женщин и детей были оторваны от родной страны, где они жили в собственных домах среди богатых полей и виноградников Греции и Италии, и оказались в этом месте, где вместо изобилия встретили крайнюю нужду, вместо обещанных полей — жуткую дикость, вместо благословенной плодородной земли — песок.

И вдобавок к нищете они были вынуждены договором обязать себя, своих жен и детей на тяжелый труд в течение многих лет на человека, который решил добиться превращения этого гиблого места в Левант.

Чтобы достичь цели, он роздал всем жалкие клочки земли, как в феодальные времена, с обязательством вернуть эти клочки сюзерену через 10 лет. Многим было отказано даже в этом, и они должны были работать в поле за кварту маиса в день и две унции свинины в неделю. Это могло бы компенсироваться ловлей рыбы, которой изобилует лагуна неподалеку, но им не разрешали этим заниматься».

В результате греки и итальянцы, объединившись, подняли мятеж. Однако лидером мятежа провозгласил себя некий итальянец, неспособный контролировать повстанцев. А те слишком увлеклись грабежом продуктовых складов. Отчаянное выступление было подавлено военной силой.

В декабре 1853 года на пике иммиграции англичан и ирландцев газета New York Tribune опубликовала очерк «Путешествие в Америку».

Сообщалось следующее. Англичане, пострадавшие от индустриализации, и ирландцы, пострадавшие от Великого голода, могли позволить себе только самые дешевые места на нижней палубе некоего судна — там разместили 440 человек. «Здесь они должны есть, готовить пищу, спать, стирать — и все это в течение восьми смертельных недель. Сама палуба представляет собой длинный и мрачный туннель с бесконечными полками в два яруса». На корабле имеется инспектор. Ходят слухи, что он инспектирует в основном мясные продукты и вино, а также купюру в £10, которую капитан подсунул ему в бумаги. После 30 дней путешествия нормы выдачи воды сокращаются вдвое, говорилось в очерке.

В 1840-е годы, когда поток переселенцев в США набрал мощь, иммигранты стали раздражать коренных работяг — последние полагали, что вновь прибывшие посягают на их рабочие места и стандарты жизни.

В октябре 1845 года газета New England Workers вышла со статьей «Прогресс монополии» в связи с новостью о том, что две сотни рабочих из Англии получат места на железоделательных предприятиях в Дэнвилле, штат Пенсильвания. Под этим текстом мог бы подписаться сам Карл Маркс.

«Для всякого непредвзятого рабочего и работницы в Америке, способного здраво размышлять, совершенно очевидно, что идет борьба с бесчеловечной и чудовищной системой капитала, отнимающей у рабочего класса все ощутимые ценные права. Рабочий класс в США располагает всеми возможностями, чтобы обеспечить своей земле изобилие, создать мирную промышленность, доблесть и счастье. Так называемый демократичный республиканский капитал США говорит, что противостоит деспотичному иностранному капиталу, но в стране недостаточно свободных и независимых рабочих, так что нужно импортировать рабочих из-за границы. Нельзя защищать капитал рабочих (их труд) — это было бы не по-республикански. Капиталисты железоделательной промышленности Дэнвилла хотят защититься от забастовок, импортируя поддержку для себя. Не случайно они выбрали английских рабочих, которые превратились в покорных и дисциплинированных граждан. За это английские капиталисты заставляют их работать по 16 часов в день — но не хотят платить так, чтобы они смогли обеспечить своим семьям хорошие дом, еду и одежду».

Вас вызывает Китай

В свете недавних событий представляет интерес статья «Китайский бойкот», которую американский юрист и дипломат Джон Фостер опубликовал в журнале Atlantic Monthly в 1906 году. Поводом стал конфликт конца XIX века, когда США перекрыли китайскую иммиграцию. Китай, в свою очередь, перекрыл американский импорт.

«Китайский бойкот американских товаров — тревожное свидетельство противодействия Китайской империи несправедливости и агрессии иностранных государств,— писал Фостер.— Объяснением бойкота служат наши собственные действия, а не действия китайского правительства. Китайский народ стал хуже относиться к США, поскольку стал жертвой дискриминационной политики, а также расовой ненависти со стороны отдельных классов в нашей стране.

Значительная часть китайской эмиграции направлялась в США. И именно в нашей стране китайцы столкнулись с наибольшими несправедливостью и унижениями».

Согласно Фостеру, дело было так. Еще до Гражданской войны в связи с освоением Тихоокеанского побережья торговые операции на Дальнем Востоке получили сказочные перспективы. Стала очевидной необходимость в железной дороге, которая связала бы западное побережье с восточными штатами. Однако трудовых ресурсов не хватало, проект буксовал. Выход был найден в Китае — рабочая сила прибыла оттуда в количестве достаточном, чтобы трансконтинентальная магистраль прокладывалась с должной скоростью. Однако стоит сказать, что китайцы, целенаправленно заключавшие контракт с железнодорожной компанией, фактически оказывались в положении рабов. Что вызывало большое неудовольствие и у китайских, и у американских властей.

Глобальная репутация

Так или иначе, в 1869 году дорогу (примерно 3 тыс. миль) наконец достроили. К этому моменту, к слову, уже действовал договор, устанавливающий свободу миграции между США и Китаем.

Это соглашение имело серьезные последствия. Калифорния испытала такой наплыв китайцев, что власти США спустя 13 лет после победоносного завершения железнодорожного проекта были вынуждены принять меры для защиты родного рабочего класса. Конгресс специальным законом пресек иммиграцию из Китая.

Для обсуждения вновь возникшей ситуации в Поднебесную была направлена делегация. Китайская сторона высказалась в том смысле, что действия партнера являются чистой воды дискриминацией, ведь они не затрагивают иммиграцию из других стран. И ответила торговым бойкотом. Вот какие удивительные аналогии предлагает история отношений США и Китая.