«Мы не будем нарушать европейское единство по вопросу санкций»
Глава МИД Венгрии рассказал “Ъ”, о чем будут говорить Владимир Путин и Виктор Орбан
Президент РФ Владимир Путин примет сегодня в Москве премьер-министра Венгрии Виктора Орбана. О том, что связывает сейчас Москву и Будапешт, а также может ли охлаждение отношений между Венгрией и партнерами по ЕС быть на руку России, корреспонденту “Ъ” Галине Дудиной рассказал сопровождающий главу государства министр иностранных дел Венгрии Петер Сийярто.
Фото: Дмитрий Духанин, Коммерсантъ
«Чем больше газопроводов, тем выше уровень безопасности»
— Что сейчас Будапешту важно обсудить с Москвой?
— Прежде всего это торгово-экономическое сотрудничество. Нам удалось переломить негативную тенденцию: в прошлом году наш двусторонний товарооборот впервые с введения санкций вырос примерно на 30% по сравнению с предыдущим годом. В переводе на денежные показатели это $5,5 млрд. Это по-прежнему далеко от показателей, которые у нас были когда-то, но по крайней мере это позитивный тренд.
Мы хотели бы добиться соглашения по газовому вопросу: в 2020 году у нас истекает контракт на поставку российского газа, мы уже договорились об объеме и цене на 2019 год и хотим как можно раньше договориться в отношении 2020 года.
— С желаемой ценой на газ по контракту после 2019 года уже определились?
— Пока нет. Но чем меньше, тем лучше.
— Сейчас Венгрия и «Газпром» также обсуждают строительство газопровода на территории страны, который станет продолжением «Турецкого потока». Когда этот газопровод будет введен в строй?
— Речь не идет об отдельном новом газопроводе — скорее о национальных программах по развитию газотранспортных систем стран региона таким образом, чтобы газ можно было из Турции через Болгарию и Сербию поставлять в Венгрию и далее. Только из Сербии при минимальных инвестициях в нашу инфраструктуру мы смогли бы физически получать до 6 млрд кубометров газа в год.
— Планируется ли продление газопровода до Австрии?
— Чем больше газопроводов, тем выше уровень нашей безопасности. Так что мы заинтересованы в поставках газа в Австрию, но через Словакию, и мы уже обсуждали такую перспективу с болгарами и сербами. У нас уже есть физическая инфраструктура до границы со Словакией, которая подсоединяется на их территории к основному газопроводу, по которому газ поставляется в Европу (центральный коридор.— “Ъ”). Но, насколько я понимаю, в Болгарии необходимая инфраструктура не будет готова раньше 2022 года, Сербии также нужно вложить значительные средства, прежде чем она сможет получать газ из второй ветки «Турецкого потока».
— А кроме энергетики в Кремле что-то будет обсуждаться?
— На российском рынке уже активно работают венгерские фармацевтические компании и «дочка» венгерской банковской группы OTP. Теперь мы хотим развивать сотрудничество с российскими партнерами и в других отраслях, скажем, в сфере управления водными ресурсами.
Мы также планируем изменить соглашение о гражданской авиации с тем, чтобы запустить новый регулярный прямой рейс из Казани в Будапешт. Наконец, надеюсь, что уже скоро мы сможем начать поставку железнодорожных пассажирских вагонов в Египет по тендеру, который выиграл российско-венгерский консорциум, а кредит на производство выделит венгерский банк «Эксим».
— Насколько скоро? Протокол о намерениях по поставкам 700 вагонов «Трансмашхолдинга» был подписан еще в 2015 году.
— Текст коммерческого контракта на поставку 1,3 тыс. вагонов уже согласован, и мы рассчитываем подписать его на следующей неделе в Каире.
— А какие-то документы на встрече Владимира Путина и Виктора Орбана планируется подписывать?
— На этой встрече нет. Но 22 ноября в Будапеште, на следующем заседании Межправительственной комиссии по экономическому сотрудничеству, мы подпишем несколько документов, в том числе соглашение о взаимном признании дипломов о высшем образовании.
«Мы должны относиться друг к другу с уважением, а не шантажировать отдельные государства»
— На прошлой неделе депутаты Европарламента призвали Совет ЕС рассмотреть состояние правового государства в Венгрии. В результате против вашей страны могут быть фактически введены санкции — Будапешт может лишиться права голоса в Совете ЕС. Однако Виктор Орбан уже заявил, что не видит тут никакой опасности. А вы как оцениваете ситуацию?
— Понимаете, вся проблема в миграции. В Евросоюзе продолжают спорить о том, что с ней делать. А Венгрия с самого начала твердо придерживалась мнения, что надо не бороться с последствиями притока нелегальных мигрантов, а остановить этот поток. И мы стали первой страной, которая смогла доказать: остановить этот поток возможно. Теперь власти Италии пытаются доказать, что такое возможно и на морских границах ЕС.
— То есть вы не жалеете о том, как отреагировала ваша страна на миграционный кризис?
— Мы своим примером показали, что его возможно остановить.
Проблема в том, что опасность не миновала, пока Евросоюз продолжает нынешнюю политику гостеприимства по отношению к тем, кто по разным причинам покинул свои дома в Африке, Азии или на Ближнем Востоке. Необходимо ясно дать понять: к нам можно въехать только легально. Ведь пока не убедишь людей, что смысла пускаться в путь нет, они так и будут продолжать это делать. Но вместо этого в Западной Европе есть силы, которые заинтересованы в превращении Брюсселя в столицу единой Европы, в ослаблении национальных государств и в наступлении в Европе постнационального и постхристианского периода.
Тем не менее мы верим, что сила Евросоюза — в сильных странах-членах. И только при этом условии ЕС может защитить себя от внешних угроз (таких как миграция), оставаться конкурентоспособным в мировой экономике. При этом мы, безусловно, должны сохранить свое культурное и религиозное наследие и относиться друг к другу с уважением, а не шантажировать отдельные государства.
— То есть даже в условиях угрозы санкций со стороны ЕС вы верите в европейское будущее Венгрии?
— Абсолютно. Венгрия будет сильной только в сильном Евросоюзе. В нашей стране живут всего 10 млн человек. Очевидно, что наша экономика может процветать только при благоприятных внешних условиях, включая инвестиции и экспорт. Доля экспорта в нашем ВВП — больше 90%, и 80% нашего экспорта идет в страны ЕС. Поэтому сильный и конкурентоспособный Евросоюз — это залог стабильности нашей страны. В то же время дебаты о том, как сделать ЕС снова сильным, могут сталкивать нас друг с другом. Но в условиях исторических вызовов, которые стоят перед Европой, такие дебаты — это естественно.
«Что касается России, могу сказать, что есть двойные стандарты»
— Тем не менее политика Брюсселя в отношении Будапешта и угроза санкций кажутся вам несправедливыми. Не помогает ли это вам лучше понимать Москву? Российские политики ведь тоже не согласны с политикой ЕС.
— Давайте разделим этот вопрос на два. Решение Европарламента по Венгрии было политически мотивированным и не имело под собой юридических оснований. Наконец, оно было нечестным: не было учтено число воздержавшихся и голосовавших против, а их было предостаточно. И наши польские друзья уже заявили, что наложат вето на любую попытку ввести против нас санкции. Мы со своей стороны также наложим вето при любой попытке ввести санкции против Варшавы. Кроме того, как мы поняли, Польша не единственная готова поддержать нас своим правом вето.
Что касается России, могу сказать, что есть двойные стандарты. Пока крупнейшие западноевропейские компании вместе с «Газпромом» работают над проектом «Северный поток» (а это связано с беспрецедентными объемами инвестиций!), западноевропейские страны на словах выступают против России.
Мы со своей стороны всегда ясно давали понять: мы не будем нарушать европейское единство по вопросу санкций, но считаем необходимым вести разумную дискуссию в ЕС об эффективности санкций.
— Вы когда-нибудь выступали с требованием провести дискуссии о необходимости продления санкций на уровне лидеров ЕС вместо автоматического продления без обсуждений? Скажем, итальянцы именно так и поступили.
— Их позиция изменилась только недавно, со сменой правительства.
— Но вы ведь не выступали с требованием провести дискуссию?
— Мы всегда давали ясно понять, что нам нужна дискуссия. Но затем санкции продлевались автоматически. Посмотрим теперь, что изменит смена власти в Италии. Это крупная страна ЕС, член G7, и их позиция в ЕС имеет большое значение.
— У ваших партнеров по ЕС вызвали много вопросов и введенные недавно поправки к конституции, в частности, направленные на ограничения деятельности НКО и запрет на «заселение (страны) иностранными народностями». Можно ли быть уверенным, что эти поправки не коснутся, например, проживающих в Венгрии россиян?
— Полагаю, что те, кто остается в Венгрии на законных основаниях, вполне довольны жизнью. И мы благодарны каждому, кто остается на территории нашей страны на законных основаниях, за вклад в наше процветание.
А поправки направлены преимущественно на борьбу с нелегальной миграцией и теми, кто способствует ей. Потому что принимать решение, кому мы разрешаем въезд, а кому — нет, кто может с нами жить, а кто — нет, можем только мы, венгры. Какие-то другие организации не могут за нас принимать решение, кому мы разрешим с нами жить. Это можем сделать только мы.
— Мы беседовали с вами полтора года назад, когда на Украине был принят новый закон «О языке», который запрещает использование других языков, кроме украинского, в общественных местах и даже в быту. Тогда вы пообещали, что это не останется без последствий для Киева, ведь на Украине живет около 150 тыс. представителей венгерского меньшинства. Но ведь с тех пор ничего не изменилось?
— К сожалению, нет. Международное право ясно говорит, что украинские законы, сперва «О языке», затем «Об образовании», нарушают права венгров, проживающих на Украине. Мы всегда будем защищать права венгров, даже проживающих за рубежом. Но пока мы слышим только обещания, которые не выполняются. Поэтому мы в различных международных форматах пытаемся донести мысль о том, что такое поведение неприемлемо. И что страна, которая серьезно надеется на евроатлантическое и европейское будущее, не должна себя так вести. Это очевидное нарушение общих правил и ценностей.
— Получается, что если даже в таком малом вопросе Киев не может найти компромисс с соседом, то как можно говорить о выполнении минских договоренностей?
— Я предпочел бы заниматься правами венгерского меньшинства. А минскими договоренностями пусть занимаются большие страны, как Франция и Германия, которые участвуют в минском формате. Мы прекрасно отдаем себе отчет в размерах и политическом весе нашей страны.