С выходом на видео фильма Питера Уира "Последняя волна" (The Last Wave, 1977, *****) в России стали доступны все лучшие фильмы лидера австралийского "нового кино" 1970-х, с тех пор сделавшего успешную карьеру в Голливуде. "Последняя волна" — один из самых пугающих фильмов в истории мирового кино. Комплекс вины перед аборигенами, вытесненными англосаксами в резервации (в прямом и переносном смысле слова), соединяется в нем с отчетливо прописанным бытом и концепцией мира как пересечения сновидений, напоминающей об одном из лучших рассказов Борхеса "Круги руин". В аргентинском рассказе маг, сотворивший в своих снах неуязвимого юношу, понимал в свой смертный час, что неуязвим и сам, а следовательно, приснился кому-то, неизмеримо более могущественному, чем он. В австралийском фильме образцово-буржуазный адвокат должен защищать пятерых аборигенов, обвиняемых в убийстве. Дело весьма мутное: потерпевший захлебнулся, упав в лужу, то ли потому, что соплеменники дали ему по морде, то ли потому, что они направили на него магическую иглу смерти. Законодательство, оберегающее права недобитых аборигенов, оригинально. Если удастся доказать, что обвиняемые практиковали черную магию, они будут оправданы. Возможность гибели от ритуальных действий сомнению не подвергается, но проходит по ведомству защиты традиционной культуры. Обвиняемые между тем наотрез отказываются признать свою принадлежность к "клану", магической общности. Настроение адвокату портит не только их упрямство, но и дурная погода: Австралия еще не знала таких непредсказуемых и почти катастрофических дождей. Адвоката преследуют видения глобального потопа. Но если бы только они. В кошмарах Дэвиду являются подследственные, протягивающие с невнятной мольбой некие магические камни. Вокруг дома бродит кряжистый и бородатый дикарь, несомненный волшебник. А когда адвокат врывается к нему в дом и пытается узнать, зачем тот преследует его семью, он слышит в ответ только бесконечно повторяющийся вопрос: "Кто ты?". Все гениальное просто. Не аборигены снились адвокату, а он снился им, поскольку на деле Дэвид вовсе не человек, а посланец мира духов, являющийся аборигенам накануне смены эпох (симптом перелома — природные бедствия). Единственное, что могут сделать с ним аборигены — запереть в подземном капище, укрытом под каким-то заводом, где он найдет изваянную, черт знает когда, свою маску. Быт и магия у Уира перетекают друг в друга прихотливо и естественно: проблуждав по коммуникациям, изгваздавшийся и не держащийся на ногах от усталости адвокат выберется-таки наружу. Но только вот: куда он выберется, и уверен ли он, что выбираться вообще стоило? Не желаю перехвалить "Последнюю волну", рискну сказать, что "открытый" финал фильма по своей жуткой неопределенности и не менее жуткой убедительности почти не уступает финалу "Блоу ап" (Blow Up, 1967) Микеланджело Антониони с игрой в теннис без мяча. Известный тест — способен ли режиссер найти сугубо вещный аналог метафизической реальности — Уир выдержал с честью. Но иногда прелестные вещички встречаются даже в таких областях кинематографа, куда уважающий себя кинокритик даже заглянуть побрезгует. Фильм Бена Стилера "Образцовый самец" (Zoolander, 2001, ***) отпугивает и названием, и личностью режиссера и исполнителя главной роли, одного из самых дебильных клоунов Голливуда. Привлекает же разве что участием великого и ужасного Дэвида Боуи. Тем приятнее обмануться в своих ожиданиях. "Образцовый самец" — комедия в духе "Голого пистолета" (Naked Gun), не оставляющая камня на камне от такого столпа постмодернистского общества, как индустрия моды. Философия таких комедий проста и обаятельна: мир спасают одни кретины от других кретинов. Авторы фильма, как дважды два, доказывают обалдевшим зрителям, что причина всех исторических катаклизмов — заговор самой страшной в мире мафии кутюрье. Линкольна, например, убил актер и манекенщик Бут, поскольку освобождение рабов уничтожило на корню производство предметов роскоши в южных штатах, державшееся на бесплатном труде невольников. Новая мишень рыцарей ножниц и грима — премьер-министр Малайзии, запретивший детский труд в местных филиалах модных домов. Убить возмутителя спокойствия поручают Дереку Зуландеру, самому известному манекенщику мира и патологическому идиоту: 3% жира, 1% мозговой активности. То есть не то, чтобы поручают: инфернальная, затянутая в черную кожу киллерша гипнотизирует его и программирует на террористический акт во время главного дефиле года. В историю заговора ввинчивается конфликт между Зуландером и его соперником, серферско-брутальным Хэнселом. "Образцового самца" стоит смотреть хотя бы ради эпизода соревнования между ними в закрытом клубе ветеранов моды. Зуландеру не удается коронный трюк Хэнсела: снять трусы почти что через голову, даже не расстегивая брюк. А рефери выступает как раз Дэвид Боуи, который явно счастлив от души оттянуться в симпатичном фильме.
